Дмитрий Манасыпов - Дорога стали и надежды

Она слушала разговоры, смотрела на людей, таких беззаботных и не ожидающих настоящего горя, озабоченных только сиюминутными глупыми надуманными проблемами, и кричала, не слыша себя. Ведь скоро все вокруг ждал самый настоящий конец, пылающий тысячами доменных печей, сжигавших в себе яркие обертки жизни, ослепляющий миллионами вспышек, опаляющих вытекающие глаза, сносящий пепел рухнувшего мира ударной волной. А они, те, кто спускал отпущенное время на глупости, даже не догадывались об этом.

Какая глупость кружила вокруг, занимая чуть ли не каждого?

Хватит ли денег на поездку хотя бы в Египет? Да пошла ты в пень, дура тупая! Сидят ли джинсы как надо, и не стоит ли купить еще одни же, раз распродажа? Я лучше, а все получают только другие! Почему вон та корова может себе позволить такую сумочку, а ты мне не можешь? Да, именно такая свадьба нам нужна, и никаких скромных посиделок с семьями, все должно быть как у Машки! Из-за чего меня уволили, и как быть дальше, ведь платить банку надо через неделю? Надо купить обязательно розы, только розы! Как достала сессия, как достали преподы, почему никто меня не понимает? Ковальчук зажрался и продался, никто не хочет играть просто за страну!

Большая Уколова слушала их, смотрела, сжав губы маленькой, и хотела подойти к каждой и каждому, достучаться, сказать, донести самое важное, а не выдуманное ими. Очень хотела поделиться собственными знаниями, своим опытом, болью, обжигающей сейчас большую часть тела даже во сне.

Зачем тебе Египет, если можно отдохнуть и загореть здесь, у нас, не влезая в кредит? Может, она и глупая, но она же тебя любит не за машину, не за модную щетину, не за накачанный пресс, что же ты наговорил?! Плохо сидят, так как они узкие и маленькие. Похудей или купи что-то по размеру и не смотрись так глупо! Не ленись, а еще лучше найди свое дело и только в нем добейся своего собственного лучшего результата, получив все то, что получает кто-то за тебя. Просто не ленись! Не может купить тебе сумку, и что? Зато ты учишься и не работаешь, и он тебе позволяет это делать! Для чего тратить не только скоро переставшие быть нужными деньги, но и нервы близких, затевая глупую дорогущую свадьбу? Потрать эти деньги на путешествие, а вовсе не на половину дня, выпущенную впустую! Уволил из-за невнимательности. Не стыдись, займи денег у родителей и найди любую работу хотя бы на время! Купи самые обычные ромашки, они всегда и везде хороши! Достала сессия? Сходи в армию или хотя бы просто поработай немного, не сидя на шее родителей! А Ковальчук может делать что хочет, потому что никто никому и ничего не должен!

Сотни людей, живущих спокойной и размеренной жизнью, ссорились из-за ерунды, злились сами на себя, искали лучшее в худшем и совершенно не задумывались о будущем на самом деле.

Большая Уколова, покрытая засохшим потом, чужой и своей кровью, с неработающей правой рукой, не знающая даже следующего часа, плакала во сне, жалея и ненавидя одновременно…

Азамат стоял рядом с Зуичем, потихоньку прижимавшим «Арго» к правому берегу.

– Как там твоя подружка? – водник жевал табак и хмурил брови. – Живая?

– Она молодец.

– Она шляпу мою проеб…ла, молодец твоя. Кто мне ее компенсирует, самую настоящую зюйдвестку, э?

– Не ной, Леш, тебе не идет.

– Ну да, не идет, – покладисто согласился шкипер. – Что делать думаешь, Пуля?

– Чего тут думать? Встретить, если получится, девушку, и добираться назад. Лишь бы она добралась вовремя и на место.

– Клыч нас найдет. Такой переполох на реке устроили, что к гадалке не ходи – найдет.

– Это непременно. – Азамат покосился на левый берег. – Я уйду к нему, если что.

– Не глупи, друг. – Зуич погладил кота, устроившегося на рундуке рядом со штурвалом. – Кто твою образину вот эту будет кормить, холить и лелеять?

– Тебе завещаю.

– Не глупи, – повторил Зуич. – Мы сможем уйти по реке, прорвемся. Ты, дружище, скотина еще та, но мне без тебя станет скучно. Слово чести.

– Посмотрим. Не боишься притащить Клыча и его гоп-компанию в поселок?

– А то они про нас не знают… – Зуич сплюнул жвачку. – Все равно как-нибудь, но пересечемся где-то. Я давно нашим предлагал раздавить этого клеща ненасытного. Может, как раз время и подошло…

– Упаришься его давить, ага.

– Куда деваться? Все равно…

– Да слышал уже. Это, Лешк…

– Что?

Азамат чуть помедлил.

– Скорее всего, мне все равно придется уводить Клыча, и не приведи Аллах еще кого-то от реки. Побеспокойся о лейтенанте и той девчонке. Мне за нее Леночку обещали вернуть.

– Так если ты помрешь, кому оно будет надо? – Резонно поинтересовался Зуич.

– Тоже верно… попрошу старлея.

– Нашел, кого просить. Да она ж нас, мутантов, ненавидит, у нее оно на роже написано. Окажись она у меня без тебя, тюк по башке, и в воду, клешеням на корм и водяному в подарок.

– Да не ворчи ты. – Пуля вздохнул. Резон в словах друга был. – Она поменялась.

– Отож, поменялась она, ну-ну. А я стал вегетарианцем. Веришь, нет?

– Чему?

– Да хоть тому, хоть другому.

Азамат не ответил.

– Вот и я про то же самое. – Зуич снова сплюнул. – Ладно, посмотрим.

Глава 14

Сквозь огонь

Самарская обл., город Отрадный (координаты: 53°22'00'' с. ш., 51°21'00'' в. д.), 2033 г. от РХ

– Она здесь. – Илья Серый обернулся к Инге. – В городе. И ей страшно. Сейчас девочка снова пропала, скорее всего, на голове шлем. Но хотя бы понять, куда нам двигаться, я уже могу.

– Хорошо, – майор поднесла к губам рацию. – Второй, ко мне.

Командир остался один. На замену погибшей Первой Инга планировала поставить Седьмого, но уже после операции и ее завершения.

Боец появился практически сразу. Инга повернулась к нему, собираясь отдать приказ. Посмотрела в спокойные серые глаза, глядевшие из прорезей маски. Майор помнила их уже несколько лет, три, нет, четыре года штурмовик состоял в ее отряде. Первая пришла раньше, где-то на полгода. По имеющимся данным внутренней службы, Второй и Первая состояли в любовной связи.

«Глупые слова, – Инга чуть прикусила губу, – любовная связь. Глупее только половые отношения».

– Все машины в строю?

– Да, госпожа майор. – Второй стоял ровно, чуть перенеся вес на правую ногу. Никаких эмоций, никаких переживаний из-за погибшей подруги. Для взгляда того, кто не интересуется собственными людьми, их мыслями, стремлениями и желаниями.

Второй, всегда очень спокойный и ровный, злился или нервничал крайне редко. На памяти Войновской такое случалось три раза. Четвертый раз она наблюдала прямо сейчас – еле заметное подергивание верхнего правого века, не больше. Практически неуловимое движение, одно в десять секунд, не более.

Войновская кашлянула.

– К танку обязательно приставить две «Выдры». Оставшуюся пустить между «Тайфунами», в авангард целые квадроциклы. Четвертый оставить в арьергарде. Танк идет до входа в город после машин. Разделяемся вот здесь.

Палец майора уперся перекресток на карте.

– Здесь кольцо. «Выдра» и квадроцикл уходят налево и добираются до перекрестка улиц Ленина и Гайдара. «Тайфуны» и квадроциклы идут здесь, выходя на улицу Нефтяников. Танк, наливник и бронеавтомобили поворачивают вот здесь и идут по улице Победы. Так, Илья?

Серый кивнул.

– Да, она где-то именно вот здесь.

– Целый микрорайон. – Второй поправил модернизированный АН-94. – Санитарная часть?

– Серьезнее. Целый городок. – Инга сложила карту. – Я хочу попросить тебя… Руслан.

Глаза Второго метнулись к ней.

– Береги ребят. Ты пойдешь во второй группе, найди кого-то для первой.

– У меня есть предложение, госпожа майор.

– Да?

– Не стоит мне пойти с первой группой? Она наиболее слаба в плане огневой мощи и количества бойцов.

– Нет. – Войновская сжала его предплечье. Хотела пожать плечо, но смять защитный щиток она явно не смогла бы. А трепать ради проявления каких-никаких, но чувств, амуницию – глупо. – В первой группе пойдет Илья и с ним Шатун. Ты согласен, Илья?

– Полностью.

– И хорошо. Выдвигаемся через три минуты. До кольца идем с расстоянием в три метра между машинами. Что такое?

Инга повернулась к Второму. Боец молчал настолько красноречиво, что стоило задать вопрос.

– Шатун?

Хм. Инга вполне его понимала – словам Шатуна многие не поверили. Сначала не поверили. Но здесь, на развилке, правда стала ясной и четкой.

Никаких следов аномального зеленого тумана. Квадроцикл с пробитым двигателем и изрешеченным корпусом. Пробоины от пуль семь-шестьдесят два, более того, вполне понятно, что били очередями из пулемета. Тело обнаружилось лишь одно.

Восемнадцатый, явно брошенный кем-то из местных трупоедов, нашелся под развалинами скособоченного домишки. Кроме разорванных зубами мышц левой ноги, ничего, никаких повреждений. Ни пулевых отверстий, ни от следов клинка, ни гематом или переломов от сильного удара. А вот отравление – налицо. Да так, что видавший виды отрядный медик удивленно присвистнул.