Фиона Макинтош - Предательство
— Я скажу тебе один раз и больше повторять не буду. Я родом из тех же мест, что и Тор. В детстве мы иногда встречались. Вот и все.
— Но я ничего не могу с собой поделать, Элисса! Меньше всего Ксантия хотела делиться своими чувствами с этой презренной гордячкой. Но слова хлынули потоком.
— Я люблю его. Я хочу его. Я должна быть с ним. Элиссе стало дурно- непонятно, почему. Из-за того, что Ксантия сходит с ума по Тору? Или потому, что она сама…
— Ксантия, у тебя на лбу маленький зеленый камушек. Он называется архалит. Хочу тебе напомнить, что это не украшение. Это твой знак. Ты — Неприкосновенная. И будешь Неприкосновенной до самой смерти, — голос Элиссы стал ледяным. — Ты никогда не познаешь мужской любви. Никогда не окажешься в объятьях мужчины.
Ксантия ни разу не видела, чтобы Элисса проявляла какие-то чувства — с тех пор, как та узнала, что Саксен выжил после пыток. Но этот холодный тон скрывал что-то иное.
— А тебе и архалита не нужно, чтобы быть Неприкосновенной, Элисса! Ты же холодна, как сама смерть, и только ее объятия примешь с радостью! Ты не знаешь, что это такое — страстно желать прикосновения мужчины. Боюсь, что Гот не просто избил твоего ручного песика и вырвал ему язык. Он и с тобой кое-что сотворил.
Элиссандра была настолько потрясена, что у нее перехватило дыхание. Но Ксантия еще не закончила.
— О да! Я же слышу, как ты разговариваешь во сне. Я не так глупа, как ты думаешь. Это чудовище было единственным мужчиной, который к тебе прикасался! Надо же, какая прелесть! — она хрипло рассмеялась, но в этом смехе слышалось рыдание. — Ну давай, приступай к своим обязанностям. Беги к своему дружку. Будь самоуверенной, холодной — ведь от тебя этого ожидают, верно? Пусть Тор поломает голову: как получилось, что ему навязали тебя. А я буду вспоминать, как он целовал мне руку, как он на меня смотрел — страстно, с сожалением… Завтра вечером начнутся Празднества, а потом будет ночь, когда кое-какие запреты снимаются. У меня будет достаточно времени, чтобы повеселиться с твоим другом детства. Мы будем ласкать друг друга — пусть все думают, что мы просто танцуем. А я буду вспоминать, как я тебя ненавижу.
Она провела кончиками пальцев по своей щеке. Отчаяние и любовь, которые Элисса годами прятала в себе, внезапно вырвались на волю.
— Ксантия…
Ее бывшая подруга повернулась и победно сверкнула глазами.
— Это не Старейшина Айрис решила освободить тебя от обязанностей. Наверное, я просто забыла тебе сказать: человек, которого ты так любишь и без которого не можешь жить — и который, если верить твоим словам, сходит по тебе с ума — сам попросил Старейшину Айрис сделать так, чтобы ты больше не сопровождала его во время пребывания в Академии. Он играл с тобой, Ксантия. А ты такая… впечатлительная. Ты сделала именно то, чего он от тебя ждал — подпала под его очарование. А теперь он над тобой смеется. Да, еще, Ксантия… Это не Старейшина Айрис меня выбрала, и я ее ни о чем не просила. Почтенный Гинт сам предложил, чтобы она назначила меня его сопровождающей.
Смуглое лицо Ксантии потемнело, словно грозовая туча. До сих пор у Элиссы был только один враг — Инквизитор Гот. Теперь появился еще один.
— Я тебя ненавижу, Элисса.
Больше Ксантии ничего не пришло в голову. Элисса даже не оглянулась.
— Закрой за собой дверь, Ксантия, — сказала она.
Глава 21
Акзабба Вейсзуит
Элисса заметила его рядом с повозкой. Он что-то сказал Саксену, и у того затряслись плечи — впервые за много лет клук смеялся. Да, Тор — само очарование, сама любезность…
Отступив в тень, она продолжала наблюдать. Руки дрожали, и их пришлось сунуть в карманы. Тотчас в пальцы, словно живой, скользнул клочок пергамента. Записка Саксена… Как ему удается писать вслепую? Элисса огляделась, чтобы убедиться в отсутствии посторонних глаз. Да, никого. Теперь можно развернуть записку.
«Помнишь, я сказал тебе, что не предназначен тебе? Что есть другой? Я говорил, что он когда-нибудь появится. Он здесь. Следуй за ним. Верь в него. Он — Тот Самый».
Элисса трижды перечитала записку. Во имя Света, о чем идет речь? Да, она очень хорошо помнит: они с Саксеном ехали по Лесу, она хотела его поцеловать, а он не позволил. Но…
Но она подумает об этом позже. Девушка поспешно спрятала записку и вышла на двор, освещенный тусклым предзимним солнцем. Краем глаза она по-прежнему разглядывала мужчин, стоящих у повозки. Один — искалеченный, сутулый, преждевременно постаревший; человек, из которого пытались выломать жизнь. Второй — в самом расцвете сил, прекрасный, как бог, которого на время одолжили этому миру, уверенный в себе… несомненно, пользующийся успехом у женщин и расположением мужчин.
Тор оглянулся, выпрямился во весь свой великолепный рост, помахал Элиссе… и тут же сник, словно его смутило собственное воодушевление. Пожалуй, это понравилось ей больше всего. Да, не такой уж ты самоуверенный, Торкин Гинт. И тебя все еще можно вывести из равновесия.
Поравнявшись с ними, Элисса первым делом обернулась кклуку.
— Спасибо за помощь, Саксен.
Тот передернул плечами. Теперь можно было обратить внимание на Тора. Главное, чтобы он не понял, почему она так часто дышит.
— Еще раз здравствуйте, почтенный Гинт.
Он поймал ее взгляд и удержал — слишком надолго, чтобы она могла чувствовать себя уютно. Элисса опустила глаза и кивком указала на повозку.
— Едем?
— Только если ты будешь называть меня «Тор», а не «почтенный».
Элисса послушно кивнула.
Мужчины подали ей руки. Она оперлась на мозолистую ладонь Саксена и легко забралась внутрь, на заднюю скамейку, Тор влез следом. Саксен, примостившись на облучке, прикрикнул на лошадей, и повозка покатила к воротам, которые уже открывали две Старейшины. Еще немного — и Академия осталась позади. Лошади рысцой бежали по дороге, а справа и слева, за стенами, чернела ажурная сеть облетевших садов.
Не сдержавшись, Тор взял Элиссу за руку, но девушка вырвалась.
— Пожалуйста, не надо…
Чувства, которые она увидела в его глазах, пугали. Для вящей безопасности Элисса сунула руку в карман и тут же наткнулась на пергамент.
«Он — Тот Самый».
Пауза затягивалась, и от этого становилось неловко.
Внезапно Тор посмотрел куда-то вверх. В следующий миг на скамейку опустился красавец сокол. Саксен, кажется, не обратил на птицу никакого внимания. Но Элисса невольно вскрикнула от неожиданности и заметила, как Тор улыбается.
«Ты как раз вовремя, Клут».
«Я понял, что тебя пора спасать, — мысленно ответил сокол. — Не торопи ее, Тор. Она еще не знает тебя взрослым. Она помнит только мальчика».
Острые коготки птицы царапали скамью. Птица склонила голову набок, и Элисса почувствовала, что ее очень внимательно разглядывают. Тор снова обернулся. Похоже, от взгляда этих голубых глаз спасения не будет.
— Клут, — с улыбкой произнес он, — хочу представить тебе женщину, о которой я тебе рассказывал. Это Элисса.
Сокол потоптался на скамейке, глядя на Элиссу то одним глазом, то другим. Что за чудеса? Тор легко толкнул ее в бок, деликатно кашлянул и осторожно указал на сокола. Да, придется вспомнить правила хорошего тона. К тому же вид этого пернатого красавца вызывал странное чувство, напоминающее благоговейный трепет.
— Э-э-э… как поживаешь, Клут?- она снова повернулась к Тору. — Это твой ястреб?
— Сокол, — поправил он. — Клут очень обижается, когда его называют ястребом.
— Правда? — у Элиссы заблестели глаза. — И он, конечно, понимает, о чем я говорю.
— Каждое слово. Поэтому веди себя прилично. Элисса снова посмотрела на птицу.
— В таком случае, Клут… ты самый красивый сокол, какого я когда-либо видела.
И с радостью увидела, как птица кивнула головой.
— Он говорит, что у тебя прекрасный вкус, — перевел Тор и с наслаждением услышал, как она смеется. В этот миг Саксен, которого совершенно не беспокоило соседство хищной птицы, указал на небольшой ручей, мимо которого они проезжали.
— Согласен, — Тор кивнул. — Почему бы нам ненадолго не остановиться?
Элисса недовольно поморщилась. Почему так скоро?! Но Тор погрозил ей пальцем.
— Тебе поручено меня сопровождать. А я хочу остановиться здесь и насладиться красотой окрестностей Илдагарта.
Саксен жестами показал, что останется с лошадьми, и Тор с Элиссой молча направились к ручью. Теперь, оставшись наедине друг с другом, они чувствовали себя более уютно. Клут полетел вперед в небольшую рощу, и Элисса восхищенно следила за его величавым полетом.
— Расскажи мне про Клута, — попросила спа, когда они сели на мягкую траву.
Несколько мгновений она наблюдала за лицом своего друга, на котором отражался весь ход внутренней борьбы. Наконец Тор вздохнул.
— С чего начать?
— Ну… например, с того, что произошло после Танца Цветов, — она говорила мягко, но не могла скрыть боль.
