Артём Каменистый - Земли Хайтаны

Почему-то в схватках с людьми ваксы неохотно пользовались копьями, хотя обращались с ними умело – это Олег оценил, когда наблюдал за их охотой. Пожалуй, напади на него троглодит с хорошей пикой, шансов уцелеть будет немного. Однако дикари поступали нелогично: или оставляли столь эффективное оружие, или швыряли в первые секунды схватки. Тем удивительнее, что, по словам Удура, против его сородичей они как раз выступали с копьями, причём специально делали очень длинные, до четырёх метров – метать их было невозможно. Олег подозревал, что у ваксов действует сложная система табу, позволяющая применять разные виды оружия против строго определённых противников. Таким образом, вонючие коротышки, обстреляв великанов и группируясь в тесную шеренгу, легко расправлялись с ними, не подпуская для удара дубиной или хватки за горло, способной в одно мгновение раздавить шейные позвонки.

Странно, но идея больших воинских отрядов и общественных объединений была клотам чужда. В самые трудные времена они, спасаясь от врагов, предпочитали уходить с насиженных мест, но никогда не обращались за помощью к соседям. При этом связи между ними были весьма прочны и скреплены родственными узами, причём причудливыми. Как правило, несколько родов заключали с десятком-двумя других родов что-то вроде брачного союза. По нему они обменивались женихами и невестами, с одной особенностью – если посёлок отдавал юношей, то взамен получал девушек, а внутри самой общины браки были невозможны.

Тем удивительнее то, что при столь тесных связях они не дошли до идеи совместного отпора. Ваксам в этом случае ничего бы не светило: один клот стоил десятка каннибалов. То племя, что присоединилось к людям, сделало это не по своему почину. Удур, прожив с землянами более полугода, поневоле частично принял их мировоззрение и стал понимать ущербность образа жизни сородичей. Именно поэтому он, найдя остатки разгромленного рода, склонил их к идее объединения с голокожими союзниками. Пока что других дипломатических успехов у него не было, но Удур не оставлял попыток привлечь других клотов. Его соплеменники не спешили, они вообще предпочитали во всех случаях действовать не спеша, но первые плоды уже были: пару раз мохнатые великаны приходили к строящемуся посёлку и предупреждали о появлении шаек ваксов.

Вот и сейчас Олег ничуть не удивился, когда из зарослей тростника, не потревожив ни один стебелёк, вышло сразу три взрослых клота. Встав в ряд, они, держась с обычным равнодушием, проследили за разгрузкой корабля. Их никто не беспокоил: большинство людей не могли связать на языке речных великанов и двух слов, да и вообще, подходить к ним боялись – мало ли что придёт в головы этих молчаливых гигантов.

Войско Олега насчитывало сорок восемь человек, так что с ним и Аней было ровно пятьдесят. Он опять не стал оставлять жену в посёлке, но и брать с собой в поход к Горелому озеру не собирался. С собой он возьмёт тридцать пять бойцов, девушка останется на корабле с тринадцатью бойцами и Удуром. Клот заранее предупредил, что в здешних плавнях спрятано поселение его сородичей, так что с суши никто не подберётся незамеченным. А со стороны реки это вообще сделать проблематично – «Варяг» около километра петлял по узкой, но на удивление глубокой протоке, меж стен высоченного тростника. Если о ней не знать, то добраться сюда невозможно, а уж незамеченным это сделать и того труднее. Разве что в акваланге, но в такую фантастику Олег не верил. Так что оставшихся людей вполне хватит для охраны судна, а в случае чего они легко уведут его назад, к посёлку. Всё, что для этого требовалось – пересечь Фреону и спуститься вниз километров на десять, до устья Хрустальной.

В отсутствие Олега главным на «Варяге» оставался Паук. Он не раз ходил на корабле, разбирался в этом деле прекрасно, да и боец неплохой. В случае чего, с судном справится даже при столь малом экипаже – всё равно двигаться придётся по спокойной воде или вниз по течению, сложности появятся лишь при входе в Хрустальную, но там, в крайнем случае, можно будет позвать помощь из посёлка. Отдав ему последние инструкции, Олег повёл отряд к Горелому озеру.

Около двух месяцев назад он уже бывал в этих краях, когда вместе с Эроном и Монгу гнался за похитителями. Сейчас они тоже были с ним, плюс ещё три гладиатора, но в остальном всё было по-другому. Там, где они шли, проваливаясь в снег, сейчас зеленела трава или чавкала вода на болотистой почве. А от комаров воздух буквально гудел: хлопнув ладонями даже вслепую, можно прибить сразу несколько кровососов. Неудивительно, что, кроме мохнатых клотов, никто не хотел селиться в плавнях или пойменном лесу. Да, там можно надёжно укрыть маленький посёлок, но при этом придётся мириться с летающей нечистью.

Макс, шедший бок о бок с командиром, отмахиваясь сразу двумя ветками, с досадой произнёс:

– Говорят, ребята Кругова поймали пару бандитов, связали и голыми бросили в плавнях. Мародёры мне не симпатичны, но сейчас я им сочувствую.

– Аналогично, – признал Олег. – Вообще не пойму, почему Кругов выбрал такое место сбора?

– Так возле Горелого полегче будет. Озеро далековато от Фреоны.

– Ты там был?

– Нет.

– Я тоже, но оно расположено в пойме, так что комаров там достаточно. И клещей запросто нахватаемся.

– Так люди предупреждены, к кустам не приближаются.

– Толку с этих предупреждений! Клещи их точно не слушают, а по этой поре они самые злые: как раз конец весны.

– Ничего, меня несколько раз кусали, но трясучку не подцепил. И вообще, вот что интересно: ты что, решил, что дело пахнет керосином?

– В каком смысле? – не понял Олег.

– В прямом. Очень интересно, зачем Аню с собой прихватил? Толку с неё никакого: на камбузе сами справимся, а как боец она никудышный, только из лука стрелять может, да и то еле-еле. Лук у неё скорее игрушечный, чем боевой, из такого ракса не свалить, разве что в глаз попасть. А мы не на прогулке, так что брать жену на столь опасное дело несколько странновато.

– К чему ты клонишь?

– Дурака из себя не строй. Скажи прямо: боишься, что дело серьёзное и может обернуться уничтожением нашего посёлка?

– Да, – признал Олег. – Я был на землях Хайтаны и видел их силу. Ты можешь себе представить, что способен натворить тысячный отряд?

– Не дурак, понимаю.

– Нет, не понимаешь. Ты ещё не видел чёрных всадников.

– Ты рассказывал.

– Слова одно, а видеть эти самоходные мясорубки... Когда я стоял в рядах солдат Монаха, до нас добрался лишь один. Прежде, чем его свалили, он разметал семь или восемь человек... в одиночку, против толпы. И не просто разметал: убил, или искалечил на всю оставшуюся жизнь, мне едва по голове отсечённой рукой не досталось.