Имперский граф - Серг Усов

Виконтесса ехидно засмеялась. Поняв, на что она намекает, и какие заслуги нового лейтенанта имеет в виду, Олег с укором на неё посмотрел.

Глава 25

— Нашёл подходящий особняк, — рассказывал Клейн за завтраком, — Пойдёте сегодня, посмотрите?

Большой зал трактира низкопробной гостиницы постепенно заполнялся людьми.

Уля ещё спала, и Олег сейчас сидел за столом с Клейном и Нирмой. Часть ниндзя уже позавтракали, а часть расположились за столом недалеко от входа.

В Фестал они прибыли накануне днём, и за оставшиеся до темноты пол-дня чудом нашли себе места в гостинице, расположенной почти на самой окраине столицы.

Клейн в поисках гостиницы участия не принимал, а, сразу по прибытии в город, поехал в магистрат, где у него служил чиновником один из старых знакомых. Взял у него адреса продаваемых особняков и, с самого утра, успел за склянку посетить два из них.

Ему повезло, уже второй, по списку, особняк оказался таким, каким требовалось графу. Про цену он не спрашивал, справедливо полагая, что его босс вопрос с оплатой решит самостоятельно.

Причина дефицита мест в столичных гостиницах была понятна — это свадьба короля, которая должна состояться через восемь дней, в первый день лета.

В город съехалось огромное количество благородных, как владетельных, так и безземельных, богатых и не очень торговцев, глав и представителей гильдий и муниципалитетов из разных городов, множество иностранных гостей, да и просто уйма всякого праздношатающегося народа.

Эти многочисленные гости забили до отказа все постоялые дворы и гостиницы, не только в самой столице, но и в близлежащих районах.

Для именитых гостей были приготовлены места в самом королевском дворце и дворцовом комплексе зданий. В том числе, наверняка, там были выделены апартаменты и для Олега. Во всяком случае, королевская магиня Морнелия, приезжая в баронства с предложениями к Олегу, уверяла, что так будет. И оснований ей не доверять не было.

Но Олег пока во дворец не торопился. Он заранее решил, что личный особняк в столице ему не помешает. Пусть сам он в Фестале постоянно жить не собирается, но иметь здесь своё представительство будет необходимо. Особенно, когда ему вручат герцогские регалии.

— Дождёмся, когда виконтесса соизволит проснуться и сходим, — согласился Олег.

Столица располагалась на южном берегу Фесты, полноводной реки, текущей с северо-востока и резко изгибающейся на запад к Ирменю.

В месте этого речного изгиба и был, более шестисот лет назад, основан город.

На северном берегу Фесты, куда вели два каменных моста, тоже находились дома и строения. Но это были времянки бедняков, слепленные и сколоченные из не пойми чего, и, с периодичностью раз в три-четыре года, смывавшиеся очередным наводнением.

Фестал был очень большим, по здешним меркам, городом, зачительно более крупным, чем Нимея, "вторая столица Винора", или виденный Олегом Тавел, столица Бирмана. В Фестале проживало не менее сотни тысяч жителей. А, в остальном, если не считать внушительного дворцового комплекса в центре, он мало чем отличался от других городов. Всё тот же средневековый антураж узких улочек. Вонь и грязь, особенно невыносимые в нижнем городе.

— Солнце встало, — поприветствовал Олег спустившуюся в зал сестру.

— Я вижу, — буркнула заспанная Уля и, нагнувшись, поцеловала его в щёку, — Привет, Клейн.

— Вообще-то, я тебя имел в виду, а не светило, — пояснил Олег, — Мы с Клейном уже позавтракали, собираемся идти особняк смотреть. Ты с нами?

Уля плюхнулась на скамью рядом с братом и дала знак топтавшейся за ней Лолите садиться напротив, рядом с Клейном.

— Охота спрашивать? Конечно с вами. Я в этой вонючей дыре не могу находиться, — пожаловалась она, — Всю ночь не спала — то где-то кричали, то где-то стучали, воняет ужасно. А этот придурок, хозяин гостиницы, не придумал ничего лучше, как воспитывать палкой своего помойного раба прямо под моими окнами. Пришлось вставать и орать на него. Сказала, что спалю его гадюшник. Потом, так и не смогла уснуть. Зато Лола храпела так, что стены тряслись. Охранница. Сторожила она меня.

Молодая женщина густо покраснела от упрёков своей, явно пребывающей не в духе, хозяйки. Попыталась оправдаться:

— Я бы обязательно проснулась, госпожа, если бы вдруг…

— Вы есть-то будете? — спросил Олег, — Если нет, то собираем вещи и съезжаем. Мне самому тут надоело. Не понравится особняк, который он подобрал, — Олег кивнул на Клейна, — то поищем другой. Сюда уже возвращаться не будем.

Недовольство сестры он понимал и целиком разделял, поэтому с пониманием отнёсся к тому, что Уля от завтрака отказалась, решив, что перекусит имеющимися у них запасами, пока будут собираться и грузиться вещи.

Клейн передал Нирме распоряжение графа, и ниндзя стали быстро выносить в стоящий на гостиничном дворе фургон те вещи, которые они забирали на ночь к себе в номера, выводить из конюшни и запрягать лошадей.

Заниматься перевоспитанием хозяина гостиницы, худого и желчного старика, Олег не стал, но и денег, сверх оговоренных, как он привык делать, не дал.

Каких-то особых требований к покупке особняка он не предъявлял. Клейна он настроил на то, что , главное, чтобы особняк находился в приличном районе, желательно, ближе к королевскому дворцу, и чтобы в нём можно было разместиться без тесноты всей их компании. А всё остальное — не важно, всё равно, он планировал дом перестроить потом под свой вкус.

Как выяснилось, Клейн с задачей справился на отлично.

Особняк располагался в богатом квартале, в глубине боковой улочки, не более, чем в полутысяче шагов от дворцового комплекса.

Перед домом и за ним были высажены яблони, от каменной ограды к входу особняка и между дворовыми строениями были выложены дорожки из брусчатки.

Дом был одноэтажный, П-образный, достаточно просторный. Во дворе, сзади дома, имелись конюшня с пятью стойлами, два сарая, баня и барак для рабов. Все здания, как и сам особняк, были построены из красного кирпича с коньковыми черепичными крышами.

Торговаться не пришлось. Управляющий графа ри,Луэта, пожилой угрюмый раб, заявил, что на это не уполномочен. Его хозяин хочет получить тысячу двести лигров, и не солигром меньше.

В указанную стоимость входили и домашние рабы — два мужчины и четыре женщины, все довольно молодые, но явно жившие впроголодь, и со следами крайне жестокого обращения. У одной из женщин был