Брюсов Орден. Ради лучшего будущего (СИ) - Кащеев Денис Георгиевич

– Алло? – набрав последнюю цифру, надавив на зеленую иконку вызова и включив режим громкой связи, услышал я хорошо знакомый голос.

– Добрый вечер, Ольга, – самым вкрадчивым тоном, на который сейчас только был способен, проговорил я.

– Кто это? – выдержав короткую паузу, нервно поинтересовалась моя бывшая подруга.

– Ты поняла, кто это. И даже не очень удивилась. Ты уже знаешь, что я теперь могу быть в нескольких местах одновременно.

– Ну да, и сейчас одно из этих мест – в метре передо мной! И под прицелом двух стволов!

Отлично. По крайней мере, она не стала валять дурочку, будто не догадывается, с кем говорит.

– Мне это известно, – спокойно продолжил я. – Я наблюдаю за вами при помощи дрона. Не нужно задирать голову – из-за дождя вы все равно ничего не разглядите. А ваша компашка у меня как на ладони. И знаешь, что я рассчитываю увидеть через несколько минут?

– Как Влад всадит пулю в лоб одному глупому брюсовцу?

– Не угадала. Как оный брюсовец останется сидеть на скамеечке, живой и невредимый, а вы трое дружно встанете, дойдете до остановки, дождетесь трамвая и уедете на нем.

– Терпеть не могу трамваи, – показушно фыркнула Ольга. – Нет, конечно, мы не станем вечно тут торчать. В такой-то дождь – на нас и так уже сухого места нет. Скоро уедем. Благо у Роди авто наготове. Вот только ты – этот ты – поедешь с нами.

– Ты не поняла, – тяжело вздохнул я – вполне искренне. – Я ни о чем не прошу – я всего лишь описываю ближайшее будущее. Подчеркну: благоприятное для вас будущее. Потому как если вы не хотите, чтобы одного из вас, к примеру, придушили еще в колыбели, другого столкнули под автобус по дороге в детский садик, а третий захлебнулся нечистотами в школьном туалете – сделаете так, как я сказал. Сомневаешься, что мне это по силам? Давай проверим. С кого из троих начнем? Может, как раз с тебя?

Тронув за локоть, Полина молча показала мне большой палец – горазд, мол, ты, напарничек, врать.

Разумеется, ничего из обещанного сделать я легионерам был не способен – по крайней мере, прямо сейчас, с серебряной пулей в ноге – но Ольга, воочию видевшая мои прыжки из потока, знать этого не могла.

– Звучит красиво, – нервно бросила она в трубку. – За одним ма-а-аленьким исключением. Если это правда – что тебе помешает устроить все то же самое после нашего ухода? Особо теплых чувств, как я догадываюсь, ты к нам не испытываешь. Сейчас у нас хоть какой-то козырь есть – я про твоего дубля на лавочке. А там и его не останется!

– Вопрос справедливый, – согласился я. – Объясняю. То, о чем я говорю, непременно повлечет парадокс. Целую кучу парадоксов. А их, знаешь ли, никто не любит – ни в Ордене, ни в вашем Легионе, – помнится, Осип Фомич был в этом вопросе весьма щепетилен, соотнося момент удара и нашу с Полиной миссию в 1837 год. – Но если вы очень-очень-очень меня огорчите, на парадоксы мне будет наплевать. Пока нет, но тогда – да. Ты права, вы уже меня очень огорчили. Но разница между «очень» и «очень-очень-очень» – аккурат судьба моего, как ты выразилась, дубля. Не то чтобы он представлял из себя что-то безумно ценное – это тупиковая ветвь, плод просчета – но лично мне, по понятным причинам, он небезразличен. Так что сделаете, как я сказал – можете выдохнуть и расслабиться. По крайней мере, пока не сотворите какую-нибудь новую гнусность. Начнете юлить – пеняйте на себя.

– Что-то это слишком похоже на предложение капитуляции, – заметила Ольга. – Нам нужно подумать.

Полина снова тронула меня за локоть:

– Посули им адрес штаб-квартиры, – беззвучно, одними губами проговорила она, когда я обернулся.

– С ума сошла? – вытаращил глаза я, не забыв, впрочем, отключить микрофон телефона.

– А что, Карфаген должен быть разрушен!

– Но не такой же ценой! Вспомни бойню на Волоколамке!

– Ну… В конце концов, я же сказала посули, а не выдай, – буркнула моя напарница, потупившись – похоже, мне удалось ее усовестить.

– Это и есть предложение капитуляции, – сухо проговорил я – снова в эфир. – Но относительно почетной капитуляции. Хотите думать – думайте. С Легатом вашим посоветуйтесь… – вот да, пусть начальство им объяснит про парадокс! – На все про все даю ровно десять минут. По истечении которых либо увижу вас на остановке трамвая, либо… Либо огорчусь уже по-настоящему. Со всеми, так сказать, вытекающими. Не знаю, что найду, вернувшись, в новой реальности, но вас троих в ней точно не окажется. А может, и в целом Легиона. Это все. Au revoir.

И, не дав собеседнице возможности немедленно продолжить спор, я оборвал разговор.

* * *

– Подошел трамвай, – сообщила Полина от окна. – Слушай, похоже, легионеры, и правда, собираются в него загрузиться! Неужели сработало?

У «амбразуры» моя напарница осталась в одиночестве: из-за нестихавшей боли в ноге я предпочел опуститься на пол.

Второй телефонный разговор – минуту назад – я провел уже там, полулежа.

– Мы согласны отступиться – на этот раз, – сухо заявила Ольга. Это она перезвонила – хотя Полина меня и уверяла, что ее номер у чужих абонентов не определяется и обратный звонок невозможен. – Но есть один нюанс…

– Никаких нюансов, – отрезал я.

– Да послушай же! – взвилась рыжая. – Мы уходим, этот остается – тут все в силе. Но дело в том, что твой дубль ранен. Так случилось еще до нашего прошлого разговора – он зачем-то задергался, когда было сказано сидеть смирно… Рана пустяковая, мы его даже перевязали…

– Дай угадаю, – не удержался я. – Пуля в правом бедре?

– А, ну, ты все видел… – протянула Ольга.

Уроборосова инерция потока!

– Пуля хоть не серебряная?

– Какая еще серебряная? Обычная. Мы просто не хотели бы, чтобы возникло недопонимание – со всеми, как ты выражаешься, вытекающими. Твои условия приняты. Но сделанного – не воротишь.

– Идет, – буркнул я.

…– Садятся в трамвай, – продолжила комментировать от окна Полина. – Все, они внутри! Двери закрываются… Тронулись! Ну, я пошла?

– Иди, – кивнул я. – Да, пистолетик на всякий случай все же захвати!

– Уже подумала об этом.

* * *

– Тупиковая ветвь, значит? – хмыкнул Игорь № 2. – Ну чё, спасибо…

Рана его, похоже, была легче моей – шел он почти сам, правой рукой все же слегка опираясь на Полинино плечо, а в левой – на зависть целой и невредимой – держа пистолет Виктора, который ему зачем-то отдала моя напарница. Его напарница. Наша.

Фантасмагория.

– Нужно же было запудрить им мозги, – кривовато усмехнулся в ответ я.

– Ну да, я так и понял. Говорю же: спасибо. Э, а что это у тебя с рукой?

– Уроборос наперекосяк, вы все сговорились, что ли, спрашивать? Модно сейчас так! Кстати, береги свою: инерция времени – дело такое, – указал я сперва на собственную перевязанную ногу, затем на его.

– Это уж точно… – оторвавшись от Полины, он аккуратненько сполз по стеночке на пол. – Ну, что будем делать?

– Хороший вопрос, – кивнул я.

– Ну еще бы! Я же не один чувствую, что тут заваривается грандиозный, просто колоссальный… этакий Царь-парадокс?

– Похоже на то, – согласился я.

– Нашли чем напугать, – мрачно обронила у окна Полина. – Что мы, парадоксов не видели? Может, в результате все только к лучшему обернется?

– Что ты имеешь в виду? – хором спросили мы со вторым Игорем.

– Уроборос, теперь всегда так будет? – умудрившись разом и нахмуриться, и растянуть губы в улыбке, обернулся ко мне «дубль».

– Пока мир не рухнет, – развел руками я – вероятно, с подобным же смазанным выражением на лице. – Так что ты имела в виду, насчет «к лучшему»? – повторил затем наш вопрос напарнице.

– Ну, я тут подумала… – девушка замялась, неуверенно переводя глаза с одного из нас на другого – и обратно. – Вдруг парадокс так все перевернет, что отец окажется жив? – скороговоркой выпалила она.