Пантеон - SWFan
— Дуэли? — сухим и глубоким голосом спросила Лукреция.
— Именно так, — заявила Мира.
— Давай тогда другое предложение… Мы решим это один на один… Я, — она показала на себя указательным пальцем. — Против каждой вашей ведьмы… Хотя нет. Лучше так: я — против всей вашей армии. Согласна? Вас триста тысяч? Как много! Приходите по десять или по двадцать. Остальные пусть в это время роют могилы. Думаю, мы управимся за пару дней такими темпами… Или за неделю? — совершенно беззаботно размышляла Императрица. Лукреция, в свою очередь, была хмурая как ночь. Казалось, даже все те брильянты, все прекрасные украшения, которые покрывали её тело, на потускнели. Она была звёздной ночью, над которой сгустились тёмные тучи. Женщина уже собиралась что-то сказать, как вдруг:
— Начинаем, — заявила Мира и вытянула руку. Зрачки Лукреции расширились. За её спиной выросли чёрные крылья. Она бросилась назад, но было уже поздно. Страшная сила вонзилась в её тело; кости женщины захрустели, из её горла вырвались алые брызги и она, аки чёрный пушечный снаряд, устремилась в сторону человеческой армии. Тут же зазвучали крики. Ведьмы поймали Лукрецию и взмыли в небеса, словно птицы, в стаю которых бросили камнем. Человеческое воинство уже было ринулось в атаку, как вдруг раздался громогласный крик:
— Назад…
А затем в небо взмыла особенная девушка… У неё не было крыльев, — она летала сама по себе. Ветер развивал её длинное серебристое платье и чёрные волосы. Черты её лица полностью повторяли черты лица Лукреции… Это была её сестра, Розалия, Ведьма 3-го ранга.
Она вытянула руку; в её тонких белых пальцах сверкала маленькая серебристая склянка, внутри которой извивалась молния. Но вот скляночка треснула, и молния ринулась на землю. Во время своего полёта она стремительно разрасталась, — сперва её ширина была сравнима с верёвкой, затем — с маленькой речкой, и наконец на прекрасную золотистую долину обрушилось целое море света; простые солдаты отпрянули и зажмурились. Последним, что они увидели, было как белоснежная императрица взмахнула рукой, и перед нею прямо выросла стена земли толщиной в несколько километров…
После этого сгустилась сплошная белизна…
Некоторое время сотни тысяч людей и эльфов неподвижно стояли на месте — они напоминали слепых котят. Затем у них под ногами стала содрогаться почва. Тем из них, кто в своё время ходил в море, например, рыбакам из города Нарома, казалось, что они прямо сейчас находятся на лодочке посреди бури… Только этой лодочкой была сама земля.
В какой-то момент раздался крик:
— Смотрите! — и чья-то рука показала на запад. Все повернулись и обомлели. Массивная горная вершина на краю поля стала разрушаться… Даже не так. Казалась, некая невидимая рука «отрывала» от неё куски, каждый из которых висел многие тысячи тонн, приподнимала в небо, а затем с ужасающей силой швыряла на землю, в сверкающую гущу. После каждого удара поднимался грохот, от которого эльфы и орки падали на колени; дрожь пронзала их насквозь и звенела в коленных чашечках…
Глава 75. [Вывести существо 4-го ранга… Задание выполнено.]
Некоторые говорят, что судьбу мира определяют особенные, так называемые «великие люди»; другие наоборот, настаивают на том, что роль личности в истории минимальна, и что мироздание находится не в руках немногих избранных, но зиждится на плечах всего народа.
Если бы приверженцы второй теории увидели то, что прямо сейчас происходит на широкой золотистой долине, протянувшейся между двумя пригорками, на которых выстроились эльфийское и человеческое воинства, им пришлось бы пересмотреть свои взгляды… На глазах почти полмиллиона солдат разворачивалась поистине божественная баталия. В небесах сверкали молнии, земля ходила ходуном, вздымались облака дыма и пыли… Тысячи воинов чувствовали себя как букашки во время грозы.
Пламя этой дуэли отпечаталось не только у них на сетчатке, но и на сердце; никто из собравшихся уже никогда не сможет забыть подобную мощь. Те солдаты, которые обладали художественным дарованием, в будущем, не раз и не два, попытаются изобразить эту битву; художники истратят ценнейшие краски, чтобы её нарисовать; музыканты попытаются передать её яростный напор своими симфониями и какофониями, — некоторые из них прямо сейчас подбирали для них названия: «Схватка Великанов», «Буйство Стихий», «Титаномахия», «Грозный Танец Неба и Земли» и тому подобное…
Разве что писатели ничего не напишут.
Так уж сложилось, что, как в эльфийской, так и в человеческой культуре, которая была от неё производной, не было понятия беллетристики. В древние времена эльфы написали плеяду эпических поэм, однако все они были либо летописного характера, либо на религиозную тематику. В свою очередь современная изящная словесность ограничивалась заметками о природе, а также философскими, политическими и научными эссе. Эльфы до сих пор не придумали роман… Впрочем, в этом не было ничего удивительного. В мире Александра роман в современном его понимании тоже, за редкими исключениями, появился только в начале семнадцатого века…
Меж тем, пока публицисты подбирали наиболее точные метафоры, чтобы изобразить битву, последняя постепенно сходила на нет. Грохот затихал. Сияние молний угасало. Вскоре эльфам и людям открылась немыслимая картина:
На месте золотистого поля развезлась чёрная, обугленная рытвина. Тут и там на ней лежали обломки обгорелой, как после извержения вулкана, горы. Некоторые камни до сих пор продолжали дымиться. Вся земля была изрыта; местами посреди равнины протянулись каньоны шириной в сотни метров и глубиной вплоть до километра. Даже если бы несколько тысяч людей и эльфов намеренно попытались устроить такую разруху, им бы потребовались на это многие месяцы…
Посреди всего этого стояли две женщины. С одной стороны была ведьма, Розалия. Она горбилась и выглядела чрезвычайно бледной. Её серебристое платье было порвано, волосы взъерошены. Её ноги дрожали, и было заметно, что она с трудом держится, чтобы не упасть.
Великая жрица, стоявшая против неё, выглядела ещё хуже. На её макушке была заметна запёкшаяся кровь. Её череп был немного приплюснут, а волосы на голове наполовину подгорели. У неё не было одного глаза и одной руки — правой. В груди у неё зияла глубокая, обугленная дыра, в которой проглядывались внутренности и почерневшие косточки. Казалось бы, с такими ранениями
