Стэн. Книги 1-8 - Кристофер Банч
Когда он умрет, поставки АМ-2 автоматически прекратятся. И до его возвращения никто не сможет надолго захватить власть в свои руки. Начнется экономический хаос. Упадет производство. Тот, кто займет его место, будет крайне ослаблен к моменту возрождения Кеа, так что скинуть его с трона не составит никакого труда.
Возвращение героя.
Можно создать великолепные легенды.
Кеа посмотрел на старинные часы на каминной полке. Пора начинать. Имброциано ждет.
Он допил виски. Поставил стакан на поднос и отодвинул в сторону.
Вызвал Кемпера – главу целой армии обслуживающего персонала. Они еще раз обсудили, что должно быть сделано в отсутствие Президента. Юридические тонкости, о которых вспоминаешь в последнюю минуту. Назначения на высшие должности и аналогичные решения.
Люди, окружавшие Ричардса, начали привыкать к его загадочным исчезновениям. Он намеренно пропадал на несколько дней, чтобы приучить их к этому. Иногда под видом обычного инженера по имени Рашид. Иногда вместе с несколькими избранными для реализации тайных дипломатических задач.
– А что, если возникнет какая-нибудь необычная ситуация, господин Президент? – серьезно спросил Кемпер. Он знал ответ, но считал правильным удостовериться. – Как мы сможем вас разыскать?
– Не беспокойтесь, – ответил ему Ричардс. – Я буду отсутствовать недолго.
После того как Кемпер ушел, Ричардс вытащил из ящика стопа увесистый несессер. А затем нажал на кнопку под столом. Часть стены отодвинулась, и Кеа скрылся в темном проходе. Через мгновение все снова было на своих местах. А еще через некоторое время Кеа ступил на борт небольшой космической яхты и услышал, как капитан болтает о пустяках со своим первым помощником – они ждали разрешения на взлет.
Кеа повернулся в своем кресле, чтобы проверить, удобно ли устроилась Имброциано и ее команда. Она помахала ему рукой и улыбнулась – грустно. Кеа помахал ей в ответ и приготовился к взлету.
Ускорение вдавило его в кресло, в ушах загудело... он ощутил невесомость.
Кеа наслаждался каждой минутой, словно это был последний полет в его жизни.
Неожиданно донесся голос Имброциано:
– Хотите снотворного?
Он повернулся к ней. Показал рукой, чтобы она села рядом. Имброциано опустилась на соседнее кресло. Под глазами у нее были синяки – она явно недосыпала.
– Лучше не надо, – сказал Кеа. – Знаете... я бы хотел... оставаться в сознании.
– Понимаю, – ответила Имброциано. – Но мы доберемся до места назначения только завтра. Почему бы вам не отдохнуть?
– Если из нашей затеи ничего не выйдет, – поморщился Кеа, – у меня будет масса свободного времени. На вечный сон.
– Все еще можно отменить, – сказала Имброциано. – Правда. Прошу вас.
– Я уже принял решение, – отозвался Кеа. – Вам не следует испытывать чувство вины.
Имброциано замолчала. Подергала рукав платья. А потом промолвила:
– Если вам так будет легче, могу сказать: завтра вы не почувствуете никакой боли. Ничего. Сначала я сделаю вам инъекцию транквилизаторов. Страха не будет. Только после этого вы получите летальную дозу. Вы сделаете вдох... и прежде, чем успеете полностью выдохнуть... умрете.
– Чтобы родиться снова, – с наигранной веселостью ответил Кеа. – А еще можно сказать: поменяю один сосуд на другой.
– Но это будете не вы! – воскликнула Имброциано. – Возможно, формально, да. Оно будет говорить, ходить и думать, как вы. Но это все равно будете не вы. В каждом из нас есть суть, которая делает нас личностями. Душа.
– Сейчас вы напоминаете мне проповедника, – вздохнул Кеа. – Я инженер. Прагматик. Если оно будет ходить по-утиному, разговаривать по-утиному... оно все равно должен быть Кеа Ричардсом.
Имброциано откинулась на спинку кресла – усталость, поражение. Потом она погладила его по руке, поднялась и вернулась на свое место.
Кеа искренне сожалел о том, что должно случиться совсем скоро. Достал свой несессер. Отодвинул в сторону небольшой кусочек ткани и посмотрел на углубление. Выключатель, реагирующий на тепло.
Ему нравилась Имброциано. Несмотря на сдержанные манеры, она обладала удивительной способностью к сопереживанию.
Привязанность к ней была второй причиной, по которой Кеа решил изменить план.
Первая причина была прагматичной. Начало должно быть максимально эффективным. Подозрение на несчастный случай, чтобы возникли взаимные обвинения и политические интриги. Правительство в замешательстве. Ликование по поводу чудесного возвращения Президента заставит забыть о странных обстоятельствах, при которых он исчез. Некоторые из них он обойдет завуалированными намеками о надежно укрывшихся врагах, а остальное можно будет изменить, просто переписав историю.
У него будет достаточно для этого времени.
Второй причиной была жалость. К Имброциано. Его огорчала мысль, что она страшно расстроится, узнав, что он солгал ей. Ужасное переживание для человека, который должен быть рядом с ним в момент его смерти. Даже хуже, чем предательство.
Он ей доверял.
И все же не мог рисковать.
"Никому не доверяй, – советовал однажды старый король своему более молодому коллеге. – Даже мне, твоему другу... особенно мне!"
Решение было трудно принять, однако необходимость победила. Кеа знал, что всегда будет скорбеть о Имброциано. Так же, как и о других. Тяжелая ноша короля. Но он вынесет ее.
Ричардс придвинул палец к углублению на крышке несессера. Когда он его коснется, бомба уничтожит корабль. Все умрут. Мгновенно. Кроме...
...Кроме Кеа Ричардса?
Неожиданно он покрылся потом. Сердце отчаянно забилось в груди.
А что, если Имброциано права?
"Да... твоя душа. Твоя проклятая..."
Кеа с трудом вдохнул. Выдохнул. Сделал еще один вдох. Закрыл глаза. И подумал о тонком огненном занавесе, развевающемся на космических ветрах. Он проплывал сквозь этот занавес. И видел, как частички мечутся вокруг словно живые.
Пора? Сделать это сейчас?
Нет.
Еще одно мгновение. Еще одна мысль.
Кеа вдохнул застоявшийся воздух каюты. Он показался ему восхитительным.
"Я буду вечным королем, – подумал он. – Вечным Императором".
И нажал на кнопку.
Глава 28
N-ПРОСТРАНСТВО, ГОД ПЕРВЫЙ.
Человек спокойно сидел в кресле и наблюдал за игрой света и тени сквозь нечто, похожее на корабельный иллюминатор. Смуглая кожа, отлично сложен, удивительные голубые глаза. Он наблюдает за ослепительным мельканием огней уже много... дней... недель... месяцев?
Зрелище ему не надоедало, хотя временами глаза начинали болеть. Постоянное переменчивое движение теней разной формы. Неожиданные, ослепительные вспышки одного цвета. Эта картина всегда его успокаивала. Но не сегодня. Он был весь напряжен, задыхался в уютной атмосфере каюты.
Промелькнула мысль. Он заглянул в иллюминатор. Какой-то голос сказал, что в этом месте соприкасаются две вселенные. Ворота. Да, это ему известно. Только вот забыл название. В мозгу всплыл ответ...
Разрыв континуума.
Разрыв континуума Фазлура.
Он подскочил на месте. Почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Откуда голос? Он доносится...
Изнутри?
