Юрий Вольнов - Сталь и песок
— А вот и ответ, — выдохнул Череп, не зная радоваться или плакать ответу, — Крыло. Раз, два, три… Корпус.
— Чего? — переспросил Косяк, не расслышав взволнованного шепота командира, — Чего ты там бормочешь?
— Корпус, говорю…
— Ого, — наблюдая за разворачивающейся на проекции картинке, изумился Косяк, — смотри, смотри как на параде.
Полученная с орбиты информация обрабатывалась Милашкой беспрерывно. Мутные пятна прорисовывались каждые пять секунд с новой тщательностью и детализацией.
По пустыни, походным маршем, двигалась колонна бронетехники. Насчитавший в начале корпус, Череп поправился — все два корпуса. Обилие вражеских обводов, заставило только крепче сжать вспотевшие кулаки, если такая армада наткнется на них, то ни спасет никакая маневренность и мощность суммарных залпов.
На проекции местности проступил образ Милашки, что вырядилась девицей в охотничьем снаряжении. Прорисовав себе кусты, в углу обзора маячила шляпой с шикарным пером. Грозно водя древней двустволкой, с охотничьим азартом, подглядывала за происходящим. А когда данные потекли непрерывными потоками, вначале подвисла стоп кадром, затем вовсе растворилась. Такого обилия целей, еще ни разу не встречалась.
Шелест последней опавшей песчинки, сменился свистом разгоняемых турбин. Дождавшись когда осядет песок, тройка барханов выбралась из лощины. Сбросив маскировку, танки на малых оборотах, двинулись вперед.
— Ни чего себе просеку протоптали, — разглядывая проутюженные барханы, изумился Дыба.
— Кстати, а куда это они рванули-то так шустро? — обрадовался оживлению Косяк, — и вообще, что это было?
— Ну если это все "хамы", то явно не наши, — решил блеснуть сообразительностью Дыба.
— Естественно, что не твои, — поддержал тему разговора Косяк, — …хохлы ведь за нас.
Подумав над сказанным, Дыба задумался. На всякий случай показал Косяку кулак.
— Чем пахнет?
— Чем, чем, — ехидно передразнил Косяк. Едва не запрыгав от счастья — конец длительной скуки, решил веселиться до упора, — бумага наверное кончилась в сортире. И бедняге пришлось пользоваться ручным средством?
— Не-а, — улыбнулся Дыба, безобидно продолжая, — как минимум — горячими извинениями, зарвавшегося москаля…
— Хватит вам, — рявкнул Череп.
— Ого…, — деланно удивился Косяк, упор оказался не долгим, — Дыба ты видишь как он начал строить? А потом еще заставит ботинки перпендикулярно порогу ставить. У-у-у где ты, где ты — тихий безобидный очкарик.
— Косяк, хватит. Давай за проверку боеголовки. Дыба лови маршрут и сделай поправку на "стариков".
— Ну вот и позубоскалить нельзя, — обижено вставил Косяк. Вызывая консоль управления ракеты, — только начнешь разгонять мрачные мысли…и всегда найдется обломщик…
Бубня под нос причитания, Косяк углубился в проверку. Касаясь, уже заученными движениями, узлов световых схем, улыбнулся воспоминаниям. Всплывшее лицо коменданта заставы, стоило запечатлеть на память и когда становится тоскливо — смело доставай снимок.
Небрежным касанием, Косяк отправил Черепу результаты. Едва не порвав рот в зевке, заметил восходящее солнце, сказал:
— Всем доброе утро…, — от души потянувшись, рявкнул, — я же кажется поздоровался…
— Чтобы у тебя всю жизнь, оно таким добрым было, — сонным голосом ответил Дыба, — ладно не мешай. Скоро уже выходим на расчетную точку.
— Вот это я понимаю. Вот это дело. Оружейный готов. Всегда готов.
Болтовня Косяка, воспринималась как фон — от которого не избавишься, так же как от воя генераторов. Не спасает ни какая звукоизоляция. Ну, если только в уши свинца налить, и то наверное освоит жесты глухонемого. Дыба усмехнулся.
— Косяк, ты когда-нибудь молчал больше дести секунд?
— Ну да…
— Да ладно брехать то…
— Клянусь. Я, вот, когда по нужде хожу, тогда молчу. Сосредотачиваюсь так сказать…
Милашку тряхнуло. Недовольно вскрикнув, Косяк выругался. Ощутив соленный привкус, недовольно поморщился.
— Ты лучше, чем хрюкать, на дорогу бы смотрел. Я из-за тебя язык прикусил.
— Это хорошо, — довольно заключил Дыба. Сверившись с маршрутом, закончил, — сейчас будем серьезным делом заниматься. Так, что — сосредоточься.
Взрыхлив слоеный покров шлака машины диверсионного отряда застыли в одном из жерл давно потухшего вулканчика. Возвышаясь посреди пустыни вереницей кратеров, с полуразрушенными стенками, скальные залысины как нельзя лучше подходили для прицельного запуска.
— Внимание по машинам, — вдруг осипшим голосом, Череп обратился в общий канал, — Мы вышли в расчетные точки. Приступаю к позиционированию, командирам обеспечить прием координат целей. По завершению штатных мероприятий — доклад…
Замигавшая готовностью программа, жадно смотрела пустыми окнами. Внеся все данные Косяк, откинулся наблюдая за ползущим индикатором готовности системы наведения.
— Стрелок готов к развертыванию лафета, — посыпавшиеся следом доклады с других машин, ложились приятным бальзамом, на самолюбие Косяка.
— К развертыванию приступить…
Плод усилий согнанных техников, возвышался над машинами уродливой конструкцией. Зашумевшие сервоприводы, дополнительных захватов, подняли ребристые трубы под острым углом. Сжатые створки ракетных шахт, распустились лепестками.
— Бычок готов…
— Лохматый готов…
— Пуск!
Взрывная волна породила под ракетными шахтами песчаную бурю. Словно просыпаясь от длительного сна, двадцати метровые жала, нехотя выходили из шахт. Распробовав вкус свободы, издали рев свободного полета.
Поднятый песок мощным рыком разгонных двигателей попадая под реактивную струю моментально спекался. Осыпаясь черными хлопьями, разбивался о корпуса машин с хрустальным звоном.
Провожая дымные следы, машины качнулись под отстреленными, уже не нужные лафетами. Поднимаясь из "лежачего положения" машины закачались на дугах, засвистев разгоняемыми турбинами ели сдерживали рывки мощи.
— Экипажам! Даю обратный отсчет, минутная готовность! — скомандовал Череп. Дожидаясь пока застава перехватит управления ракетами, Череп задержал дыхание. Раздавшийся тройной писк оповестил, что теперь наведением будет заниматься операторы центра управления полетами.
Первая трудность прошла. И глубоко вздохнув, Череп скомандовал:
— Скорость сто сорок, курс двести сорок. Пехоте десяти минутная готовность. Три, два, один… Пошли!
Тяжелые машины, молотя слоенную лысину склона в мелкую крошку щебенку, сорвались со склона птицами. Выскочив из кратера, попали в песчаные объятия красного моря и подобно кораблям, оставляя застывающие волны потревоженного песка, рванули за дымными следами повторяющих рельеф пустыни управляемых ракет.
Следуя за ослепительными шарами, сиявшими словно маяками, Дыба внимательно следил за местностью. Бросая машину по сторонам, уклонялся от столкновения со скалами. Амортизационными компенсаторы впивались в тело, грозя выдавить человека сквозь зазоры, чувствую усиливающееся давление то в одном боку, то в другом, совсем не завидовал пехоте.
— Внимание, понизить чувствительность световых фильтров, — ровным голосом, отдавал команды Череп, — До цели тридцать километров. Пехоте пяти минутная готовность. Расчетное время попадания, три…два…один…касание…
— Парни улыбаемся, улыбаемся, нас фотографируют! — вставил Косяк.
Кровавый рассвет только набирал силы, пытаясь разбавить черноту ночи, как вспыхнувшее сияние исказило местность до неузнаваемости. Искажая цвета в немыслимых диапазонах вспышки взрывов разом растворило все тени.
Понизив чувствительность датчиков до предела, Милашка в момент пика сияния отключила датчики наглухо. Возникшая серость отсутствия сигнала, стала подложкой на фоне индикаторов. Переключившись на показания радаров, Дыба сбросив скорость ждал пока серый фон рассеется.
Справившись с моделированием, Милашка вывела оптическую версию происходящего.
Чудовищный взрывы, расцвели алым бутоном, лепестки огня, изгибаясь под действием огромных сил, скручивались в чарующие узоры и тратя последние силы на танец разрушения, опадали клубами черного дыма.
— Внимание. Взрывная волна… Пехота готовность три минуты…
На встречу машинам устремилась стена взбесившейся пустыни. Поднятый песок в перемешу с сажей и мелкими обломками стремительно приближаясь, накрыл непроницаемым мраком. Обволакивая машины покрывалом мглы и хаоса, взрывная волна сотрясла корпуса мощными колебаниями.
Накатившая темень, затрясла Милашку в объятиях, замотала по сторонам. Не сбрасывая скорости, Дыба увеличил посадку, получив большую устойчивость, машина успокоилась и пошла ровнее.
Не смотря на грохот обломков, способных размазать человека как надоедливого таракана, бронированные машины целеустремленно двигались на встречу рассеивающемуся мраку. Тьма пыли и песка поднявшаяся после взрывной волны посветлела и превращаясь в легкую муть открыла вид на вражескую цитадель, да в такой близости в которой русские наемники еще никогда не были.
