Иар Эльтеррус - Звездный колокол
Скрипач, посмотрев на это дело, покачал головой и решительно… лег спать.
— А смысл? — спросил он уходящую последней Берту. — Эти до полудня пробегают, а то и дольше, тебя Наталья раньше чем через час все равно не отпустит. Да ну вас, я покемарю пока.
— Компота тебе налить? — спросила Берта.
— Ага. И малины туда можно, — попросил Скрипач. — И ложку, не руками же таскать…
Малина за три недели всем уже поднадоела — теперь ее пытались как-то облагородить перед употреблением. Толкли с сахаром, варили ведерного размера кастрюли компота, варенье-пятиминутку… позже Скрипач внес предложение попробовать засушить, так Кир воспринял это предложение всерьез, и умудрился насушить на газетных листах трехлитровую банку ягод.
— Сам сказал? — спросил он, поставив банку перед Скрипачом.
— Сам, — с опаской подтвердил тот.
— Ну и грызи теперь.
— Не-не-не, это на зиму, — запротестовал Скрипач.
— Как знаешь…
В общем, все разбрелись.
…Очередь за сахаром в магазине оказалась изрядная. Терпеливый Ит мужественно стоял, а Кир каждые пятнадцать минут бегал за угол курить, причем все его возвращения сопровождались возмущенным ропотом толпы бабулек, через которых ему проходилось протискиваться. Выражения типа «куда прешь, лось етический» или «ну че ты шатаешься, каланча проклятая, стоял бы смирненько» были еще самыми невинными, а так каждый рейс Кира на улицу и назад, в очередь, бабушки провожали трехэтажным матом.
Наконец стали давать сахар — слухи не обманули, действительно помногу, по полмешка в руки — и дело сдвинулось с мертвой точки. Через полчаса взмыленные Ит с Киром вышли, наконец, из духоты магазина на улицу, волоча добычу.
— Охренеешь, — зло проговорил Кир, взваливая рюкзак на плечи. — Никакого варенья не захочешь, блин!
— Да ладно тебе, — примирительно ответил Ит. — Это ты еще в ГУМе очередь за колготками не видел. Вот там да, чуть не до драки. А тут все спокойно.
— А ты видел? — с подозрением спросил Кир.
— Видел, — ухмыльнулся Ит. — И даже стоял раза три. Заходил, а там бац — и выбросили. Ну и стоял, брал на всех знакомых. Бертику, опять же, надо в чем-то ходить, еще на подарки…
— А у спекулянтов?
— Цена вдвое, и не всегда можно достать, когда нужно, — Ит пожал плечами. — Дело, пожалуй, не в деньгах, — он задумался. — Деньги у нас есть. Тут такая интересная психологическая штука получается… инстинкт, что ли? Народ приучен — видишь «хвост», вставай. Надо, не надо, не важно. Бери, потом все равно пригодится.
— Хорошо я устроился, — засмеялся Кир.
— В смысле?
— На базах и так все есть, в магазины или на рынок все это время ходил только за бухлом, ну и купить пожрать что-то, чего не дают в столовой. Жизнь, как показывает практика, несколько сложнее.
— Это точно, — покивал Ит. — Не нравится?
— Ну почему же, — Кир потер подбородок, — нравится. Непривычно просто. Но что-то в этом определенно есть…
Так, неспешно беседуя, они лениво добрели до поселка и запетляли по пустым, заросшим по обочинам крапивой и лопухами улочкам. Жаркий день, послеполуденная тихая нега, белые кучевые облака в спокойном небе, где-то вдалеке перекликаются одуревшие от жары птицы, и на пределе слышимости, в какой-то дальней дали — неразборчивый радиоголос, и совсем уж невнятно — музыка.
Когда свернули на свою улицу, Ит вдруг остановился, придерживая рюкзак, и…
— Ты чего? — с удивлением спросил Кир.
— Кровь, — едва слышно ответил Ит. — Бежим!
И тут летнюю ленивую тишину раскололо, взорвало криком — оба поняли, что кричит Берта, кричит от ужаса, поняли уже на бегу; Ит, выворачивая плечи из мешавшего рюкзака; Кир, опередивший его на пару шагов, и секунды, превратившиеся в минуты — ускоренный режим…
В комнату они влетели одновременно, Кир едва успел затормозить, сделать шаг в сторону, пропуская Ита.
— Спокойно, — произнес Скрипач ровным голосом. — Берта, отойди. Ничего не трогай.
На полу, в солнечном косом квадрате, нелепо подвернув под себя руки, лежал Бертин аспирант Артем. Из-под головы у него медленно растекалась по деревянному полу алая, медленно темнеющая лужа. Ольшанская, прижавшись спиной к стене, стояла неподвижно, тяжело дыша; губы у нее тряслись, а побледнела она, как снятое молоко.
— Рыжий… Почему… За что?! — дрожащим голосом проговорила она.
— Сейчас увидишь. Ит, переверни.
Ит присел на корточки рядом с трупом, и, взяв его за плечо, развернул лицом вверх.
Вот это лихо.
Из глазницы торчала чайная ложечка.
А в правой руке…
— Не пактовое. — Кир тоже присел, вгляделся. — «Импорт». Дела…
— Ит, Кир, второй ушел. — Скрипач говорил быстро, сжато. — Стоял под окном, когда понял, что у этого не вышло, дернул в сторону озера. Быстрее.
— Понял. — Ит вскочил на ноги. — Выведи отсюда Берту, не надо на это все смотреть. Вооружен?
— Думаю, да.
* * *Сейчас имела значение только скорость. Скорость и надежда на то, что люди все-таки пусть самую малость, но медленнее. Конечно, у Тима была фора, но… нет, думать про это некогда, надо действовать.
— Кир, протока. — Ит чуть замедлил бег. — Если у него лодка, то он пойдет туда, больше некуда. Срежем?
— Ага, — откликнулся тот. — Давай через лес.
Если лодка…
Ведь может быть так, что и не лодка вовсе.
Или — лодка, но с нормальным, не здешним, движком.
Если…
Если это так, то он уже далеко, и тогда они зря сейчас бегают.
А если нет, то… посмотрим.
Плюс сейчас только один — он не знает, что они уже идут следом, поэтому есть вероятность, что он не очень торопится. Спасибо, большая очередь в магазине. Говорят, пользы от очередей нет.
Ну, это кому как.
…Крапива, осинки, мелкий подлесок, заросли дикой малины, бурелом, но все ближе — запах воды… стайка мелких мошек, прыгнувшая в сторону перепуганная лягушка, заросшая травой колея, неожиданно — целая полянка каких-то мелких ярко-желтых цветочков, медовый запах, жужжание растревоженных пчел, но — слишком быстро, а надо быстрее, еще быстрее…
И — удача — метрах в пятистах впереди и чуть слева стрекот лодочного движка, а это значит, что успеваем, надо брать правее, и еще быстрей, еще быстрей!
— Не убивать, — приказал Ит. — Слышишь?
— Как получится, — хмыкнул Кир. — Постараюсь, но не обещаю.
Вправо, еще быстрее, а вот и протока, надо хотя бы метров сто вперед, с запасом, и уже тише, ни в коем случае не шуметь; да, ему звуки сейчас мешает ловить двигатель (слава двигателям внутреннего сгорания!), но все равно…
— Приготовься, — шепнул Кир. — Вижу.
Ит уже и сам увидел. По протоке на хорошей скорости шла моторка. С институтским номером. На руле сидел Тимур, который, кажется, даже не собирался прятаться. Ит поразился такой самоуверенности, но потом подумал: собственно, почему бы и нет? Кого, если вдуматься, ему бояться?
Он и Кир, по его расчетам, в деревне, в магазине и придут еще нескоро. Значит, в расчет можно не брать.
Берта пришла через пять минут после того, как он ушел, — ее, собственно, спас случай… ладно, об этом потом.
Почему он сам сбежал, почему не довел дело, ради которого они выдвинулись сюда, до конца? Ну, тут все ясно. Поняв, что произошло, решил не связываться — агент класса Скрипача действительно может убить мало что голыми руками, даже без контакта. Видимо, расчет был на то, что Скрипач слишком слаб, чтобы оказать достойное сопротивление… они просчитались, он, как показала практика, окреп уже достаточно — хотя бы для того, чтобы превратить мозги Артема в кашу посредством брошенной чайной ложки.
…Бедный Рыжий, каково ему пришлось… Ладно, об этом тоже потом.
Моторка подходила все ближе.
— Кто? — спросил на пределе слышимости Ит.
— Я, — ответил Кир. — Метров десять. Допрыгну.
Ит кивнул.
Кир бесшумно присел на корточки, опираясь пальцами рук на землю, тело его собралось, мышцы напряглись. Ит чуть отодвинулся в сторону, чтобы не мешать.
— Не убивай, — повторил он.
Кир кивнул и прыгнул.
…Недаром рауф называют кошками — человек бы так не смог. С места, из положения сидя, на десять метров с лишним — нет, не смог.
Дальнейшее заняло доли секунды. В воздухе мелькнуло гибкое тело, затем раздался удар, и плеск — оба, и Кир, и Тимур, рухнули в воду. Ит не раздумывал — еще через долю секунды он тоже был в воде, и вовремя: успел перехватить вырвавшегося Тимура и ткнуть в первую попавшуюся выключающую точку: Кира таким вещам не учили, у боевиков подготовка все-таки иная.
Вдвоем они выволокли оглушенного на берег, Ит тут же содрал с себя майку, и, скрутив ее в жгут, стянул Тимуру руки — выдрал, не церемонясь, оба плечевых сустава (Кир усмехнулся), и, сведя локти, связал майку так, что аж хрустнуло.
