Андрей Быстров - Империя Дамеона
— Под моим руководством, вы хотите сказать, — поправила Вероника.
— Нет, по указаниям. А вам надо вернуться. С нами вы подвергаетесь опасности.
— Я от Рэнди никуда не уйду. Он обещал увезти меня в Америку.
— И увезу, Вероника, — сказал Рэнди, — но…
— Никаких но! Хотите, чтобы я вам помогала, — слушайтесь меня.
Хойланд добавил в голос строгости:
— Для вас это продолжение детских игр, Вероника. Вы не понимаете…
— Это вы не понимаете, Джон! Я там, где Рэнди, вот и все. Такова моя воля. Или вы подчиняетесь, или я ухожу, и выпутывайтесь сами, как хотите.
Молчание было ответом. Потом Хойланд благоразумно сменил тему:
— Вероника, вы знаете об «Илзе-41»?
— Это какое-то непобедимое оружие…
— Вирус смертельной болезни, — уточнил Хойланд. — Его надо нейтрализовать… Мерц говорил мне, что способ есть.
— Джон, я ничего не знаю об этом.
— А о том, что находится в зале триста тридцать восемь на тридцать третьем этаже?
— Тоже. А что там находится?
— Мы бы хотели это узнать… Как можно туда попасть?
— Никак. Бронированные двери, взвод охраны, компьютерное управление замками. Без меня — никак, — торжествующе добавила она.
— А с вами?
— Со мной — можно попытаться. Что бы они там ни скрывали, это для них настолько важно, что они на все случаи перестраховались. Этот зал опутан настоящей паутиной секретных шахт и тоннелей, и я…
— Как это может быть? — недоуменно спросил Волков. — Ведь эти шахты должны пересекать другие уровни?
— Да нет же! Вы представляете себе Фортресс как слоеный пирог — один этаж над другим? Такая конструкция давно бы провалилась. Нет, они совпадают только частично, а в основном сильно сдвинуты относительно друг друга и лежат на естественных платформах. А зал триста тридцать восемь, тот вообще где-то сбоку, чуть ли не в отдельной скале вырублен. К нему проложены тоннели, шахты, коридоры — сверху и снизу, — и по крайней мере половина из них мне известна.
— Вы могли добраться до этого зала и ни разу не побывали там? — удивился Хойланд. — А как же детское… Женское любопытство?
— За такое любопытство они даже внучку фон Хеппа не похвалили бы, — вздохнула Вероника. — Но дело не в этом, я бы все равно туда залезла. Но там столько хитростей… Нужны мужской ум и мужская сила. Вместе мы туда, думаю, проникнем. Если вы обещаете и потом не отсылать меня!
— Обещаем, — ответил Рэнди. — Шантажистка!
— После нашей вылазки, — добавил Хойланд, — боюсь, мы и возможности такой не будем иметь… Поэтому вот что, Вероника. У входа в лабораторный сектор есть такая комнатка, вроде медпункта…
— Конечно, я знаю! Это и есть медпункт. Я ведь медсестра, я дежурю там…
— Тогда вам, наверное, нетрудно будет выполнить мою просьбу. Нужно подняться туда и принести из шкафчика ампулы с маркировкой «Роуз-51». Это лекарство, необходимое сыну мистера Флетчера…
— Смотря кто сейчас дежурит. А, все равно! Отошлю под каким-нибудь предлогом, я же Вероника фон Хепп! Ждите, я принесу ампулы.
21
Флетчер бережно принял принесенную Вероникой в небольшой наплечной сумке коробку с ампулами — не было для него на всей Земле большей драгоценности. Хотя ампулы располагались в специальных ячейках, что сводило к минимуму риск разбить их, сенатор укутал коробку полосами ткани от разрезанной ножом плащ-палатки, а сумку повесил на плечо. Расставаться с ней он не был намерен.
Вероника уверенно вела за собой пятерых мужчин. В катакомбах тридцать седьмого уровня она ориентировалась великолепно. После часа пути через тоннели и пещеры, которые даже Хойланд, знакомый с планами, не нашел бы и за год, они прошли через замаскированную в стене узкую дверцу. За ней пролегал круглый горизонтальный тоннель, освещенный редкими желтыми лампами. Многочисленные боковые ответвления вели в темноту.
— Большинство этих нор — ловушки, — сообщила Вероника. — Мины, обвалы, колодцы, что хотите…
— Шпионов боятся? — обронил Рэнди с усмешкой.
— Своих они боятся, — отозвался Хойланд. — Заговорщиков…
— Теперь я понимаю, — промолвил Рэнди, — почему эта дверца даже не заперта.
— Не только поэтому, — сказала девушка. — Она ведь для экстренных случаев. А в таких случаях и ключа может не оказаться, и код может забыть или вообще не знать тот, кому придется действовать… Мало ли что… Но через эту дверь много куда можно попасть. А там, куда мы идем, конечно, все заперто…
Дальше следовал ряд вертикальных шахт с лестницами из ржавых металлических скоб. Прежде чем подтянуться и влезть в третью шахту от входа, Вероника предупредила:
— Нам предстоит ползти вверх до тридцать третьего… Как твоя рука, Рэнди?
— Могу раздавить еще хоть сотню стаканов.
— Тогда вперед…
Рэнди преувеличил. Уже на середине пути его рана начала отчаянно саднить, он в кровь искусал губы. Но хуже всего приходилось Волкову — давали о себе знать и возраст, и последствия пыток, и боль в боку. Хойланд и Эванс помогали ему, как могли, в тесной трубе, а сенатор Флетчер поддерживал Рэнди, видя, что с ним происходит. Мешали и тяжелые штурмовые винтовки, и вещмешки. Кое-что, менее нужное, пришлось бросить. Наконец один за другим вслед за Вероникой все втиснулись в горизонтальный коридор, там долго лежали, задыхаясь, на холодном металлическом полу.
Идти дальше пришлось полусогнувшись под низким потолком. Они миновали зону, где за тонкой сталью стены грохотала какая-то машина, наполняя тоннель вибрацией. А впереди дорогу загораживала массивная решетка со здоровенным замком.
— Все, дальше я не была, — призналась Вероника. — Ломать замки мне не под силу.
— Откуда же ты знаешь, что эта дорога ведет к залу триста тридцать восемь? — спросил Рэнди.
— Знаю. Чертила планы, сопоставляла. Тут ведь не только этот проход, есть и другие, но этот я лучше изучила, а в тех того и гляди напорешься на мину.
Хойланд приблизил ствол автомата к замку и короткой очередью вышиб его из петель. Вероника ринулась было вперед, но Хойланд отодвинул ее за спину.
— Стоп. Если кому-то суждено наступить на мину, желательно, чтобы это были не вы. Лишиться проводника — непозволительная роскошь.
Метров через двадцать, после двух поворотов, они уперлись в запертую железную дверь.
— Этот замок нашим ключом не открыть. — Хойланд подергал ручку. — Сработано на совесть.
Волков опустился на колени возле двери, посветил в замочную скважину фонарем, потом зажигалкой.
— Да-а, трудновато будет… Где наше снаряжение?
Он порылся в вещмешках, вынимая крючья для вбивания в скальные трещины и молотки для них, осматривая крепления тросов и зажимы. С оси одного из таких зажимов Волков снял стальную пружину и при помощи молотка стал придавать ей форму коленчатого вала, используя зажим как тиски. Поминутно он прерывал работу, вставлял свою импровизированную отмычку в замок, качал головой и переделывал все снова.
Через час с четвертью усилия Волкова увенчались успехом. Отмычка повернулась в замке со скрежетом и двойным щелчком.
— На конкурсе взломщиков я не занял бы призового места, — скромно заметил Волков. — Но пройти мы можем…
Он толкнул дверь, распахнувшуюся со скрипом. За ней располагался небольшой тамбур. В потолке квадратного помещения виднелся плотно пригнанный люк, к нему вела крутая лесенка. Хойланд поднялся, уперся в крышку руками, она подалась. Люк был не заперт, но, судя по сыпавшейся трухе, не открывался много лет. Хойланд направил луч фонаря в зияющий черный провал.
— Здесь какая-то паутина, — сообщил он. — Не нравится мне это, потому что она явно искусственная.
— Спускайтесь, — сказал Эванс. — Это моя специальность.
Он исчез в проеме люка, и минут двадцать оттуда доносилось только его прерывистое дыхание, потом раздался украшенный нотками гордости за хорошо сделанную работу голос:
— Готово, идите сюда…
— Что здесь было? — полюбопытствовал Рэнди, забравшийся наверх первым.
— А вот, смотрите… — Эванс указал на маленький механизм, присоединенный к серому баллону. — Стоило задеть паутину — и комната заполнилась бы газом…
— М-да… — Рэнди рассматривал баллон. — Серьезная штука.
— Если я все правильно рассчитала, — произнесла Вероника, — мы должны находиться прямо под залом триста тридцать восемь.
В углу на стене была укреплена плоская металлическая коробка с двумя рычагами вроде рубильников. Рэнди ухватился за один из них.
— Стоп, — сказал Эванс.
— Что такое? — Рэнди обернулся. — Опасаетесь нового сюрприза? Вряд ли, их было предостаточно по дороге… ЭТО должно открывать вход.
— Видимо, так… И мы окажемся в зале триста тридцать восемь.
