Юрий Корчевский - Атлант. Продавец времени

– Садитесь, прокачу.

Никита повозил по улице визжащую от радости и переполнявших чувств детвору. Взрослые же смотрели на эту картину с изумлением: один человек, а везёт целую ватагу!

Никита решил организовать школу. Конечно, не такую, в какую ходил сам. Времена были суровые, и здесь дети лет с двенадцати уже ходили с мужчинами на охоту, а до того с женщинами собирали плоды с деревьев, копали съедобные коренья.

Никита собирал детвору на час-другой и объяснял им простые вещи: каково устройство мира, в чём суть происходящих природных явлений, способы ориентировки на местности, определение сторон света. Он не нудил и рассказывал обо всём простым языком, доступным их пониманию. Иногда замечал, как подходили матери детей, садились в сторонке, шили или занимались другими делами, а сами внимательно слушали. Ведь никто раньше ничего подобного им не объяснял, а послушать было занятно.

Потом Никита стал привлекать для занятий людей племени. Кузнец рассказывал о железе, рыбаки – о способах ловли рыбы, охотники – о повадках зверей. Все занятия имели прикладной смысл, и навыки, которые они формировали, могли пригодиться в жизни.

Занятия детям нравились, и многие ходили на них с удовольствием.

Никита подумывал о сельском хозяйстве. Сбор кореньев, грибов, ягод и плодов деревьев разнообразил стол, но всё зависело от удачи. Если бы можно было засеять поля злаками, они получали бы зерно, муку и пекли бы из неё лепёшки – Никита соскучился по хлебу. Но увы: для посевов необходимо зерно, и неважно какое – рожь, пшеница, овёс. А вот его-то как раз и не было – ни горсточки. Для похода же в Египет, где выращивали пшеницу, не хватало ни сил, ни припасов. Самим осилить строительство дирижабля было невозможно: нет мастеров, не из чего сконструировать оболочку, нет газа и топлива.

Никита решил сделать небольшую лодку и исследовать берега моря и реку. Может быть, выше по течению реки есть селения, где живут люди.

Целый месяц Никита вместе с помощником выдалбливал ствол дерева, а потом топором делал обводы. Приладил невысокую мачту, сделал два весла с деревянными уключинами.

Лодка получилась небольшой, на два-три человека, но Никите больше и не надо было. Она нужна была ему для разведки, а не для перевозки грузов.

Он опробовал её на воде. Лодочка оказалась маневренной, лёгкой на ходу. Вместо якоря Никита подобрал камень, перевязал его верёвкой и уложил на носу.

Помогавший долбить дерево помощник, юноша Ном, попросился идти вместе с ним:

– Одному несподручно – вдруг помощь нужна? А я – вот он, в лодке, только прикажи.

И Никита решил его взять – вдруг на самом деле ему будет нужен помощник? Тем более что юноша был из племени азуру, а значит – высок, силён и сообразителен.

Никита поговорил с Виртом и, взяв съестные припасы, отчалил. Для начала он решил обследовать берега реки – обычно люди селятся на них. Иметь воду для питья, приготовления пищи – это очень важно.

Они гребли по очереди. Был полный штиль, ни малейшего дуновения ветерка, но идти пришлось против течения.

Мимо проплывали живописные берега. Иногда Ном неожиданно вскакивал, раскачивая утлую посудину:

– Вон ящер! Руки чешутся! Ведь это целая гора мяса!

– Ну так убей его и отнеси тушу в племя! Я подожду, – пошутил Никита.

– Один не одолею, у меня только небольшое копьё, – принял его слова за чистую монету юноша.

Вверх по течению реки они поднимались три дня. Никита уже решил, что они будут продолжать движение до вечера, переночуют и отправятся в обратный путь, поскольку ничего, заслуживающего внимания, он не обнаружил.

Шли под парусом – его поддувал умеренный ветер.

Первым закрутил носом Ном:

– Падалью с берега тянет, Никита.

– Ящер где-нибудь сдох.

Никита пока запаха не чувствовал. Он уже давно заметил, что люди племени азуру, как более близкие к природе, обладают хорошим обонянием, слухом и зрением. Видимо, процесс эволюции и плоды цивилизации действуют на органы чувств не самым лучшим образом.

Но потом и он почувствовал запах.

– Откуда ветер?

Никита послюнявил и поднял палец. Ветерок тянул слева, от дальнего берега.

– Садись на вёсла, правим туда.

Никита спустил парус, и Ном мощными гребками погнал лодку к берегу.

– Привяжи лодку за камень и оставайся здесь. Как увидишь, что я бегу к лодке, отвязывай её и садись за вёсла.

– Я хочу идти с тобой.

– Ты должен исполнять все мои приказы! – жёстко отрезал Никита.

Парень понурил голову.

Никита выбрался на берег и пошёл против ветра – запах доносило с ним. Если это павший ящер, то и приближаться не стоит. Но для ящера запах был слишком силён.

Никита перебрался через небольшой взгорок и остановился, оторопев: в ложбине, невидимое с реки, стояло селение. Лёгкие дома из жердей были огорожены по периметру настоящим тыном из брёвен – явно для защиты от врагов.

Никита подошёл ближе. Запах тления, и без того сильный, ещё больше усилился и стал просто отвратительным. В тыне из брёвен зияла огромная дыра, а брёвна были сломаны как спички. Так мог сделать огромный ящер, и причём не травоядный, а хищник вроде тираннозавра или аллозавра.

Никита решил осмотреть селение и с беспокойством обернулся – не видно ли поблизости хищника? Ему было понятно, что живых он не найдёт, но картина его глазам открылась чудовищная: везде одни изувеченные трупы, многие с оторванными конечностями, а кое-где – и вовсе половина тела. Зрелище не для слабонервных. И прочный бревенчатый тын не помог. Вот дома хилые, только для защиты от дождя и ветра.

Зажимая нос, Никита осмотрел один дом, другой, третий… В них было или совсем пусто, или лежали люди, умершие от страшных ран. Рядом с мужскими трупами валялось оружие – копья с бронзовыми наконечниками.

Судя по степени разложения, беда случилась совсем недавно, не больше недели назад.

Он уже собрался уходить, не в силах переносить запах и жуткое зрелище, как вдруг услышал вдалеке детский плач. Значит, есть кто-то живой!

Никита пошёл на плач, одновременно крича:

– Эй, здесь есть кто живой? Отзовись!

Он не был уверен, что его поймут, но рассчитывал, что, услышав человеческую речь, а не злобный рёв хищника, человек как-то даст о себе знать.

Никита прошёл коротенькой улицей – плач раздавался из-за забора. Он вернулся назад, пролез в пролом и стал обегать забор.

За тыном, прижавшись друг к дружке, сидели две истощённые, грязные девочки. Увидев Никиту, они испугались и замолчали, глядя на него с нескрываемым ужасом.

Медленно, стараясь не делать резких движений, Никита подошёл к ним и погладил по головам. Девочки прижались к нему. Подняв с земли, он посадил на руку младшую, старшую взял за руку.