Денис Бурмистров - Принуждение к контакту
– Спасатель-пять! Спасатель-пять! – раздался из вытащенного и висящего на проводах динамика голос с немецким акцентом. – Что происходит? Кто разрешил взлет?
Вертолет оторвался от земли и устремился в темнеющее небо.
Громов схватил тангетку и счастливо проговорил:
– Все будет хорошо, Шнайдер, родной ты мой! Мы скоро вернемся!
– Громов? – ужаснулась рация и в шуме помех выключилась.
– Не дочинил, – пояснил Гончаров. – Так куда летим?
– Бери курс на Маяк, – ответил Руслан, застегивая ремень безопасности и надевая шлем второго пилота. – Наконец попробуем нас спасти.
32
Руслан Громов, пилот спасательного вертолета
Новосибирская аномальная Зона
27 июля 2016 года
Над Зоной гуляла гроза, накатывая черными валами туч и разрезая небо ветвистыми молниями. Она грохочущим айсбергом дрейфовала над всей территорией Посещения, сгущая тугими ливневыми струями и без того темную ночь.
Вертолет спасательной службы института по дуге обходил грозовые валуны, нависающие над лесом, боролся с порывами ветра. Михаил вел машину уверенно, лишь капли пота на лбу выдавали его напряжение. Казалось, что он так до конца и не понял, зачем нарушил прямой приказ вернуться, поступивший из диспетчерской. Он просто поверил старому товарищу, сидевшему сейчас рядом и борющемуся с собственным разбитым организмом. А для веры понимание необязательно.
Именно из-за таких людей, как Гончаров, Руслан любил свою работу.
– Ты как? – спросил Михаил, скашивая взгляд на Громова. Тот выглядел ужасно, но держался молодцом.
– Терпимо, – прохрипел Громов. – Лебедевку прошли?
– Только что. Я по приборам лечу, не видно ни черта.
– Ты осторожнее, не приближайся к вешкам. Нас там как раз и накрыло.
– Чем?
– Не знаю. С земли достало.
– Принято, – согласился Михаил и принял правее, меняя курс.
Громов прислонился лбом к холодному стеклу и посмотрел вниз, где в свете прожектора проносились верхушки деревьев. Смотрел и представлял, что вот здесь, по сути, он мог бы идти и выйти к населенным пунктам еще в первый же день. Ведь Зона не такая уж и большая, от Искитима до Бердска всего двадцать один километр. Поселок Маяк как раз посередине, чуть в стороне от основной дороги. Примерно в двенадцати километрах от института, в двух с половиной часах ходьбы.
Но привычное для людей расстояние, которое они преодолевали не задумываясь, в Зоне складывалось, а то и умножалось, вырастало в прогрессиях и стремилось к бесконечности. Территория внутри периметров мерила расстояния не метрами и километрами, она мерила расстояния жизнями. Совсем чужой мир, маскирующийся под обыденность. Но прав Ткачев, ой как прав – это действительно похоже на колонизацию. А артефакты… Захватчики иной раз тоже приходят с дарами, коварно раздавая аборигенам чумные одеяла. И те берут, благодарные и наивные. Разносят по своим домам. А там дети. Да, дети, которые заражаются… которые умирают… которые перестают быть людьми…
Веки Громова смежились, и он уронил голову на грудь, съезжая в кресле вниз.
– Эй! Не спи! – толкнул его в плечо Гончаров. – Куда теперь!
Руслан нехотя вырвался из плена черного забытья, с трудом открыл глаза и сел ровно, ощущая во рту привкус металла.
– Мы Лебедевку прошли?
– Да давно уже, Рус! Ты спрашивал уже! Очнись! – прикрикнул на Громова Михаил. – Мы над лесом около Маяка.
Руслан с силой ударил себя по щекам, потряс головой, отгоняя сонливость. Выпрямился, собрался с мыслями.
– Нам нужно болото. Небольшое, в лесном массиве. Оно между пригорками, как в чаше.
– Вон то? – Гончаров указал на блестящие в свете прожектора лужицы воды.
– Нет. Там дерево поваленное посередине.
– Рус, в такой темноте мы его будем долго искать. А ниже мне не опуститься, может с земли хватануть.
– Найдем, найдем, – уверил Гончарова Руслан, во все глаза всматриваюсь в черно-серую землю внизу.
Михаил лишь кивнул, заходя на круг.
Гроза приближалась, бурча и сверкая. На стекло садились принесенные ветром капли, мелкие и легкие, но скоро за ними придет настоящий, жесткий ливень. Нужно успеть найти Илью до того, как это произойдет.
Похожий на серп участок низины выплыл из-за деревьев, на мутной воде, скрытой высокой травой, заиграли блики. Посередине – невысокий холм, поперек которого лежит ствол поваленного дерева, а рядом покрытый мхом валун.
Точнее, не валун, а останки разбитого вертолета.
– Вон там! – возбужденно заорал Громов, тыкая пальцем в стекло. – Там наша стоянка.
Михаил завис, вглядываясь вниз. Покачал головой, спросил:
– Безопасно? Сесть сможем?
– Да, вон на том пятачке. Или просто зависни пониже, я спрыгну. Потом шлейф опустишь, я подцеплюсь.
– Сядем, – напряженно ответил Гончаров, сбрасывая обороты.
Вертолет тяжелым шмелем завис и начал опускаться, балансируя на потоках воздуха. Руслан нетерпеливо елозил в кресле, всматриваясь в темный лес, туда, где между похожими на призраков елями виднелся проход к лагерю. Вихрь от лопастей прибил траву к земле, во все стороны полетел мелкий мусор.
– Я быстро, не выходи, – бросил спасателю Громов, отстегиваясь. Как только шасси коснулись земли, мягко качнувшись на амортизаторах, он распахнул дверцу и выскочил наружу. Нога поехала по мокрой траве, и он чуть не упал, но устоял, размахивая руками. Пригнувшись от свистящего над головой винта, побежал вперед, к лесу.
Все казалось таким странным, чуждым, но по-своему родным и знакомым. За то короткое время, что Руслан побывал по ту сторону периметра, он, оказывается, успел отвыкнуть от того состояния, в котором пребывал здесь почти две недели. Успел отвыкнуть от манеры ходить по Зоне, от тех малозаметных маячков, которые указывали на безопасный путь. И теперь осаживал себя, стремившегося как можно скорее добраться до лагеря. Заставлял смотреть и видеть.
Настораживало то, что он не видел костра. И ощущение какое-то пустое, холодное.
Руслан с нарастающей тревогой преодолел последние метры, перешагнул обломки упавшей вышки и вышел к потухшему кострищу. Бросился к черному зеву развалившегося шалаша, который он накануне собрал кое-как, упал на колени и заполз внутрь.
– Илья! Ильюха!
Зашарил руками в темноте, пытаясь нащупать тело друга.
Пусто.
Громов вывалился спиной вперед наружу, на четвереньках подполз к кострищу и положил ладонь на угли.
Холодные и успевшие отсыреть, они даже внутри успели остыть.
Руслан схватил горсть углей и со злостью швырнул их оземь.
– Да твою ж мать!
Что могло случиться? Куда делся Ткачев? Кто его мог унести? Или… Или сам уполз, как тогда?
Руслан вскочил и бросился в сторону болота, с содроганием ожидая увидеть плавающее в тине тело Ильи. Но вдруг остановился, наклонился и пригляделся.
Рядом с шалашом, чуть в стороне от поломанной ноги охотничьей вышки, кто-то соорудил из щепок и веточек небольшую башенку. А на самом верху, аккуратно оборвав по краям, поместил круглую картонку от спичечного коробка. Башня очень походила на…
– Маяк, – прошептал Руслан. – Маяк!
Он выбежал из леса словно и не было усталости. Запрыгнул в вертолет и почти прокричал удивленному Михаилу:
– К Маяку надо! Летим туда!
Гончаров оглушенно поморщился, указал подбородком за спину Громову.
– А что, Ильи нет?
– Нет, нет! Я же говорю, в поселке он! Миша, давай быстрее туда!
– Ты же говорил, что он парализован, – спасатель щелкнул тумблерами и поддал тяги на турбины.
– Да, все так! Скорее всего, его кто-то унес туда… Ну, падлы!
– Кто мог?
– Не знаю, – сдался Руслан. – Может, опять военные. Или сталкеры. Или шатун.
– Кто?
– Летим, родной, быстрее!
Винтокрылая машина оторвалась от земли и, развернувшись по дуге, взмыла над деревьями. Ее сразу же встретил сильный ветер, закачал и застучал в лобовое стекло песчинками. Ветер гнал перед собой идущий с севера ливень, который тоже двигался к Маяку.
И снова гонка со стихией. Кажущийся маленьким на фоне безбрежной черноты вертолет упрямо рассекал встречные потоки, натужно гудел, но преодолевал расстояние.
И вновь Руслану увиделось, насколько с воздуха тот путь, что он преодолевал день ото дня, виделся несерьезным, коротким даже для прогулки по лесу. Всего-то три-четыре километра по прямой. И насколько сложными и долгими кажутся эти километры там, внизу, среди притаившихся ловушек.
Вытянутое тело поселка показалось из-за темнеющих пик деревьев. Мокрые от начинающегося дождя крыши домов блестели в свете далеких молний, улицы чернели провалами в бездну.
– Куда? – спросил Гончаров.
– Давай к коровникам, – неуверенно ответил Руслан. – Только возьми чуть дальше от поселка, там, похоже, теперь ловушка.
А действительно – куда еще, как не на то самое место, где Руслан сам столько дней прождал помощи?
Вертолет обогнул поселок – пилоты не любили летать над мертвыми домами, – зашел со стороны фермы. Это место Михаил хорошо знал, поэтому вертолет опустил как собственный зад на стул, поставив колеса на бетонку как влитые. Луч прожектора высветил стену пустого коровника и ржавую беседку.
