Инструменты страждущих - Андрей Бармин
Его несколько удивляла спокойная реакция правительств ЕС и Британии на открывшиеся факты. Карлос же доложил о положении дел лично Папе, для чего посетил Ватикан и воспользовался своим правом внеочередного права на аудиенцию. Климент выслушал его с большой заинтересованностью и тотчас принялся содействовать Карлосу, хотя тот и не просил о помощи. Он признал, что участие Папы значительно ускорило и упростило процесс создания временной группы по расследованию инцидента. В группу вошли несколько британских агентов, шесть оперативников из Брюсселя, десяток сербов, так как формально дело касалось их граждан, а еще русские каким-то образом пронюхали о проблеме и через сербов продавили участие в операции двух своих наблюдателей. Со стороны Церкви действовал Карлос, который нанял пятнадцать бойцов из испанской ЧВК «Кортес». При своем выборе он руководствовался принципом наибольшей верности, так как использовать людей Белова означало открыто делиться информацией с британцами, а он этого не хотел, так как не очень им доверял.
Папа высказал разумное предположение, что британцы и русские больше других заинтересованы в получении результатов проекта, ради которого Джеки Вайн пошла на серию преступлений. Основной же задачей Карлоса являлось уничтожение любой полученной информации о разработке. Он не думал, что Нейман с Вайн добились успеха. Нейман — прекрасный ученый, одаренный, но не гений. Карлос хорошо изучил его биографию и даже побеседовал с парой бывших коллег. Практик, способный импровизировать, но никогда и нигде не показавший способности к созданию чего-то нового, прорывного. Хотя, возможно, Вайн и не требует от него совершить революцию: может, она просто хочет как-то доработать ДНК кровососов, чтобы они стали еще сильнее, умнее и смертоноснее.
Карлосу пришлось приложить массу усилий, чтобы группа начала более-менее слаженно функционировать. Очень трудно заставить людей работать сообща, когда между ними нет никакого доверия. Для него стало большой неожиданностью, что британцы имеют сильное влияние на сербов. Не марионетки, но к мнению представителей королевства они прислушивались. А это странно, учитывая, что Сербия достаточно пострадала в прошлом от действий короны. Русские и порадовали и огорчили одновременно: не вмешивались в решения, но и помощь не предлагали, строго придерживаясь позиции заинтересованных наблюдателей. А вот команда из Брюсселя испытывала его терпение тем, что малейшее движение согласовывала с руководством, а европейские бюрократы славились своей неповоротливостью.
Все понимали, что прежде всего необходимо определить место, куда вывезли похищенных детей: именно туда, скорее всего, направилась и Вайн вместе с сыном. Карлос начинал злиться, когда думал о том, как легко у нее получилось уйти от контроля. Вампирше пришлось бросить свой нелегальный бизнес, но она явно готовилась к этому, так как по оценкам полковника Трента прежний оборот ее дела раза в два превосходил то, что она оставила после своего исчезновения. Так что подготовка велась и серьезная. У Вайн имелось все: деньги, влияние, власть, хоть и не официальная, но вполне реальная. И она распрощалась со всем этим набором ради какой-то непонятной цели. Трент тоже находился в недоумении из-за того, что именно Вайн оказалась заказчиком и организатором похищений. Он прямо сказал, что на ту Джеки Вайн, которую он знал и с которой работал, это не очень похоже. Полковник даже выдвинул версию, что она действовала под принуждением, но потом сам же от нее и отказался: Джеки нашла бы способ за такое продолжительное время разобраться с угрозой. Помощи у британских спецслужб она просить не стеснялась, обращалась редко, но все же обращалась.
Анализ ситуации ИскИнами нескольких стран позволил определить примерное местонахождение логова, в котором затаилась Вайн со своими пособниками. Румыния или Молдавия, где-то на границе. Формально независимая Молдова уже давно являлась фактически одной из румынских провинций, так же, как и Косово, которое без разрешения из Тираны не могло и пальцем пошевелить.
Вряд ли Вайн расположила свое убежище за пределами ЕС. А в Европе Молдавия и Восточные государства являлись самым подходящим местом. Меньше внимания властей, больше коррупции, да и банально пустующие пространства, вроде сельскохозяйственных угодий или заброшенных еще в начале века промышленных предприятий и военных баз.
ИскИны анализировали транспортную активность в этих регионах и данные с нескольких спутников наблюдения, но пока не могли определить местонахождение цели. Однако в том, что скоро эта информация будет получена, Карлос не сомневался. В подобных вопросах ИскИнам вполне можно доверять.
Британцы и сербы включили в состав их пестрой группы Виктора Солано, что показалось ему странным. По логике Карлоса этот полицейский — кровосос заслуживал, как минимум отставки, а как максимум — суда за сокрытие информации и халатность. Мало того, что он не смог определить предательство своей жены, так и о ситуации с похищениями детей сообщил слишком поздно. Однако кто-то влиятельный позаботился о том, чтобы он вошел в состав группы.
Карлос старался не общаться с ним, да и сам Солано пока не проявлял никакой активности: на совещаниях молча слушал, инициатив не выдвигал, на редкие вопросы отвечал спокойно и развернуто. Карлосу показалось, что он сильно отличается от того уверенного в себе мужчины, с которым он встречался в Урошеваце.
Он же надеялся получить от этой операции и личную выгоду: при грамотном освещении его роли в пресечении незаконных действий Вайн и ее подельников, есть шанс на некоторое время получить известность в Сети. Потом ее, конечно, придется поддерживать новыми успехами, но с чего-то надо начинать. Истории про то, как силы добра справились с ужасной угрозой для человечества, хорошо принимались зрителями и читателями. Стоффа в свое время понял, что такая известность приносит хорошие дивиденды, поэтому периодически напоминал о себе в медиа, не гнушаясь пьяной дракой в мусульманском квартале. Хотя ему он рассказывал, что все вышло случайно. Редкий случай, когда кардинал вообще что-то решил рассказать Карлосу по собственной инициативе.
Конти тем временем делал все возможное, чтобы поддерживать в Карлосе растущую неприязнь, вот-вот грозившую превратиться в искреннюю ненависть. Камерленго требовал, хотя и пытался замаскировать требования под просьбы, чтобы он держал его в курсе всего, что происходит с группой и операцией. И он не мог понять, зачем ему эта информация. Как мог ее использовать Конти, ему в голову не приходило, но, жертвуя временем, он составлял ежедневные мини-отчеты. Эти
