Юрий Корчевский - Взорвать царя! Кромешник из будущего

Суда тронулись в путь. Течение, парус и усилия гребцов живо подгоняли спарку. Охотники же наблюдали за правым берегом. По левому промелькнула вдали зырянская деревня, откуда был их проводник.

Река начала плавно поворачивать, делая изгиб перед входящим в Вятку притоком Немды. И почти сразу в правый борт малой лодьи вонзилась стрела, и сидящие в лодье увидели на правом берегу вотяков, воинственно размахивавших луками и сулицами.

Только потом Андрей понял, в чем суть происходящего. В отличие от них, вотяки прекрасно знали местность, русло реки. Суда плыли, делая большой полукруг, а вотяки шли по лесу напрямую, по тропам. Вот только от берега до судов далеко, практически на пределе полета стрелы.

Вотяки пустили еще пару стрел, убедились в бесполезности своих стараний и теперь, не скрываясь, шли по берегу.

Положение судовых команд было предпочтительней. Они плыли, а вотяки тратили время и силы на ходьбу. Но ведь настанет вечер, плыть, не зная фарватера, опасно, и на ночь необходимо будет пристать к берегу. На это обстоятельство и рассчитывали вотяки – ведь команду купца они захватили именно на стоянке. Поэтому, пока плыли, решили не останавливаться нигде.

С малой лодьи достали сухари, сало и поделились с беглецами. Скромная еда была съедена с аппетитом и до последней крошки – есть хотелось и речникам, и охотникам.

Купец и кормчий старались держаться посреди реки, не приближаясь к берегам. Но вотяки не отставали. Теперь они не кричали и не размахивали оружием, экономя силы.

– Да что они, двужильные? – удивился купец. – Уж верст двадцать отмахали, не меньше, а туземцы не отстают.

– Рано или поздно отстанут. Им есть-пить надо, отдыхать. Не сегодня, так завтра оторвемся, – высказался Павел.

Однако ниже по течению реки стало понятно, чего дожидались вотяки. Перед слиянием с рекой Кильмезь Вятка делала резкий поворот. Течением стало прибивать суда к правому берегу, и вотяки тут же стали обстреливать суда из луков. Стрелы впивались в мачты, борта, палубу. Все находившиеся на судах попадали ниц, укрываясь от стрел.

Только купец и кормчий малой лодьи вцепились в рулевые весла – у них не было иного выбора. Брось они весло – и суда подойдут близко к берегу, а то и уткнутся в него. Лицо купца побагровело от натуги. Два судна весили много, хотя и были пустыми, и удержать их на стремнине требовало значительных усилий.

Поняв это, Андрей бросился на помощь купцу. Вдвоем они навалились на весло, и лодьи стали отклоняться к середине реки. Несколько стрел на излете ударили в борт, остальные стали падать в воду.

Вотяки разочарованно взвыли и дальше, за поворот, уже не пошли. Они выкрикивали что-то явно обидное, только слышно было плохо.

Так и ушли от них.

На ночь путники не останавливались, только спустили парус и выставили на каждой лодье по впередсмотрящему. Однако на следующую ночь все – таки пристали к берегу. Путь проделан немалый, и не могут вотяки за ними пешком угнаться; тем более земли пошли для них чужие. Развели костер, сварили кулеш и впервые за несколько дней поели горяченького. Ночью по двое дежурили охотники, днем они отсыпались.

На слиянии Вятки и Камы суда развернуло течением, поставив поперек движения. Кое-как они выправились. Однако опыт учли. Перед впадением Камы в Волгу отвязали швартовы, рассоединив суда, перебросили конец с одного судна на другое – вроде буксира.

Ох и широка Волга, ох и полноводна! Андрей залюбовался водной гладью.

Зато гребцам пришлось туго. Ветра не было, парус обвис и был подтянут, зарифлен. Пока до Казани дошли, изрядно вымотались. Но у казанского причала встали.

Купец с Андреем отправились на торг – был такой недалеко от причала. На нем продавалось все, что было нужно корабелам: весла разных размеров, пеньковая веревка различной длины и толщины, доски для ремонта обшивки, медные гвозди, парусина, провизия. Вот только сала не было.

Они долго торговались за парусину для паруса. Денег у Андрея было в обрез, даже не хватило немного. У купца же денег не было вовсе. И все-таки они сговорились, купили.

Когда уже несли на корабль свернутую рулоном парусину, купец неожиданно спросил Андрея:

– Ты кряшен?

– Это еще кто? – удивился незнакомому слову Андрей.

– Ну… крещеный татарин…

– Как есть русский! – фыркнул Андрей.

– А говоришь по-ихнему лихо и торгуешься, как восточный человек.

– Так я толмач.

– Не знал, прости. И еще я за тобой заметил: хватка у тебя, как у купца.

– Был когда-то купцом, и лодья своя была. К мордве в плен попал – ни корабля, ни товаров. Вот как ты. Только давно это было.

Полдня вся команда сидела и шила парус. Купить парусину – полдела. Надо ее по размеру подогнать, поперечину в уже готовом парусе закрепить, чтобы поднимать и опускать можно было.

Работали длинными толстыми иголками и дратвой – как у сапожников. На реке влажность, да и под дождем парус нередко бывает. Обычные нитки гниют быстро, а сученая дратва держится долго.

Уже вечером приладили парус, подняли для пробы. Все работало, и потому решили утром отплывать.

Утром поели всухомятку – свежими лепешками и конской колбасой, купленными у татар. Теперь впереди только Волга, около трехсот верст пути. Если повезет и ветер будет попутным, через неделю они причалят в Нижнем.

Кораблики шли каждый сам по себе, без буксировочного конца.

Андрей подолгу сидел на корме, рядом с купцом, разговоры долгие вел с Ефремом Титовичем. Собеседник он был интересный, имел свое мнение, свой взгляд на события на Руси, на Иоанна, на кромешников.

– Они как черви в ране. Посмотришь – ажно тошнит. А ведь пользу приносят, гнилое мясо съедают.

– Ты что же, бояр да торговый люд гнилым мясом считаешь?

– Не всех, но некоторых – вполне.

– Да они не мясо гнилое, а кость, на которой государство держится, – кипятился Андрей.

Замолчали. Пережив каждый в душе несогласие другого, заговорили о торговле. Купец затрагивал самые разные темы – о ценах на товар, о городах и ярмарках, где бывал Андрей. Он понял, что Ефрем Титович исподволь проверяет его – на самом ли деле он путешествовал?

Неожиданно купец спросил:

– Дарью-то откуда знаешь?

– В церкви увидел, захотелось познакомиться.

– Не говорила она мне о тебе.

– Так это уже после твоего отъезда случилось.

– Она у меня девка хорошая, не балованная. Смотри мне! Обидишь, ноги вырву.

Андрей засмеялся:

– Обидишь такую, как же! Это она поход устроила – тебя выручать.

– А ты?

– Судно нанял, охотников нашел.

– Стало быть, освобождению своему я дочери обязан, – задумчиво произнес купец.

– А то!

Андрей не стал упоминать о том, что организовать поход мало. Он и охотники жизнью рисковали, идя на вотякские земли. Умный сам поймет.