Алекс Орлов - Испытание огнем

– Спрашивай, – разрешил полковник, увидев поднятую руку Джима.

– Сэр, означает ли это, что полиция и милиция в городе враждуют?

– Не совсем так, полиция просто сидит без дела, выезжая раз в месяц на какой-нибудь семейный скандал. А теперь ближе к операции. Вашей четверке будет поставлена задача силового прикрытия для наших сотрудников, которые попытаются изъять с фабрики полезную для нас информацию.

– Значит, нам нужно будет их охранять?

– Не только. Ни одна пуля не должна уйти в молоко, чем больше персонала фабрики будет уничтожено, тем лучше.

– Сэр, будут ли нам противодействовать агенты Тильзера?

– Они пытаются все держать под контролем, наша работа в городе не является для них тайной, однако беспокоиться не стоит – вас будут опекать старшие товарищи, они помогут вам адаптироваться. Спрашивай, Клаус.

– Сэр, я хотел узнать, через сколько времени после прибытия мы начнем действовать?

– Это пока неизвестно, решение будет принимать местный руководитель – он ведет этот проект и ему виднее.

Тони снова поднял руку, и полковник кивнул ему.

– Сэр, а там, где эти твари победили наши базы, все люди уничтожены?

– Нет. Если противник захватит Антверден, его жители поначалу даже ничего не заметят, не будет выступлений по телевидению и в газетах, никто не выгонит мэра из его кабинета, останется на месте и начальник полиции. Даже на базе Антвердена останутся солдаты – не все, но довольно много. Неприятности начнутся через три-четыре года.

– В чем же это выразится?

– Сначала в средствах массовой информации начнут появляться сообщения, что по вине военных, применявших варварское оружие, грядут генные мутации. Потом начнут появляться уродливые дети, все больше отличающиеся от обычных людей, притом настолько сильно, что любой патологоанатом может упасть в обморок, если вскроет такое тело.

– Но, сэр, помнится, пленные мятежники говорили совсем о другом – они хотели установить царство справедливости, отменить тюрьмы, деньги…

– Было и такое беззаботное времечко, но теперь все переменилось – теперь враг действует другими силами и почти в открытую.

Полковник остановился и, вздохнув, сказал:

– Что-то я разговорился, так вас и напугать недолго.

– Но… нам хотелось знать… – сказал Тони, впрочем, совсем в этом не уверенный.

– Большего, увы, я вам сказать не могу. Вот станете офицерами службы, тогда… Кстати, господа разведчики, – обратился полковник к Джиму и Тони. – Ваше условие выполнено, на следующей неделе на Двадцать Четвертую базу прибудут двадцать семь новобранцев. Начальник базы полковник Соккер сам выбрал этот вариант среди других. Кстати, он был очень удивлен таким вниманием и спросил, кого должен благодарить.

– А вы что сказали? – не сдерживая довольной улыбки, спросил Джим.

– Я сказал правду – благодарите Симмонса и Тайлера, бывших разведчиков капитана Саскела. Он решил, что вы теперь большие шишки.

Джим и Тони поочередно вздохнули. Они скучали по базе.

– Сэр, – неожиданно поднял руку Тони. – А может, причиной аномалий у детей являются последствия применения в этих местах боеприпасов с нанофабрикатами? Не зря же их потом запретили.

– Нанофабрикаты не запретили, было время, когда область их применения сильно сузили, но сейчас ими снова пользуются в тех местах, где наступление противника…

– Генерала Тильзера? – уточнил Джим.

– Ну а почему бы и нет – должно же у врага быть хоть какое-то имя. Одним словом, там, где противник переходит к горячей фазе войны, нанофабрикаты незаменимы.

– И что потом остается на этой земле? – спросил Клаус.

– Ну… – Полковник пожал плечами. – Остается, конечно, мало чего, но через пятнадцать лет уже может прорасти травка; по сравнению с термоядерными ударами, это игра в снежки.

– Мы видели эту травку, – сказал Джим. – Она похожа на лишайник, жесткая, и ее невозможно смять. По ней не ползают насекомые, на нее не забредают животные.

– Ну довольно, это уже лирика. Сегодня после обеда вы получите полицейское обмундирование и будете ходить в нем, чтобы привыкнуть.

102

За обедом Тони был молчалив, ни слова не сказал про вкус томатного соуса, не пожаловался на холодное картофельное пюре, свои порции съел быстро, но без аппетита. Когда напарники сдали посуду и вышли во двор, Джим спросил:

– Ты чего это сам не свой?

– А?

– Проснись, говорю, во время обеда я мог накормить тебя мокрыми салфетками, и ты бы не заметил.

– Я думаю, – со значением произнес Тони.

– О чем это ты думаешь? Хотя после того, что рассказал полковник, мне тоже не по себе. Выходит, нас захватывают инопланетяне?

– Необязательно. – Тони отмахнулся. – Я о другом думаю – как нам макет обмануть.

– А как его обманешь? Если знаешь, где он стоит, можно бросить гранату.

– В реальном бою он отскочит.

– Я брошу так, что она рванет в момент, когда он ее только увидит.

– Вот! – Тони хлопнул Джима по плечу. – Молодец, курсант! Вот и я думаю, что если в реальном бою мне встретится такой вот супербыстрый монстр, я сумею его пристрелить!

– Ну конечно, – с сомнением покачал головой Джим. – Прям так и убил. Мы со стоячим макетом сладить не можем, а ты хочешь реального найттатчера завалить.

– Ты не понял! В том, что он стоит на месте, и есть его преимущество! Скажи, если бы он так стоял за кустиком в джунглях, разве мы не оторвали бы ему башку?

– Факт, оторвали бы, а тут учебный пистолетик через кусты не стреляет. С другой стороны, полковник сказал, что реальный найттатчер и слышит лучше, и видит…

– Ладно тебе повторять, ты лучше послушай, что я придумал…

Договорить Тони не успел, едва они появились в своей комнате, к ним зашел пехотинец с двумя комплектами полицейского обмундирования.

Когда солдат ушел, Джим стал примерять обновку, а Тони продолжил свою мысль:

– Я подумал, что смогу застрелить найттатчера лишь в том случае, если буду стрелять не в него, а в то место, куда он вскоре прибудет…

– Ты, по-моему, уже бредишь, – сказал Джим, примеряя темно-серые брюки. – Неплохо, а? Угадали с размерчиком!

– Ты меня слушаешь?

– Да ты гонишь какую-то фигню, камрад. Что значит стрелять в место, в которое он прибудет, – это тебе вокзал, что ли? Как ты узнаешь, куда он прибудет? Невозможно это.

– А вот тут ты не прав, дружок! – стал горячиться Тони. – Когда я из дробовика стрелял или из «торсо», я что делал?

– Ты целился и стрелял. – Джим перед зеркалом приложил к себе рубашку. – Помялась немножечко…