Стас Ас - Последний день может стать первым (СИ)
– Ночью начнется.
– Пойдем быстрей. Нужно подготовить объект.
Поискал Кота взглядом… Он настоял, чтобы мы пока компьютер у него не забирали – никак на
него насмотреться не может. И на что ему электронный мозг?..
– Кот, мы уходим.
– Да…
– Тебе задание есть.
– Наконец-то!
– Мне нужно, чтобы ты к вечеру собрал в бункере всех котов с ближайших объектов. И чтобы в
восточном округе Шаттенберга не было ни одного представителя вашего вида.
– Айнер, не забирай эту штуку…
– Сможешь?
– Ну и задание. Мы только на востоке и группируемся или формируемся, как вы говорите. Нас
очень много.
– Очень – это сколько?
– На территории отца и моего старшего брата…
– Сколько?
– Я считаю.
– Пошли, по ходу посчитаешь.
– Тридцать. Это не считая боковые линии рода.
– Кот, всего вас в Шаттенберге сколько?
– Да откуда я знаю? У нас у всех свои территории… Айнер, что за вопросы?
– Потом.
– Это почему потом?..
– Когда приведешь всех в бункер, тогда расскажу.
– Ты же не убить нас собираешься!..
Тупой Кот. Как ему объяснить?.. Он что думает, что я устрою кошачий геноцид? Ну да, они
людей межвидовыми нацистами считают. Черт… Если получится геноцид, то непредумышленно.
– Убить – нет, лишь усыпить.
– А, ну ладно. Так бы и сказал. А как можно усыпить всех нас?
Кот тупеет на глазах или раньше казался умнее?..
– Ты родню приведи, и все будет нормально.
– Точно?
– Кот, со мной проделают то же, даже хуже.
– Ну и что? Я хочу быть уверенным, что с моими родственниками ничего не случится.
– Полной уверенности нет, но им ты не говори. По-другому вообще никто не уцелеет. Вас
придется погрузить в очень глубокий сон – так, чтобы ваша ментальная активность снизилась.
– Моего брата с белым носом никуда погружать не нужно – у него и так ментальной активности
нет. Он глупее даже, чем крысы.
– Крысы очень умные существа, но у них мозг другой. Думал, ты понимаешь.
– Я… Конечно, понимаю.
– Тогда приведи родню и не мешкай!
175
– Ладно, ладно. Может, на сон грядущий расскажешь нам сказку про охоту на крыс? – это моя
любимая.
– Я ее не знаю.
– Да я пошутил.
– Ты меня удивляешь, Кот.
Снова проходим зал с древними животными. Не удержался: снял перчатку и дотронулся до
золотистой шкурки лисицы. У лисы шерсть мягкая, пушистая…
– S9, надо идти.
– Не стой над душой.
У меня никогда не было времени даже, чтобы на месте постоять без особых причин. Жизнь
пролетела на бешеной скорости и в неизвестном направлении. Не знаю, как так вышло, не знаю,
куда это время делось… Годы прошли как дни, и я пробежал по ним, не успевая даже перевести
дух. За этот этап – жизнь – я увидел не много, если не считать бескрайний мир
киберпространства… Бесконечные бои за территории Хантэрхайма, несчетные операции по взятию
Анлагена, из которого нас столько же раз и вышибали, год в Штраубе… и это все. Мы держали
Хантэрхайм довольно долго – дольше моей жизни и практически всю мою жизнь, а к чему это
привело?.. Для генерала Снегова, может, это и не время, а для меня – целая жизнь. И все это может
просто пропасть? Эта война за время – борьба за каждый час, который мы обеспечили Совету
AVRG такими потерями, канет в пустоту? Мы так и не успели?.. Значит все прахом пошло, и мы
только продлили существование на то время, пока шли бои, и тем, кто погиб, думая что впереди
еще что-то есть, повезло больше, чем тем кто выжил?..
Шаттенберг оккупирован, зачищен, но он окружен каким-то странным покоем. Это не значит,
что город погружает сознание в сон – нет. Это спокойствие несет в себе большую угрозу, чем
зарево самого жестокого боя. За этим спокойствием скрывается напряженное ожидание. Это даже
не ожидание бури, следующей за штилем, а что-то, что будет после бури – что-то пустое, мертвое.
Это пустота, которая заставляет того, кто стоит на ее границе, остановиться и внимательно
всмотреться в нее.
Все, хватит – время не ждет. Ничего не могу с собой поделать… Без колебаний отодрал лису от
постамента. Пусть “защитник” думает, что я окончательно свихнулся… Не знаю, с чего вдруг я
сделал это – в общем, никогда у меня собственности не было, и мне даже страшно подумать, что
она может появиться. Ответственность за достояние системы – это совсем другое. Собственность
делает человека уязвимым, привязывает к чему-то, и мало того – является нестабильным
общественным фактором.
– Зачем тебе это, S9?
– Так нужно.
– Лиса не относится к предметам первой необходимости.
– Если она мне нужна – значит, относится.
– Не убедительно.
Коту нужен компьютер, а мне лиса. Более убедительных объяснений на это время у меня нет, но
уверен, что найду их позже – неадекватных поступков с меня хватит.
– D40, не могу я ее теперь оставить.
“Защитник” перехватил мою руку. Так и знал, что этим кончится – игла в вену… И так
быстро…
– S9, я думаю, что следует повторить курс нейтрализаторов. Условия тяжелые,
восстановительные процессы проходят медленно – ты болен.
– Хватит об этом. Пошли.
– Для офицера AVRG такие действия неприемлемы.
– Можешь меня оштрафовать – разрешаю.
В нашем обществе строгой дисциплины и порядка такие неадекватные поступки караются или
проводятся основательные корректировки. Придется стирать эти записи. О том, что что-то стерто
узнают и… А это уже не так важно – главное, чтобы не знали “что” стерто.
176
Кот вертится под ногами, а лисий хвост сокращает обзор. Чтобы на Кота не наступить, беру
лису поудобнее. Оборачиваюсь… Кажется, что звери, застывшие на своих постаментах,
испытующе смотрят мне в спину и отводят глаза, стоит мне повернуться к ним лицом.
Хватит с меня… Ускорил шаг…
– Айнер, как хорошо, что ты взял лису! Что ты с ней делать будешь?
– На стол поставлю.
– Но тогда я на нем больше сидеть не смогу – сидеть интересно только на пустом столе… и без
мертвого тела…
– Для этого лиса и нужна…
Стыдно ужасно – перед собой стыдно. Все эти высокомерные замечания D40 – это ничего. Даже
вызов на ковер к командиру, офицерское собрание, трибунал – это не сравнится с тем, как ты сам
себя отчитываешь. Вышли из музея… Взял так взял. А тяжелая она. Это что-то вроде того бреда с
колбасой, только на этот раз приступ помешательства более мирный. Суставы лисы
зафиксированы, и лапы торчат так же, как она стояла на своем постаменте – очень неудобно, но
давать лису “защитнику”… Он не человек, конечно, но все равно… Настроение просто поганое. И
Крыс по погону царапает…
– D40, стой!
В холодный пот бросило. Подключаюсь к “передатчику”…
– Что?
– Обнаружили скингеров.
– Что?!
– Идут на восток.
Черт! Еще этого не хватало. Сколько же их тут бродит? Как они так спрятаться смогли, что их
до сих пор не обнаружил никто?..
– Далеко?
– Примерно две тысячи “крыс” отсюда к западу.
От помех крысиной связи уже лиса из рук валится… Отключаюсь от связи – моя голова больше
не выдерживает…
– Крысы скингеров засекли – движутся на восток.
– Как далеко?
– У них единицы измерения в “крысах”?..
– Сколько “крыс”?
– Две тысячи к западу.
– Пошли, S9. Возьмем их.
Пошел за “защитником”. Попробовал перевести “крыс” в метры, но как-то не получилось.
Каких крыс они берут за эталон – больших или маленьких?.. С хвостами считают или без?.. D40
посчитал в стандартных? Все, больше не могу думать ни о чем, кроме “крыс”… В голове какой-то
бред. Ну да… в подтверждение моей недееспособности тащу под рукой трофейную лису.
Солнце уже низко. Идем по наводке термоискателей. Отклонились не сильно. Еле плетусь. С
ужасом думаю о том, что реакции до сих пор не восстановились. Страшно то, что у меня иногда
рвет крышу, и контролировать этот неадекват я не могу. Надо постоянно следить за тем, чтобы не
натворить что-нибудь посерьезнее того, что я уже вытворил…
Скингеры уже совсем близко… Посылаю им образ – они идут по городу, рядом идет человек.
Предлагаю им защиту… Звери на термоискателе остановились. Мы их пока не видим, но,
сквозящая в их ментальном фоне настороженность, почти осязаема. У меня уже сложилась схема
