Посланники Нибиру - Евгения Витальевна Кретова
– Грэмм, – она попросила минутку отдыха, чтобы связаться с шефом. – А мы можем просто позвать на помощь Тли Эх-хора, чтобы он помог вскрыть эту штуковину?
Тли, ученый-планетолог, был их давним напарником по другую сторону Выжженного поля. Он был в курсе появления черной планеты-скиталицы, наверняка ждал новостей. Грэмм вздохнул – по интонации Айса сразу поняла, что просит о невозможном:
– Теперь это дело ведет криминальная полиция, все под контролем следователя по особо важным дедам. Они не позволят привлекать Коклурн, ты же понимаешь…
– Понимаю, – Айса тоже вздохнула и с тоской посмотрела на череду цифр, которые ей предстояло расшифровать и превратить в читаемый текст. – Но может, ты им хотя бы предложишь?
– Предложил, они и слушать ничего не хотят. Так что не отвлекайся, эту штуку расщелкивать все равно тебе.
Айса вернулась к своему оперативнику и расшифровке кода. Опять ничего не получалось. Она пролистала длинный перечень цифр и остановилась – цифровой код менялся. Череда схожих символов, пробел, череда новых символов. Складывалось такое ощущение, что текст был написан на разных языках программирования – на случай, если его найдут.
– Подождите, я тут что-то нашла, – пробормотала Айса. Оперативник замолчал. Девушка вкрутила джойстик вниз, просматривая текст. Взгляд вылавливал нечитаемые символы: кружки с разорванными в разных местах окружностями, нечто, напоминающее кляксы, цифровые коды… клириканская вязь.
– Я нашла! – ее голос сорвался на крик. – Это письмо, обращение… Оно на разных языках. И есть фрагмент на старом клириканском… Погодите, сейчас прочитаю…
Девушка неплохо знала устаревший язык, но ей требовалось время – пара минут, чтобы переложить текст на понятный всем современный язык ее планеты и затем – на общегалактический. Когда она начала читать вслух, перейдя на открытый протокол связи, ее голос дрожал.
– Применена технология посмертной коммуникации. Если вы читаете это сообщение, значит, экипаж погиб, не успев передать координаты места своей гибели. При обнаружении этого сообщения, просьба активировать маячок на внешнем носителе путем троекратного нажатия в центр корпуса. Для чтения бортовых данных – использовать языковой код Туго́г…
– Я знаю его!
Это в наушниках завопил один из экспертов из следственной группы, Айса плохо различала их по голосам. Айса продолжила читать:
– …подключив настоящий блок резервной памяти к информеру. – Девушка вскинула голову: – То есть мы можем прочитать то, что здесь записано?
Тот же голос из наушника возбужденно заговорил:
– Конечно. Я владею языковым кодом Тугор, он довольно громоздкий, поэтому сейчас не используется, но в программу обучения входит. Айса, мне будет снова нужна ваша помощь. Вам придется пройти к нашему борту и подгрузить коклурнианский регистратор к нашему искину.
К разговору подключился еще один голос – на этот раз сухой и хрипловатый:
– Только прежде чем оказаться на борту, пожалуйста, пройдите полную санитарную обработку! И не проходите на корабле дальше стыковочного модуля, рабочее место там имеется, подключить оборудование вы сможете.
Айса теперь узнала этот голос – это был Тоби Ларк, правда сейчас он звучал устало. Девушка кивнула:
– Хорошо, я понимаю…
– Не уверен… Я только что получил данные, что эта планета является носителем особо устойчивых к неблагоприятным условиям лорициферов. Если вы случайно занесете эту заразу на наш борт. Нам не на чем будет возвращаться. Это понятно?
Айса сглотнула колкий комок, подкативший к гортани, с трудом разлепила пересохшие губы:
– Да…
– Я могу настроить допуск с внешнего пульта управления, – подключился все тот же оперативник. – Но там нет подходящего разъема, чтобы подключить блок… Нужен переходник.
Тоби Ларк разочарованно выдохнул. Помолчав, заговорил снова:
– Айса, просто не заходи дальше стыковочного модуля…
Клириканка покосилась на замерший рядом с ней бот, и притихшего андроида.
– Я сумею сделать переходник! У меня есть некоторое количество активного лианина, а нужные разъемы я подберу с помощью моего андроида. Я очень не хочу, чтобы мы все остались на
Айса специально выкрутила на минимум связь со следователями – эти ребята пытались контролировать каждое ее движение. Она бы бросила все и сказала – приходите и делайте все сами, если бы не понимание, что на своих перчатках они могут принести заразу. Грэмм говорил серьезно, значит, угроза есть. И Айса не подведет. Ее пугала тишина на планете и чернильно-плотная пустота вокруг. Казалось, будто кто-то подглядывает за ней из темноты.
Мертвая до этого момента поверхность будто бы оживала – слой космической пыли то и дело струился поземкой и проваливался в микроскопические трещины, словно мука, просеиваясь сквозь сито. Стоило ей задержаться на одном месте, как это движение становилось все более отчетливым.
– Грэмм, – позвала.
– Я здесь, Айса. – Его голос, раздавшийся из динамика, будто шептал на ушко, доверительно и, как показалось девушке, интимно. Она покраснела. Откашлялась, сосредоточившись на контактах, которые ей предстояло зачистить.
– Грэмм, что мы хотим увидеть на этих записях?
Ей снова почудилось движение справа, под гравитационными ботинками андроида. Крохотный смерч отделился от поверхности и растаял.
– Ну, Айса, мы с тобой ученые… Я надеюсь обнаружить данные наблюдений за этой планетой. Откуда путь держит и куда, что на поверхности, что внутри, на какие раздражители отзывается.
– А следователи? Ты им сказал про пирамиду?
Землянин усмехнулся:
– Если бы не сказал, думаешь, они подпустили бы тебя к своему катеру? Они сейчас на многое готовы пойти, лишь бы найти выход из западни… Но ты ведь не об этом хотела поговорить?
Айса выпрямилась, зачищенный кабель выскользнул из рук и парил над поверхностью: как Грэмм догадался? Девушка покосилась вправо – черные смерчи у подошв андроида поднимались один за другим, грунт покрылся неровностями, будто под слоем наста образовались пустоты, в которые проваливалась космическая пыль, как сквозь сито. Но никакой тектонической активности датчики не фиксировали. Планета была по-прежнему мертва. Скутер на гравитационной подушке сместился левее, и под ним Айса обнаружила множество небольших углублений.
– Я боюсь, Грэмм, – призналась девушка, не в силах отвести взгляд от мерцающего синевой черного песка. – Это… странное место. Что, если мы отсюда не выберемся? Останемся здесь как оба экипажа?.. Если так, я даже немного завидую коклурнианцам, они умерли быстро и хотя бы не мучились…
– Брось, Айса, к чему этот фатализм. Мы же ученые, мы выберемся. В отличие от тех несчастных, мы знаем сильно больше, на нашей стороне технологии. И еще – вся Единая галактика. Сдается мне, и одни, и другие,
