Ученик - Андрей Владимирович Шишигин
— Только глупец бы отказался от столь щедрого предложения, господин Сюит. Надеюсь вы поможете нам со снятием шкур. Они действительно могут оказаться столь ценны, что продадутся по весу золота. А лес… Лес можно и выкорчевать, если он будет нам мешать! — сказал Рупен и хищно взглянул в ту сторону, где находился проклятый лес. — У меня к нему накопился слишком большой счёт.
Дальше последовали сутки тяжёлой и монотонной работы. Принимать участие в снятии и предварительной обработке шкур пришлось всем четверым. Но с большим трудом мы справились, за это время попутно уничтожив несколько тёмных тварей, по своей глупости, решивших побеспокоить нас. В процессе я начал понимать, почему эти шкуры были столь ценны. Мех оказался удивительно красивым, мягким и тёплым. А уж размеры просто поражали. Мы, при желании, могли бы все вчетвером завернуться в одну шкуру и спокойно переночевать на сорока градусном морозе. То, что мне доставалось целых три таких прелести, уже окупало все сложности нашего путешествия. Тем более в планах у меня было отстроить небольшой замок на своих новых землях и там я уж точно найду для всех трёх шкур нужное место. Осталось лишь найти обещанные сокровища, а то строить было абсолютно не на что. В карманах гулял ветер, после всех моих покупок.
Когда мы закончили, наступил вечер следующего дня и было решено рискнуть и приготовить лучшие куски мяса, добытые из туш в трёх вариациях. Сварить похлёбку, затушить и, конечно же, сделать шашлык. Хорошо, что специй для всего этого хватало, а овощами поделился наш новый знакомый.
Он оказался действительно бардом и немного скрасил наше скучное времяпрепровождение своими историями и песнями. История же его была достаточно занимательной. Родился Броквил неподалёку от Негоссы, в семье десятника стражи и простой швеи. Отец грезил о военной карьере для единственного сына и заставлял того тренироваться чуть ли не от рассвета до заката. А как тот немного повзрослел, отдал в ученики мастеру копья. Сам же парень хоть и был послушным сыном, но в восторге от навязываемой учёбы не находился. Поэтому тайно, на сэкономленные деньги, брал уроки в местной музыкальной школе. Когда же ему исполнилось восемнадцать, то написал родителям записку с извинениями и сбежал. Так и путешествовал уже около четырёх лет, побывав во многих местах королевства.
Информация о замке графа попала к нему совершенно случайно. Один из посетителей таверны, в которой он выступал, оказался настолько впечатлён талантом парня, что напившись до изрядного состояния похвастался ему своей картой. И даже показал её Броквилу, когда тот не поверил. К нашему, теперь уже, счастью, у парня оказалась практически идеальная память и карту, которую ему показывали меньше минуты, он запомнил в мельчайших подробностях. Здесь сказалось его хобби, уж очень он любил в свободные вечера посидеть перед холстом, рисуя очередную картину.
В общем и целом, Броквил оказался интересным человеком и ничем плохим от него не веяло. Самый настоящий авантюрист и мечтатель без камня за пазухой. Ромулу он сразу понравился, да и Рупен был в благодушном настроении после того, как смог разобраться в себе.
Архимаг весь аж светился от счастья. Теперь его можно было по настоящему назвать архимагом, ведь до вчерашнего дня он был сам не свой, в силе даже уступая самому себе до перехода на новую ступень в иерархии магов. Всему виной оказался блок в голове, поставленный собой же. Ведь он точно знал, что никогда не станет архимагом, а тут вдруг раз и стал. Мозги столь долго живущего человека это штука настолько сложная, что разобраться в них шансов практически нет. Остаётся только радоваться тому, что у нашего архимага всё встало на свои места и ничего нигде не заклинило.
— А хотите я сочиню про вас песню? Или может быть вы предпочитаете баллады или стихи? — спросил неожиданно бард у всех сидящих перед костром.
— Как тебе будет угодно, Броквил. — ответил ему Ромул. — Но я бы предпочёл, чтобы ты поспарринговался с Реналио. С копейщиком ему ещё не доводилось биться. И я чувствую, что его ждёт разочарование в своих силах. Хех, думаю, что он даже подойти к тебе не сможет ни разу.
— Я не против, но это не отменяет моих поэтических планов. Вот слушайте:
Три храбрых воина, встретил я в лесу дремучем,
Столь тёмном, что не виден даже солнца луч,
Великий мастер паладин с его учеником,
А так же архимаг, что был особенно могуч.
Поборник света Ромул — он от тьмы освободитель,
Спаситель душ заблудших и искоренитель мрака,
Вампиров, волколаков да и монстров победитель,
В лесу проклятом его знает каждая собака.
Великий архимаг земли, Рупен по прозвищу — «Скала».
О днях сражения за короля, в народе память всё ещё жива,
Имеет личный счёт он к Арвенскому лесу,
Помянем же то место, где скоро будет колоситься лишь трава.
И с ними юный и талантливый барон,
Не по годам силён он и умён,
А так же новый архивариус столичной академии,
Реналио — он в детстве, был в честь деда наречён.
— Ну как вам? Это естественно только набросок. Потом я отшлифую форму, подачу и слог. Так что получится настоящий шедевр.
— Мне нравится. — ответил Рупен. — Только ты определись кто из нас с Ромулом, всё же великий. Хе-хе.
— Немного чересчур, но я тоже возражать не буду. Стихи про меня ещё никто не писал. — отозвался довольный паладин.
— Откуда ты знаешь про моего деда? — первым делом спросил я у него, не став говорить о том, что про меня получилось хуже всего.
— Ты сын знаменитого полководца, о котором написана не одна баллада. О тебе я до сегодняшнего дня не знал ничего, а вот о нём много чего.
— Чтобы ты понимал… Я не знал, что назван в честь деда, до сегодняшнего дня. Да я даже имя матери не знаю, отец отказался разговаривать со мной на эту тему. Из-за этого у нас с ним не самые простые отношения.
— Оу… Я не знал, прости. Значит и я не буду лезть в ваши семейные дела.
— Хорош развлекаться, пора на боковую. Завтра нас ждёт тяжёлый день. Будем искать твой замок. Да и со шкурами надо придумать, что делать. На себе мы
