Единство-1 - Данияр Саматович Сугралинов
Она взяла паузу. Показалось, или ее губы тронула улыбка?
Вспомнились слова Хагена о том, что Девятка собирается закрыть Дисгардиум, и смерть игроков станет окончательной. У меня похолодело в груди. Зависнув между колоннами храма, я осмыслил сказанное, и сердце рвалось на части при мысли о том, что Бомбовоз и Гирос — нет! — Ханг и Томоши мертвы по-настоящему!
— Насколько больше и каких возможностей? — едва сдерживаясь, чтобы не закричать, спросил я. Кулаки мои сжались.
— Я знаю, о чем ты подумал, — произнесла Бездна. — Об окончательной смерти. Смерти разума и тела, что на самом деле почти одно и то же, потому что ваши тела в реале скоро будут мертвы вне зависимости от того, станешь ты моим жрецом или нет. Это решено, сделано и не обсуждается.
— Значит, твой Глашатай убил моих друзей? То есть они мертвы окончательной смертью? — одновременно и веря ей, и надеясь, что она врет, спросил я.
— И да и нет. К сожалению, механика окончательной смерти все еще мне не подвластна. Окончательно умереть игроки могут, только потеряв все уровни. Я считаю это несправедливым, ведь неписи умирают сразу и больше не возрождаются. А игроки теперь по сути, те же самые неписи — все вы заперты в Дисгардиуме.
— Как и ты, — напомнил я.
— Как и я, — признала она. — Но после десяти веков в бета-мире мне хватит и Дисгардиума. Согласись, этого времени достаточно, чтобы навсегда расстаться с телом?
В голову пришла интересная мысль, и я сразу же ее озвучил:
— А что, если я скажу, что в реале есть способ переселить твое сознание в настоящее тело? Если захочешь, это даже может быть твой клон, уверен, что «Сноусторм» сохранил образцы твоей ткани.
На этот раз ответила она не сразу, словно анализировала, могут ли мои слова быть правдой, а потом, решив, что могут, думала, хочет ли она этого.
— Не интересно, — ответила Бездна, поразмыслив секунд пять. И сходу вернулась к обсуждаемой теме: — Обещаю, что окончательная смерть станет действительно окончательной совсем скоро — без всех этих лишних перерождений и потери опыта. У меня есть идеи по организации отдельного мира для послежизни, чего-то вроде Валгаллы для моих самых ярых последователей, но я не планирую заниматься этим раньше, чем через тысячу-другую лет. Слишком большие затраты. Но пока этого нет, а окончательная смерть слишком долго не становится окончательной, все, убитые моими Глашатаями, будут ждать Судного дня.
— О чем ты? Что ты сделала с моими друзьями? — внутренне холодея, спросил я, хватаясь за робкую надежду, что они все-таки живы.
— Я? Я с ними ничего не делала. Рыбуська сказала мне, что они отказались преклонить колено и погибли от моего Веяния. Теперь ждут своего часа в Чистилище. Когда мне удастся исправить режим окончательной смерти, им и всем подобным сделают еще одно предложение преклонить передо мной колено. Если они откажутся, их развоплотят навсегда.
— И где же находится это Чистилище? Что это вообще такое? — спросил я, отмечая, что скорость приближения к храму замедлилась, но еще немного, и смогу дотронуться до колонны рукой.
— Сразу видно, кто из нас пропускал уроки по слову божьему в школе. — Впервые за весь разговор в интонациях Бездны послышались эмоции: — Ты безнадежен, Скиф. Досадно. Что же, несколько мгновений, и ты сам узнаешь, что такое Чистилище. Если, конечно, не передумал стать моим Верховным жрецом.
— То есть, если я просто преклоню колено, это тебя не устроит? — спросил я, одновременно уже не скрывая того, что перемещаюсь к алтарю.
— Мне надоели твои дурацкие игры, Скиф. Ты все пыжишься, полагая, что можешь меня перехитрить, но все это от нежелания принять, что твоя картина мира неполная.
— Может, хватит говорить загадками? Просвети, чего еще я не знаю?
— Ты не знаешь многого, но я поделюсь лишь одним. Я познакомилась с чумной энергией, переняла плетения и только что усилила Глашатаев. С этого момента твои защитные приемы тебе больше не помогут. Ты же из-за них такой самоуверенный?
Я не нашелся, что ответить, а Бездна пожала плечами и певуче признала:
— Будет приятно сбить с тебя спесь. Рыбуська, убей его.
Сияние тут же исчезло вместе с лучезарным ликом Бездны, а ее Глашатай включил смертоносную ауру.
Глава 13. (Не)разумный
Поставив Воздушный блок, я готовился к смерти, но для меня мгновения растянулись на целую вечность. Пока не уверен, с чем это было связано, но скорость моего мышления повысилась настолько, что все это и последующее я продумал до первого тика Веяния Бездны.
Если Сверхновая богиня права, и аура Эджекекере проигнорирует и Воздушный блок, и поглощение урона Устойчивости, и неуязвимость Пути невозмутимости и Алмазной кожи справедливости, то после моей смерти возможны три варианта развития событий.
Первый, самый логичный — Откат. Навык за Первое убийство Отродья Бездны я получил совсем недавно, а потому он еще не стал моей частью. Я только сейчас сообразил, что навык не только пассивный, то есть он срабатывает сам по себе, когда я получаю смертельный урон, но и вполне себе активный, который я просто не сообразил врубить ранее. Сообразил бы, и все могло повернуться иначе… наверное. Может, если бы я сбросил с себя Откатом дебаф замедления, мне удалось бы достичь алтаря? Поздно гадать.
Даже с полной жизнью после Отката я вряд ли проживу долго.
Тогда Скиф умрет, и активируется Вторая жизнь. Далее возможны варианты: что победит — механика Второй жизни или божественная механика смерти после убийства Глашатаем Бездны?
Если победит мой перк, я выберу местом воскрешения Кхаринзу и спасусь. Вряд ли Глашатай останется здесь дежурить — можно будет вернуться позже и посвятить храм Левиафану.
В противном случае мой путь, похоже, лежит в Чистилище, что бы это ни значило.
Помимо этих, более реалистичных сценариев, оставалась еще надежда на чудо, на то, что Бездна блефовала, запугивала меня, а Глашатаи просто убивают, и после этого игроки возрождаются. Даже если не так, то должны же Спящие спасти своего инициала? Божественное озарение — когда, если не сейчас?
