Kyvernítis (СИ) - Александр Грохт
— Нииикогдааа!
Я в этот миг таки напрягся, и смог пошевелить одним из своих пальцев на руке. Так. А теперь — целенаправленно вызверяюсь, раз уж в этом моя сила, и беру под контроль все свое тело. Дробовик сам прыгает в руку, но я не успеваю довести его до точки, где можно наконец то пристрелить эту мерзоту.
Лекс-Творец воплощается из ничего мгновенно и без спецэффектов, прямо между мной и поверженным Гермесом, и перехватывает мою руку в воздухе. Его тонкая кисть дрожит, и я по миллиметру продавливаю его вниз.
— ЭТО МОЯ ДОБЫЧА! ТЫ НЕ ОТПУСТИШЬ ЕГО!
— Погоди, погоди, да погоди ж ты. Стас. В тебе говорит ярость того, кем ты еще пока полноценно не являешься. Из-за этого все элементы брони влияют на твое сознание, из жажды мести за своего прежнего владельца.
— МНЕ все равно. Я хочу его смерти. Он убил моих друзей и моего побратима. И должен сдохнуть.
Мы боремся за право убить Странника, и я бы победил в этом противостоянии, если бы не грянул выстрел откуда-то справа. Рефлекторно отшатываюсь, падая на землю, и машинально отвечаю выстрелом из дробовика. Рефлексы, мать их.
Пуля из моего Гунгнира, та самая, которая осталась торчать в покореженном магазине, разнесла на куски голову стоящего на одном колене древнего существа, как гнилой арбуз. А мой ответный выстрел угодил в грудь стрелку, которым оказался… Виктор Херсон. Изуродованный и обгоревший, с остатками правой ноги, в окровавленной штанине волочащихся за ним. Он сумел выползти из-под обломков взорвавшегося меха. Доползти до моей винтовки, и прикончить Странника. Его свойством организма же были те же, что у дробовика — любой смертельный выстрел — убивает врага навсегда. Что ж, видимо у вассалов Странника были причины ненавидеть его настолько сильно. Теперь не спросить. Херсон и Гектор мертвы окончательно. А Лютерано…а Лютерано опять сбежал.
На лице Лекса-Кецаль-оатля проступило страшное разочарование. Он неверяще подошел к трупу своего древнего друга-врага, и вяло пнул его. Но даже я на своих слабеньких возможностях недобога ощутил, как после попадания пули Херсона в мир излилась огромная мощь, наделяя его дополнительной жизнью, и растворилась в окружающем. А уж Создатель. Точно должен был понять.
— Триста сука лет планирования. Раз за разом перерождаться в этих тупых лишенцах, дожидаясь мига, предсказанного Повелительницей Перекрестков. Годами корпеть над языками программирования и средами виртуализации, сплетая древние знания и технологию. Несколько месяцев провести в плену. Ради этого мига. И что? Победил Странника для всех — Воин Дорог. А добил… это все равно будет забыто. И скажут, что его добил тоже ты. А на деле — просрать все из-за какого-то сраного багованного НПС…я неудачник.
Он присел рядом со мной на обломок ящика, и достал сигарету, кустарно скрученную из чего-то пахучего. Прикурив от пальца, он глубоко затянулся, и по округе поплыл запах фазиса. Предложил мне, но я отказался, на что ответом было пожатие плечами, и еще одна затяжка.
— Задавай свои вопросы уже, что ли…
Эпилог
Блин. Столько вопросов.
— Это прозвучит банально. Но — а что дальше?
— ООО, я ждал этот вопрос. Ну дальше для меня — сидеть и не допустить катастрофы этого не худшего из миров. И еще трех соседних. Для твоего друга Локи — завоевывать себе новых верующих, творить подвиги. Короче, снова стать богом. Для твоих друзей, оставшихся везде, и врагов, сумевших сбежать — время, когда они смогут начать развиваться, а не быть роботами. А для тебя… реши сам. Мир жив. Но еще примерно полчаса я могу вписать в него любое развитие истории. Хочешь — отправлю тебя домой, и сотру воспоминания о Лексе Павлове из памяти всех. Директором ССГ тебе уже не стать, потому что игровые миры затерлись, но получишь от своего начальства большую денежную премию за спасение людей. Сможешь уйти с работы и заняться чем хочешь. Или же можешь остаться тут. Но тогда тебе придется окончательно стать Воином Дорог, богом-Защитником этого мира, и из нас двоих — ты будешь абсолютно свободен. Как Воин Дорог — ты можешь странствовать по всем дорогам, верша локальную справедливость своим Перехватчиком, снайперской винтовкой, молотом и прочим. Как бог — ты должен защищать мир от вторжения иных сущностей или от шалостей местных богов. Решай сам. Но учти. Чтобы стать Защитником — тебе придется пройти еще немало дорог, и отыскать Макса Рокатански. Ты должен получить его отказ от права быть богом, и сделать это лично.
— Стоп. Ты сказал, что Локи жив? Но как? Его же тут убил Гермес, я своими глазами видел.
Он начал раздражаться.
— Ну так посмотри внимательнее.
Я подошел к трупу своего недолгого приятеля и побратима, и перевернул его. Вместо насмешливой рожи Локи на меня смотрела мертвая, унылая и пустая рода Шакала, облаченного в доспехи Ареса. Кстати точно. Я протянул руку, и доспехи сами снялись с тела, запрыгивая ко мне в … инвентарь? Прикольно. Исчезли статы. Исчезли таймеры навыков, как и иконки — но я каким-то внутренним чутьем знал, как их использовать. А вот инвентарь остался, вызываемый теперь мысленным усилием. Как и когда Локи это провернул я вспомнил. Ведь бедный Коля был всего лишь мясной куклой с минимумом функций, созданным для того, чтобы стать аватаром Локи. А сам он просто сбежал в основное тело в момент смерти, и сейчас скорее всего несется сюда.
—Все, ты убедился? Давай еще свои вопросы, и думай быстрее. В действительности что бы ты не выбрал — действовать надо максимально резво, структура любого из миров терпеть не может таких вмешательств. И если в этом, еще не закостеневшем, любые мои действия пройдут легко, и просто впишутся в картину мира, то там, в теперь уже чужом — очень напряжённо. Еще и тамошним Защитником придется договариваться, драться с ним я не готов.
— Так. Ладно.
