Дэн Абнетт - Сборник рассказов "Галактика в огне"
Он снова поднял глаза, мысли его внезапно стали ясными и спокойными. Он поднял кроциус, но приветствие осталось без ответа. Не важно. Он спустился по ступеням, вулканический взгляд не отрывался от него ни на секунду. Он пошёл быстрее, затем неторопливо побежал. Ребром ладони взвёл курок болт-пистолета. Он бежал, глаза непрерывно следили за ним.
Уже разогнавшись, грохоча сапогами, наконец-то обретя голос и вызывающе вопя, капеллан Де Хаан нёсся, словно демон, через поле своей последней битвы туда, где в ожидании его стоял, с дымящимся и пронзительно визжащим копьём в огромных руках, Сердце Варанты - Аватара Каела-Менша-Кайне.
Джоветт Симон - Честь аптекария (Apothecary's Honour)
— Апотекарий! — протрещал голос в шлеме Корпа, потом его смыла волна помех. Корп остановился. Скрип, издаваемый сочленениями доспеха десантника, прекратился, словно броня, которую не чистили с момента высадки на Антиллис IV, была благодарна за минутную передышку. Скалистое нагорье, где разбили свой лагерь Мстящие Сыны, было устлано плотью, костями и керамитом.
Корп повертел головой, пытаясь поймать сигнал. Ветер поменял направление, принеся с собой мерзостные энергии, выпущенные на свободу воинами Хаоса, и теперь каждая передача нарушалась морем помех. Последняя передача отделения скаутов, сопровождавших Вторую Роту Мстящих Сынов на Антиллисе, полностью утонула в волне треска и помех. Вот уже тридцать часов о скаутах ничего не слышно. Каждый оставшийся в живых Десантник уже вознес молитву Императору за упокой их душ.
Хлопья бледно-серого пепла вихрем закружились вокруг возобновившего шаг апотекария. Останки населения Антиллиса забивались во все щели доспеха Десантников, и залепляли визор. Корп автоматически провел ладонью по глазным сенсорам, счищая прилипшую к ним мягкую, жирную грязь. Вокруг простиралась земля, покрытая грязью и пеплом. Присланные на помощь осажденному Имперскому Гарнизону, Мстящие Сыны неожиданно оказались заперты в каком-то демоническом сне, где метели из человеческого праха гоняли ветры, завывающие голосами поглощенных Хаосом душ.
— Апотекарий!
Сигнал, набрав силу, пробился сквозь шипение и треск помех. Корп повернулся, прекратив карабкаться по склону, и осмотрел низины. Затем он рефлекторно перезарядил болт-пистолет и активировал силовой кулак. В душе Корп желал подняться наверх, чтобы вместе со своим командиром встретить новый натиск противника. Но он был Апотекарием, и не разу за те годы, которые прошли с того момента, как Корп надел белый доспех, он не оставил ни одного раненого Десантника. Это было делом гордости. Делом чести.
— Мстящие Сыны! — Корп молился, чтобы его собственный сигнал пробился через эту бурю пепла и помех. Он переступил через последний труп, закованный в черную броню. Несмотря на схожесть с доспехом Сынов, по мерзостным знакам и символам, покрывавшим полночно-черную броню трупов, можно было понять, кому служили воины при жизни. Темным Богам Варпа. Хаосу.
Корп пнул стилизованный под череп шлем, и с мрачным удовлетворением посмотрел на показавшийся обрубок шеи. Среди валяющихся на земле тел и оружия Апотекарий заметил болтер и болт — пистолет. И тот, и другой были помечены символом его Ордена. И тот, и другой были разряжены.
— Апотекарий?
Слабый голос донесся из темной ниши в скале. Корп подавил желание мгновенно бросится в темноту, хорошо зная об уловках, с помощью которых слуги Варпа могли обмануть человеческий разум, и осторожно шагнул вперед.
Десантник лежал в глубине пробоины, накрытый чем-то, что Корп поначалу принял за густую тень. Потом он понял, что это другое тело. Грудная бронепластина Мстящего Сына была покорежена болтерным огнем, и пробита в нескольких местах. Кровь его многочисленных жертв, покрывавшая доспех, в темноте казалась черной. Одна рука Десантника была вывернута под неестественным углом. Другая до сих пор сжимала рукоять цепного меча, засевшего в груди его мертвого врага.
— Это я, Корп.
Пряча пистолет и отсоединяя силовой кулак, Апотекарий опустился на колени рядом с умирающим боевым братом. Умело и быстро он открыл замки, удерживающие покореженный шлем Десантника, и отложил его в сторону.
— Перей! — Корп посмотрел в лицо сержанту, прошедшему множество битв — Должно быть, ты прикончил батальон этих поганых демонов.
-А они прикончили меня, — проговорил Перей сквозь кашель, его обычно глубокий и сильный голос надломился. Он перевел взгляд куда-то вниз. Корп проследил за направлением его взгляда, затем оттащил тело последней жертвы сержанта.
Напитанный Варпом меч пронзил живот Перея, войдя в тело до рукояти, наверняка одновременно с последним ударом сержанта.
— Ноги отказали. Не чувствую. — прохрипел Перей — Мое служение Императору заканчивается здесь.
Пока Перей говорил, Корп снял свой шлем. Ритуал, который он собирался провести, не требовал этого, но Апотекарий считал, что так будет лучше.
— Человек рождается в одиночестве — нараспев произнес он, снимая бронированные перчатки. Ветер обдал холодом обнажившеюся кожу рук, мокрых от пота.
— И так же он умирает, — дрогнувшим голосом продолжал Перей. Корп начал открывать защелки брони сержанта.
— Служил ли ты Императору? — спросил Апотекарий, снимая грудную пластину, и обнажая пропитанную кровью робу.
— И я умру, служа Ему, – Перей вздрогнул от ледяного поцелуя ветра.
— Ты счастлив? — спросил Корп. Одним быстрым движением он разрезал робу острым скальпелем, который снял с перевязи на предплечье, и обнажил грудь сержанта.
— Я счастлив, — дал последний ответ Перей, и голос его сбился на шепот. — Работай быстро, Апотекарий. Скоро здесь будет больше этих шлюхиных детей. Они захотят отомстить за своих братьев
Лицо сержанта скривилось, горло напряглось, будто Перей пытался проглотить какой-то комок. Голова откинулась назад, и нижняя челюсть отвисла. По нижней губе побежала тонкая струйка крови.
Взяв голову сержанта за подбородок, Корп откинул ее назад еще больше, открывая все горло. Вот: небольшой бугорок под подбородком. Первая цель Корпа. Убрав обратно скальпель, Апотекарий взял другой, чье тончайшее лезвие предназначалось лишь для одного. Для извлечения прогеноидных желез Десантника.
— Я молюсь, чтобы когда они придут, я смог встретить их также, как ты, — сказал Корп уже ничего не слышащему сержанту. Он смотрел, как кусочек серого пепла падал на невидящий глаз Перея, и затем принялся за работу.
— Прогеноидные железы — будущие нашего Ордена! — лающий голос Апотекария Лора отразился от стен маленькой комнаты в центре Апотекариона. Запах лекарств витал в воздухе. Перед Лором, окруженные стеклянными сосудами и фарфоровыми мисочками с образцами, сидели пять Десантников, избранных для обучения священным ритуалам и обязанностям Апотекариев.
— Выживание Мстящих Сыновей, карающей десницы Императора, зависит от прогеноидных желез, — продолжал Лор — А выживание желез зависит от вас.
Лор стоял перед каталкой, которую ввез в комнатку сервитор, один из армии механически измененных безбожников, заполнявших коридоры Апотекариона, перевозящих раненных Десантников из палаты в палату, подготавливающих постели для новых пациентов, и отвозящих мертвых в Часовню Мучеников. Груз на каталке был накрыт серой тканью.
Глаза Корпа метались между землистым лицом инструктора и предметом, накрытым тканью. Ни он, ни его товарищи не сомневались в том, что они увидят под покрывалом. Они уже обучились всем аспектам военной медицины. Сейчас они узнают о последней, и самой важной обязанности Апотекария.
— Все люди умирают, — в неподвижном воздухе разносились слова Обряда Последнего Причастия, молитвы, которую Корп и его товарищи повторяли каждую ночь перед отходом ко сну — Но, и в смерти, Мстящий Сын несет в себе семя, благодаря которому продолжится крестовый поход Императора против полчищ Хаоса.
— Каждая железа вырастает из семени, взрощенного другой железой, пересаженной ранее, и это нерушимая цепь, что связывает всех Десантников Адептус Астартес, до самой смерти. И, после смерти Десантника, наступает черед Апотекария исполнить свой долг, извлечь железу и вернуть ее Ордену для сохранения будущего. Без этого мы исчезнем. Без этого крестовый поход Императора закончится. Без этого наступит царство Хаоса.
Лор откинул ткань, открыв обнаженное тело Мстящего Сына, чье отправление в Часовню Мучеников было отложено ради демонстрации. Взгляд Корпа на мгновение задержался на лице мертвеца. Будущий Апотекарий гадал, сколько битв прошел этот воин, в скольких боях одержал он верх. К тому времени, как молодой медик посмотрел на Лора, тот уже держал в руках скальпель, тоньше и длиннее тех инструментов, что видел Корп до этого. Учитель посмотрел на пятерых сидящих пред ним.
