Где-то во времени. Часть первая. - Anthony Saimski
— Сейчас проверим, — отозвался второй максимально сдержано. — Кадеты! Предъявить жетоны!
Прозвучало как заученная команда. Очевидно, мы должны были мгновенно её выполнить, но я понятия не имел о каких именно жетонах идёт речь. И тут треклятый медальон снова кольнул грудь.
— Подождите, — громко сказал Мезенцев. — Жетон на шее висит. А ты ж сам сказал, чтоб руки за головой держал, иначе пристрелишь.
— Самый, сука, умный? — раздалось за спиной.
Второй военный направил автомат в нашу сторону.
— Одной рукой, медленно, предъявить жетоны, — ещё раз повторил он. — Без резких движений.
Я трясущимися пальцами отогнул воротник свитера и подцепил цепочку. В голове была только одна мысль, лишь бы эти медальоны действительно оказались теми самыми жетонами...
— Не двигаться.
Под стволом автомата второго вояки вспыхнул яркий свет. Я невольно прищурился, вытянув перед собой медальон, на сколько это позволяла цепочка.
— Действительно кадеты, — заключил неизвестный.
— Это что, усиление? — с издёвкой спросил Копыто.
Не смотря на хриплый голос в нём больше не звучало прямой угрозы. Кажется наличие у нас медальонов, или жетонов, немного его успокоило.
«Чёрт, а что будет если они найдут Нат? — подумал я. — Надеюсь она действительно хорошо укрылась. А ещё лучше вообще выбралась из особняка и схоронилась где-нибудь в поле, сразу после выстрела...»
— Кадеты, встать, — бросил вояка, направляя в землю ствол автомата. — Смирно!
Я помог Вишнякову подняться. Тот болезненно морщился, держась за плечо. Нат говорила, что рану не стоит беспокоить, а подобные приключения вряд ли соответствовали данной рекомендации.
— Ты как? — тих спросил я.
— Нормально...
— Пиндец... Седой! Какие это на хрен кадеты?! Идиоты! Сидели кучей как котята. Одной гранатой можно было всех забрать. Да какая граната. Одной очередью... Где жетоны взяли?!
— Да кадеты мы, — буркнул Мезенцев. — Первая неделя только...
— Чего? — искренне удивился за спиной Копыто и невольно закашлялся, похоже вдохнув слишком много морозного воздуха.
«Копыто и Седой. Отличные прозвища, ничего не скажешь... — подумал я. — А Гарик молодец, складно пока получается. Давай, дружище, продолжай в том же духе, глядишь и отстанут...»
— Откуда прибыли?
— Челябинск.
— Тебе это что-нибудь говорит? — спросил Седой, продолжая стоять в стороне и нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
Было видно, что он явно куда-то торопиться, но сначала хочет разобраться во всём происходящем.
— Нет! — отозвался Копыто.
— Хренатня какая-то, — злобно протянул вояка. — В любом случае выхода нет...
Он опустил голову и посмотрел на запястье. Я так и не мог разглядеть его лица из-за опустившейся тьмы и отблесков фонаря.
— Как зовут? — обратился он к нам.
— Игорь...
— Доложить, как положено, — тут же прервал Седой.
— А... — протянул Мезенцев.
— Пиндец идиоты! — воскликнул Копыто. — Имя, фамилия, звание! Дебил...
— Мезенцев Игорь, кадет.
— Вишняков Владимир, кадет.
— Сумской Антон, — отозвался я и услышал, как предательски дрожит голос. — Кадет...
— Понятно. Я — капитан Весовой, а это сержант Копытов, — бросил Седой. — Посмотри, что с ранением. Сорок минут до центрального пробоя... Надо успеть.
«Ну вот, теперь понятно, почему именно Копыто, — промелькнуло в голове. — А почему второй тогда Седой, а не какой-нибудь Вес или Весы, следуя логике переделки фамилии?»
За спиной послышались быстрые шаги.
— И что, этих баранов с собой брать?! — с пренебрежением спросил сержант Копытов, пройдя мимо меня и с силой толкнув плечом, отчего я чуть было не отлетел в сторону.
— Не вижу других вариантов.
— Пиндец... — сквозь зубы процедил Копыто выпуская автомат из рук и доставая что-то из набедренного подсумка. — Стой смирно и не дёргайся...
Пользуясь случаем, я быстро осмотрел вояку, который всё это время был у нас за спиной. Ростом он оказался немного ниже Вишнякова, зато шире его раза в три. Точно такая же мешковатая форма была утянута множеством ремней. На голове оказалась такая же странная каска, только одно ухо было прикрыто наушником, из которого торчал витой полупрозрачный провод, на манер телефонного.
Лицо сержанта оказалось весьма суровым, с большим, словно расплющенным ударом лопатой, носом. Когда я слышал за спиной его отборный мат и многочисленные оскорбления, мне почему-то казалось, что грубияна должна украшать густая борода, или множество ужасных шрамов. Но Копыто был чистовыбрит. Глубоко посаженные глазки сосредоточено смотрели на поверхность небольшого прибора, напоминающего маленькую разделочную дощечку, только чёрного цвета, с двумя большими ручками по бокам.
— Куда прилетело?
— В плечо, — отозвался Вишняков.
— В какое именно? — раздражённо протянул Копыто.
— В левое.
Сержант обложил Бабаха хрипловатым матом и направил прибор на нужную зону. В это же мгновение прямо в воздухе между телом Вовки и поверхностью дощечки возникло объёмное красноватое свечение, на подобии рентгеновского снимка, на котором отчетливо можно было различить кости, мягкие ткани, и даже мерцающие нити кровеносных сосудов.
«Так это же голограмма! — подумал я. — Офигеть, прямо как в кино...»
Впрочем, сейчас мне было абсолютно не до того, чтобы удивляться фантастической технологии.
На парящем изображении отчетливо виднелся тёмный след, оставленный пулей в мягких тканях. Сержант нажал несколько клавиш, распложённых под большими пальцами рук и смачно выругался.
— То же мне, ранение... Царапина пустяковая.
— Но руку-то больно, — обиженно протянул Вовка.
Похоже стойкий тон Мезенцева и явный спад общего накала ситуации стремительно возвращали его самообладание. Да и я уже был уверен, что нам ничего не угрожает. Во всяком случае пока. Похоже весь этот бред с кадетами, подтверждённый наличием у нас медальонов, или жетонов, произвёл должное впечатление. Стволы автоматов вояк смотрели в землю, а не на нас. Но беспокойное поведение побрякушки подсказывало, что это не на долго.
— Вколи УРК, — распорядился капитан. — Как пулю схлопотал, кадет?
— Ну в общем там... — начал Вишняков пытаясь на ходу быстро сообразить, как врать дальше.
— С тварями схлестнулись, — громко и чётко перебил Мезенцев, видимо поймав необходимую манеру отвечать на заданный вопрос. — Случайно зацепило, дружественным огнём.
— Тварями?
— Ну да, таки большие,
