Магик. Книга первая - Владимир Геннадьевич Поселягин
– Чего хотел, паря?
– Договориться, – тихо сказал я. – Хотите много золота? Есть прибор, который показывает где оно спрятано. Потерянное во время купания на пляжах, или схроны с Гражданской в разных домах и чердаках. Брошенное, значит ничейное. Прибор будет ваш, с условием выполнить несколько обязательных условий.
– Заинтересовал, говори.
– Нужно незаметно забрать меня из больницы, желательно ночью, и отвезти на море. Речная вода не подходит. Я там искупаюсь, даже в моём состоянии это возможно. Вот после этого уже обговорим момент с передачей прибора и расходимся. Будет считаться, что обе стороны свои обязательства выполнили.
– Прибор что ищет золото. Ты думаешь, что если бы он существовал, то никто не узнал про него?
– Эти приборы уже лет пять существуют, и кто о них знает? Я знаю, у меня один есть.
– Не может быть, чтобы было всё так просто. Наверняка какая засада есть во всём этом.
– Конечно, – легко подтвердил я, для достоверности часть правды выдать нужно. – Прибор новый, отработка технологий идёт. Недолго он проработает. Опытный образец проработал полтора года. Не важно, он эксплуатируется или нет. Так что полежать ему на полке не выйдет, полтора года вам придётся побегать и поискать ценности. Кстати, дальность работы пятьсот метров.
– Что-то ещё?
– Какой вы проницательный. У прибора есть степень защиты. Приписка, если вам знакомо такое понятие. Оно приписывается к одному человеку раз и навсегда, и только он сможет им воспользоваться, другие уже нет. При испытаниях, один из испытателей убил другого, из-за алчности, и пытался бежать. Его быстро поймали. К казни приговорили. Хорошо выбирайте того, кто с ним будет работать. Может кинуть.
– Говоришь ты не как пацан твоих лет… Мне нужно подумать. Полежи пока.
Скрипнули ножки стула, или табурета, и чуть позже скрипнула уже дверь, наш гость ушёл. Надеюсь тот примет правильное решение. А слова его, «полежи пока». Да какого он это сказал?! Куда я в этом гипсе денусь? Я даже нужду справить сам не могу, через пацанов приходится санитарку звать, чтобы утку подсунула. У него видимо родственников нет, чтобы кто сидел рядом и помогал. Впрочем, быстро выяснилось почему. Парнишкам, что со мной в палате, до всего дело было, выяснили что Родион ехал по путёвке в Артек. Автобус, где он ехал с сопровождающим, перевернулся, авария с грузовиком, в которую ещё «запор» влетел, это уже я понял, про него не говорили. Четыре автомобиля в аварии поучаствовали. А виновата чёрная «волга», что на обгон пошла, шофёр не убедился, что полоса встречная свободна. Детдомовский Родион, ехал по лечебной путёвке. Туберкулёзом в лёгкой форме он болеет. И с другими детьми держат? Ну и время сейчас, тысяча девятьсот шестьдесят второй год. Середина июля. Это всё что смог выяснить, выйдя на контакт с детишками. Хоть это. Вот и пришлось ждать. Ужин прошёл. На полдник был стакан кефира с мягкой булочкой. Тут стараясь пользоваться руками, сам поел, и попил. Даже не испачкался, санитарка похвалила. Ужин прошёл, тут уже кормили. А там и спать. Когда стемнело, не видел, для меня теперь всегда вокруг ночь. А проснулся, когда меня подхватили крепкие мужские руки, фу, волосатые и потные, и завернув в простыню, понесли.
– Ш-ш-ш, – шикнул тот, и прошептал. – Не шуми.
Быстро же урка сработал. Вообще шансы что тот поверит были невелики, но видимо тот ещё не отошёл от зоновских понятий, когда даже случайное слово на вес золота. Сказал – выполняй. Однако верить мальцу, даже поломанному, всему в гипсе, это какой же надеждой нужно обладать, чтобы получить такой прибор? Мечта если не всех, то большинства мирных обывателей. Что уж про урок говорить? Да для них это просто супердевайс. На обладание им они на всё пойдут, даже выкрасть меня из больницы и вывезти на море. Слово сказано, одна сторона начинает выполнять свои обязательства. Я молчал понятно, повлиять на ситуацию-то всё равно не смогу, да и сам всё это устроил. Точнее подтолкнул к краже ребёнка, а тут это преступление, если что. Несли довольно долго, наконец принесли к явно грузовику. А движок урчал, мощный, таких на легковушки не ставят. Из кабины раздалось знакомое покашливание. А это тот, с кем я договаривался. Он и принял меня, и посадил на сиденье. Тут только так, места в кабине мало, за руль втиснулся тот что меня принёс, и хлопнув дверью, с хрустом включив скорость, и мы куда-то поехали.
– Паря, мой знакомый едет на цементный завод, в Новороссийск. С ним и доедем.
– Хорошо. А почему ночью едите?
Меня действительно заинтересовал этот вопрос, на что шофёр хмыкнул и стал пояснять, пока мы крутились по улочкам города и выезжали на нужную трассу. Цемент в стране дефицит, там даже ночами стоят в очереди, чтобы получить груз. А его время отгрузки, как раз под утро. Первую партию тот уже привёз, цемент тут не в мешках, а как песок кучами возят, сейчас за второй ехал. Там его очередь другой шофёр их автобазы караулит. Кстати, этот шофёр пытался, так, со смешками, как бы между прочим, выяснить что вообще происходит, но урка шикнул на него. Похоже шоферюга сильно задолжал тому, вот и задействовал его, но в тёмную. То, что рядом со мной сидит больной туберкулёзом, меня особо не заботило, шофёра похоже тоже, я между ними сидел, хотя наш пассажир из инфекционного отделения, или где он там лежал, часто покашливал. Впрочем, дорога и тряска, от которой я иногда скрипел зубами, больно было, всё же уморили меня, и я уснул, удерживаемый двумя соседями на сиденье. А вот что за машина, сказать не могу. По урчанию что-то газоновское, но я так давно слышал подобные звуки, сейчас уже и не определю, что это. Вот так и катили.
Очнулся я, когда меня аккуратно пытались вытащить из кабины грузовика, но ударили загипсованной ногой о дверной проём. Или дверь. Я не понял.
– Не шуми, – велел шофёр, когда я зашипел от боли.
Рядом раздавалось знакомое покашливание урки. И звуки заглушал рокот движка машины, но кажется это рядом шумят набегающие волны. Мы на берег выехали? И свежесть с запахом моря. Точно на берегу. Меня пока положили на крупную гальку, или и нечто подобное. Из тёплой кабины в холодное утро,
