Роман Злотников - Охота на охотника

— Что это?

— А черт его знает, — пробормотал Полубой, — из нашей армейской аптечки. Раньше помогало.

Сандерс отошел к компу, просмотрел введенные за последнее время файлы, с интересом взглянул на Викторию и, достав личный кристалл, скачал файлы себе. Потом, видя, что мичман все еще стоит возле девушки, набрал код посольства, составил лаконичное сообщение, отослал, после чего стер из памяти компа все файлы, а затем, несколькими ударами своего «бастарда» превратил комп в крошево.

— Ну что?

— Сейчас. Кажется, действует, — буркнул мичман.

Сознание проявилось рывком, и она увидела склонившееся к ней грубоватое лицо с короткими густыми усами и почти квадратным волевым подбородком. Нахмуренные серые глаза внимательно изучали ее.

— Дик, твой друг меня разглядывает, — слабым голосом пожаловалась она, — а я не одета.

— Исключительно в медицинских целях, — сказал Полубой, — ну-ка, давайте, — он помог ей просунуть руки в рукава комбинезона и застегнул его доверху, — так лучше?

— Гораздо.

— Что с вами делали?

— В голове копались. Где Уэйнстейн?

— Вон лежит, — показал Полубой належавшего ничком секретаря, — господин Сандерс сильно огорчился, увидев вас с ним наедине.

— Убит?

— Жив, — ответил Сандерс, подходя к ним, — надо убить?

— Неплохо бы. Но есть кое-что похуже, — задумчиво сказала Виктория.

— Господа, все это хорошо, но нам надо уходить, — напомнил Полубой, — вы как себя чувствуете?

Виктория, опираясь на подлокотники, попыталась встать. Голова слегка кружилась, но состояние было почти нормальное. Она ощущала даже некоторый подъем.

— Вроде нормально. Помогите мне, — она направилась к Уэйнстейну.

Секретаря посадили в кресло, пристегнули ремнями. Виктория дала ему несколько пощечин. Уэйнстейн открыл затуманенные глаза. Взгляд его стал осмысленным, он дернулся в ремнях и внезапно заскулил, словно щенок, которому дали незаслуженного пинка.

— Мисс Салливан! Вы ведь не сделаете это, правда. Вы не можете…

— Еще как могу. Ты будешь чувствовать, как превращаешься в ничто и это будет твоя последняя сознательная мысль, Уэйнстейн.

Она надела ему на голову шлем, ловко подсоединила контакты.

— Можем идти, — сказала она Полубою, внимательно наблюдающему за ее действиями.

— Пошли, — коротко сказал он.

Выходя за дверь, она включила мнемоскоп на полную мощность. Двери закрылись, отсекая от них дикие вопли Уэйнстейна.

Этаж был пуст, будто все обитатели вымерли либо сбежали. Виктория чувствовала некоторую слабость и опиралась на руку Сандерса.

— Подождите, — вдруг сказала она, — здесь рядом лаборатория анализа артефактов.

Они свернули за угол и остановились возле массивной стальной двери. Виктория набрала на пульте код.

— Только бы не сменили шифры, — пробормотала она. Дверь бесшумно поднялась вверх.

— Вот что мне надо, — сказала Виктория, — без нее я как голая.

В помещении, заполненном всевозможной аппаратурой, в стеклянном кубе висела, зажатая силовым полем ланскнетта. По тусклому лезвию пробегали зеленые сполохи. Виктория отключила прибор, открыла куб и взяла шпагу в руку. Сандерс хмыкнул — металл клинка был покрыт точь-в-точь таким же напылением, как и сабля Полубоя.

— Ну вот, теперь только у меня ржавая железка, а у всех…

— Если выберемся с Хлайба, я тебе устрою такую же, — пообещала Виктория.

Они покинули лабораторию, направляясь к лестнице.

— Как лучше отсюда выбраться, — спросил Полубой, — мы хотели через гараж. Взять любой глидер…

— Через гараж не выйдет, — покачала головой Виктория, — он выше, а верхние этажи, скорее всего, заблокированы. Там кроме гаража покои ван Хорна и всегда куча боевиков. Командир боевиков Алекс О’Доннел — настоящий профессионал, так что, скорее всего, они уже вызвали подмогу из города, а пока постараются удержать нас здесь. Лифты и лестницу блокируют силовыми щитами, внизу — полиция с парализаторами. У Алекса они тоже есть. Два или три — ван Хорн добился на них разрешения. А как вы сюда попали?

— Спрыгнули с глидера. Людвиг помог.

— Старый алкоголик, — растрогалась Виктория, — надо же, никак от него не ожидала. Ну вы, ребята, даете. Я бы не решилась. Однако обратно этим путем не уйти, у вас только два антиграва.

— Есть один вариант, — задумчиво сказал Полубой, — Людвиг будет ждать нас за периметром охраны, напротив главного входа в башню.

— Но вниз-то как попасть?

— Немного рискованно, но в училище мы это делали не раз. Где здесь ближайшее окно?

— На этом и тринадцатом уровне окон нет, — сказала Виктория.

— Как это «нет»? Мы же видели…

— Бутафория, голограмма. Здесь глухие стены.

— Ну значит надо спуститься на одиннадцатый.

Охранник на лестнице лежал ничком и тихо постанывал. Перепрыгнув через тело, они побежали вниз. Виктория находилась на странном подъеме сил. Ее захлестнула эйфория, сейчас она могла бы прыгнуть с башни даже без антиграва, настолько она казалась себе всемогущей. Это едва не подвело их всех.

Обогнав мужчин, она вылетела на одиннадцатый уровень.

Вдоль коридора стояли две шеренги боевиков. Первая — припав на одно колено, вторая — сразу за ними. Стоявший сбоку с парализатором в руке Алекс О’Доннел махнул рукой.

— На пол, — заорал Полубой, подсечкой сбивая с ног Викторию.

Сверху ее накрыл своим телом Сандерс. Резко ударили спусковые механизмы арбалетов в руках боевиков. Полубой зарычал.

— Вперед, — крикнул он.

Сандерс вскочил на ноги, Виктория в один миг оказалась рядом с ним. Полубой уже бушевал среди черных курток. Втроем они ворвались в строй, рубя, оглушая ударами рукоятей, рыча и визжа, словно стая демонов. Строй мгновенно распался. Полубой сильно толкнул Викторию в сторону распахнутой двери, Сандерс на мгновение замешкался. Краем глаза Виктория заметила зеленую вспышку парализатора, и Сандерс обмяк, мешком опускаясь на пол.

— Дик!

Полубой рванулся вперед, снес голову подставившемуся боевику, отбросил с дороги безголовое тело и, выбив саблей парализатор из рук О’Доннела, в последний миг задержал удар, прижав клинок к шее командира боевиков. Мгновение они смотрели друг другу в глаза, потом Полубой грязно выругался, метнулся к двери и захлопнул ее за собой.

Виктория, стоя па коленях, хлопала Сандерса по щекам, пытаясь привести в чувство.

— Прекратите, — все еще полный горячкой боя, Полубой оттолкнул ее, — он вырубился на два-три часа.

— Но как же…

— Антигравом умеете пользоваться?