Стальной конвой [СИ] - Константин Павлович Бахарев
Голда, мужик в общем-то рассудительный, только иногда запальчивый, улыбнулся.
— Да чего голосовать-то? — он встал. — Давайте припасы копить, да парней тренировать. Мёнге, твои нукеры разведку хорошо будут вести?
Нойон поднял на него глаза и молча кивнул.
— А вы чего? — Голда обернулся к абаканцам. — Выждем до весны или попрём на викингов этих, чтоб у них капуста на ушах повисла?
Хакасы вновь переглянулись.
— За зиму можно хорошо подготовиться, лосей надо набить, продукты нужны будут, — ответил один из них.
— Вот и хорошо! — самолюбивый Голда подытожил совещание. — Я как самый старший по возрасту, решаю, оборудуем оборону, ведём разведку и формируем войско. Так?
Все промолчали, но заулыбались.
— Тогда за дело, — красноярец потёр ладони. — Но сначала перекусим. Никто не против?
Все были только «за».
Что делать?
Учёные пытались найти контакт с захваченными лисами и совами. Первоначальное убеждение, основанное на том, что с животными общаться будет легче, чем с птицами, постепенно исчезало. Серые лисички с шелковистым гладким мехом хоть и смягчили свой дикий нрав и перестали рычать на исследователей, никаких проявлений дружелюбия не показывали. В то же время совы, шумно махая крыльями в своих тесных вольерах, вели себя спокойно. Они уже реагировали на биолога Лаврентьева и его помощника, когда те вели с ними разговоры. Учёный был уверен, что членораздельная речь оказывает мощное воздействие. Он даже отыскал в одном из заброшенных антикварных магазинов Иркутска проигрыватель и виниловые пластинки с записями детских сказок, и каждый день прокручивал их птицам. Особенно совы прислушивались к рассказу про Колобка.
— Мы знаем, что стандартный подход к ним, основанный на том, что животные обладают только инстинктами и рефлексами, не может быть применён в нашем случае, — говорил он на ежедневных планёрках, проходивших в салоне «Головастика». — Лисы и совы, находящиеся у нас, обладают разумом. Только у них он свой, не такой, как у нас.
Шефа контрразведки Львову эти изыскания интересовали в той лишь мере, в какой они бы помогли разобраться с вражеским лазутчиком Жорой Арефьевым. Она пыталась добиться от него информации, сколько ещё таких, как он, находится у викингов, какие задания получены ими и конечно, общие сведения о противнике. А самой заветной её мечтой было исполнение высшего предначертания любого контрразведчика — перевербовка Жоры и работа на себя. Но пока ничего у Львовой не получалось. Арефьев не понимал, где находится, кто он такой. Говорить он не разучился и мог за собой ухаживать. Но в остальном был как младенец.
Татьяна Сергеевна винила во всём чудо-юдов или камов. Именно они, считала шеф контрразведки, слишком сильно «шарахнули» по Жоре.
Отчаявшись добиться от него что-нибудь, поскольку тот смотрел на Львову во время бесед чистыми пустыми глазами, она запирала его в сарае с вольерами на целый день. Может, непонятное зверьё воздействует как-то на такого же своеобразного дяденьку.
Правда, за четыре дня общения трудно было получить хоть какой-то результат, Татьяна Сергеевна это понимала. Но у неё не проходила досада из-за того, что она прошляпила Манжуру, вовремя не прочитала сообщение о витапринтах. Таким образом, Львова винила себя в тех потерях, которые понёс конвой возле Мурино.
Арефьев два дня сидел возле вольеров с лисичками, равнодушно наблюдая за ними. Те вскоре привыкли к присутствию недвижимой фигуры в мягком кресле и перестали обращать на него внимание.
Биолог Лаврентьев отчаянно жалел, что запропал где-то в Забайкалье шаман Данияр и екатеринбуржские вожаки псов, кошек и коршунов. Они-то помогли бы ему разобраться с хвостатыми и пернатыми пленниками. Ведь, пока они стояли вместе в Слюдянке, ещё до появления чёрных солдат, начали работать сообща над проблемой коммуникации с ними.
Кто где оказался
Те, по кому скучал учёный, в это время шли на восток по заросшим кустами и деревьями бывшим рокадным дорогам вдоль давно пропавшей границы. Комброн Пустэко своей властью развернул конных мадьяров обратно и сейчас те вели к Гилёву разношерстный отряд из экипажа взорванного в Гусином Озере «Фантомаса» и гражданских беженцев. Их удалось убедить уйти из ЗКП без особого труда. Женщины даже с удовольствием покинули хотя и обжитое, но всё же мрачноватое подземелье. Пустэко удалось незамеченным пересечь автотрассу у озера (по ней до сих пор проносились автомобили викингов) и углубиться в тайгу. Шли они уверенно, мадьяры находили свои недавние следы. На лошадях везли различный груз, в основном посуду — котлы, чайники и часть продуктов. Рядом с лошадками бежал единственный уцелевший волкодав Рвач. Впереди их ждали сотни километров, но август и сентябрь лучшее время в Забайкалье, поэтому никто особо не переживал. Все были уверены, что обязательно отыщут Гилёва. Ирина не отходила от Манжуры ни на шаг. Закидон, да и практически все отрядники посмеивались над червонорусом, не понимавшим, отчего ему оказывается такое внимание, а Данияр хмуро наблюдал за парочкой. По вечерам он садился подальше от народа и о чём-то угрюмо размышлял. Очень доволен зато был Вася Лицигер. От переходов на свежем воздухе у него разыгрался отличный аппетит.
— В этих поездах сидишь, сидишь, — говорил он. — И есть совсем не хочется. А здесь вообще здорово! Всё время кушать хочу.
Над ним тоже посмеивались, но Пустэко, давно зная васины замашки, всерьёз обеспокоился за продовольственную безопасность при переходе. Поэтому он включил Лицигера в охотничий отряд, добывать зверя. Сколько поймаешь, сказал Васе Пустэко, столько и съешь. А от котлов держись подальше, пестерь бездонный! Здоровяк не обиделся, командир не знал, что его привечает Алиса, серьёзная неулыбчивая женщина, потерявшая всех родных от рук викингов. Она постоянно откладывала что-нибудь вкусненькое для Васечки.
