Охотник на богов. Том 4 - Анна Кондакова
— Шаман, скажи ей! — не успокаивалась Нари. — Скажи, что так нэльзя! Иначе я уйду!
— Она не будет с тобой так делать, Нари. — Я посмотрел на Тапхара. — Она поможет ему прийти в себя, только и всего. Не надо истерики.
Дикарка замолчала, но всё равно посмотрела на меня с претензией и раздув ноздри. Чтобы не злиться, она переключила внимание на самого Тапхара. Он как раз открыл глаза и резко сел на лежанке. Казалось, дикарь вот-вот бросится в драку: он быстро огляделся, подобрался и напружинился, собираясь вскочить.
Сначала он увидел Кэйнича и меня (мы ему сильно не понравились), потом Афену, госпожу Сише, Кайлу, потом — Мозарта, Тхаги… а потом его взгляд остановился на Нари.
Это его чуть успокоило.
— Катьяру? — произнёс он.
— Мы друзья, наслэдник Солияру, — мягко произнесла Нари, поднимая ладони и показывая, что никто нападать не будет. — Мы все тут друзья тэбе. Это мы спасли тэбя из плэна.
Он еще раз оглядел каждого.
Его напугала чёрная кожа на моём лице и лице Афены, зато морфи заинтересовали.
— Куклы…
А потом он увидел Годфреда.
— Ты из плэмени полужаб?
На это Гофдред сильно оскорбился.
— Сам ты полужаба, тупой абмал! И зелёный цвет сейчас в моде, не слыхал? И причёски такие — последний писк, понял?
Нари поспешила вмешаться. Она подошла к Тапхару и сразу показала на меня.
— Это вэликий шаман. Он благословен нашим ичитакой. Плэмена поддержат его. Боги боятся шамана, он управляет ими. — Девушка кивнула на Годфреда и остальных морфи. — Это боги. Они его слуги…
— Ну ты загнула, конечно! — опять возмутился Годфред. — Когда добровольно служат — это не так называется. Мы служим в своих интересах, вообще-то.
Тапхар сощурился, глядя на Годфреда.
— Точно из плэмени полужаб.
— Ну знаешь ли!..
Я оборвал их объяснения и сам обратился к дикарю, сразу по делу:
— Тапхар, мне надо, чтобы ты рассказал, что видел в Землях Рассвета. — Я показал в сторону неоткрытых территорий. — Там, дальше. Видел ли ты божественные гнёзда?
Он сразу понял, что я тороплюсь. Ещё раз оглядел всю нашу разношёрстную команду, с недоверием покосился на Кэйнича в чёрной форме Гильдии, которую он наверняка ненавидел, и только потом поднялся.
В итоге он рассказал нам всё, что знал.
Видел Тапхар не так уж и много, но то, что видел, доказывало, что моя дорисованная карта верна. Он подтвердил, что там есть «вэликие горы» (горная гряда, о которой я говорил) и «вэликая вода» (море), сказал про две из трёх рек, текущих на север.
По карте он не сориентировался, но сказал, что видел один Город Гнёзд.
Так и сказал — «Город Гнёзд».
Если верить словам Тапхара, то его племя туда даже не совалось, боясь гнева богов и их слуг. Он видел Город Гнёзд только издалека, с вершины сопки. И когда дикарь об этом говорил, было видно, насколько для него это великое знание о богах.
Мне даже показалось, что он не совсем верит, что в телах морфи находятся настоящие боги. В его понимании это великие сущности, мудрые и прекрасные, а не зеленый гоблин с идиотскими шутками или морфи, похожие на людей, вроде Тхаги и Нокто.
Единственный, к кому он проникся, был Мозарт.
Наверное, дикарю понравились его красные дреды, щегольская бородка, золотой лук и широченные плечи. Даже у Годфреда таких крепких мышц не имелось, а классом он был намного выше.
Кстати, после того, как Тапхар всё рассказал, то к моей карте ни у кого вопросов больше не осталось. Всем пришлось принять факт, что я был прав, а главное — поверить объяснению, что знания о неизведанных землях мне случайно достались от Годфреда. Или сделать вид, что поверили.
Я предложил дикарю быть нашим проводником, и он согласился, хотя единственное, чего он сейчас хотел — это найти своё племя. Последнее, что он помнил до того, как попал в плен и оказался в застенках Ордена Тайн — это то, как его семья отбивалась от нападения Гильдии в лесах за рекой Зохи.
Он ничего не знал о судьбе племени Солияру. Нари тоже не знала. Но Тапхар решил помочь нам, ведь мы спасли его жизнь и дали свободу. Он снова обрёл собственное сознание и стал полноценным человеком. За это он был готов отдать и жизнь.
Правда, когда Тапхар узнал, что придётся лететь на драконе, то опять чуть не впал в бессознательную кому. В его голове не укладывалось, что полёт доступен не только высшим существам, то есть богам, но ещё и людям. И если бы не Нари, то дикарь вряд ли бы вообще подошёл к дракону близко. Девушка показала ему, что Зефир спокойный и послушный гигант, и что в полёте нет ничего сверхъестественного.
Опасно — да; быстро — да; но это придумка людей без крыльев, а не богов. Хотя все мы понимали, что в небе над Землями Рассвета правят грувимы, а значит, на нас нападут сразу же, как только мы туда сунемся.
Только через час уговоров и объяснений Тапхар наконец полез на спину дракона. Он уселся рядом с Нари и Нокто (при этом он так и не поверил, что это настоящий Бог Ночи). Зато дикарь очень просил, чтобы ему разрешили сесть рядом с Мозартом.
— Это настоящий бог, — констатировал он с серьёзным лицом, на что Годфред лишь расхохотался.
— Ну и тупой же ты, амбал! Все мозги в рост и татуировки ушли, да?
— А у тэбя — в причёску? — парировал дикарь.
Он не обратил внимания на издёвку бога, а вцепился в наросты на спине дракона и не отрывая взгляда смотрел, как земля отдаляется всё больше, как высота растёт, а деревья и горы уменьшаются.
— Приветствуем вас у себя на борту! — выкрикнул я. — Спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию! И приятного полёта!
Мне казалось, что от величия картины и пейзажа с высоты дикарь вот-вот потеряет дар речи. Открыв рот, он смотрел по сторонам, на его глаза наворачивались слёзы, а губы шевелились в беспрерывной молитве.
Дракон поднялся над землёй и устремился в неизведанные земли.
Ветер становился сильнее и холоднее, а пейзажи менялись: от гористых склонов и острых вершин до долин и мелких рек, от тёмных болот до густых лесов
