По головам 3 - Ярослав Георгиевич Горбачев
Проводы заняли минут десять, после чего мы вернулись на мостик.
— Ну что, Хосе. Справишься? Управление теперь полностью на тебе.
Последние слова выделил отдельно, ведь я и правда не хотел вмешиваться в процесс. По крайней мере — до тех пор, пока не случится что-то действительно критичное.
Оставшийся «за старшего» юнга замер, так и не дойдя до своего привычного места. Я положил ему руку на плечо и развернул в сторону кресла первого пилота.
Хосе сглотнул и нервно закивал.
— Си, си, сеньор! Конечно...
— Успокойся. Ты уже рулил «Косаткой» раньше. Сможешь и сейчас. Без подстраховки.
— А.. Точно хороший вариант — доверять наши жизни неопытному юнцу?
Стоявшая рядом и наблюдающая за нашими манёврами Снежана была непривычно возбуждена — видимо, сидение на станции и наша компания ей уже порядком надоели.
Хосе же, услышав её слова, сжал кулаки и весь покраснел, явно собираясь что-то сказать. Но я снова развернул его в сторону пилотского кресла, ещё и подтолкнул.
— Иди, иди. Делом докажи.
— Си, сеньор.
Я же полуобернулся к Снежане. Настроение после проведённого вместе с Яромирой времени было прекрасное, и не хотелось даже подкалывать её.
— Ты не смотри, что Хосе выглядит так юно. Он уже довольно опытный пилот. Просто стесняется. Всё будет хорошо.
Даже улыбнулся. Дочь Перовского от всей этой благости, кажется, слегка оторопела.
— Да не переживай так. Со мной всё нормально. Просто рад, что наконец-то свалили отсюда.
— А как я рада... Что мы наконец-то уже летим на этот проклятый Технотрон!
Не стал ничего отвечать, и реплика дочери Перовского так и повисла в воздухе.
Девушка будто что-то почувствовала.
— Что? Храбрович. Только не говори, что мы летим сейчас куда-то не туда. Не ты ли говорил, что тебе так важно спасти сестру?
— Важно! Именно поэтому к её спасению мы должны подойти со всей тщательностью и хорошенько подготовиться.
— Темнозар! Что ты задумал?.. Я сообщу отцу!
Пожал плечами в ответ.
— Да сообщай. Нашей договорённости я же не нарушаю.
— Формально — да. А неформально ты ими едва не подтёрся!
— Неформально я тоже не делаю ничего плохого. Пока идёт подготовка к десанту, нам нечего делать на вашей планете...
— Зато есть, чем заняться на своей.
— Есть. Но особо спешить не стоит. Вдруг мои действия как-то встревожат местных? Лучше всё делать сразу, перед началом операции.
— Это всё слова, Храбрович. И никто не давал тебе права решать, что и как делать. И это я молчу про риск, которому ты подвергаешь всю операцию...
— Я посоветовался. И получил одобрение от твоего отца.
— Это было последний раз. Больше никогда его не получишь!
Резко развернувшись, девушка покинула капитанский мостик.
Хосе же тем временем аккуратно поднял «Косатку» и повёл её прочь от верфей, к Маяку. Для всех наших гостей именно юнга теперь был тем, кто рулит яхтой — хотя я его постоянно страховал и был готов перехватить управление в любой момент.
Уже в космосе догнало голографическое послание с грязными ругательствами от Мастера Лякыуша. Удалил его не глядя.
Виновник гнева инопланетника, Аррак, вскоре догнал нас на своём красном истребителе, пристыковался и поднялся через шлюзовую камеру на борт.
Уже с ним вместе мы подлетели к Маяку, настроились на нужный луч и начали разгоняться до сверхсветовой. «Косатка» теперь набирала скорость за считанные мгновения — все улучшения в комплексе, включая использование артефакта, давали в сумме просто поразительный эффект. Даже несмотря на программное ограничение мощности, которое я так и не снял.
Сократилось и время полёта. Всего около пяти часов — и мы затормозили возле Маяка Теты Работорговца. Даже не верилось, что вся эта эпопея с верфями осталась позади...
Глава 29
Мы стремительно приближались к большому бело-голубому шару — нашей следующей цели, планете Эгида.
Я вывел изображение на экраны внутри каюты, чтобы Яромира тоже могла насладиться величественным зрелищем. Девушка этим не ограничилась, активировала голографический интерфейс и с интересом листала снимки с искусственными островами, на которых, собственно, и ютилась вся местная цивилизация.
— Надо же... Целая планета воды! Где-то сухие булыжники, как наш Ирий. А тут... Такая роскошь. Мне кажется, это несправедливо!
— Уверен, живущие здесь мечтают о настоящей суше так же, как вы о воде.
Немного помолчав, Яромира повернулась ко мне и аж вся наклонилась вперёд, будто хочет сказать что-то очень важное.
— Зар.
— Да?
— Слу-у-ушай. Мы же покатаемся на яхте?..
— Яра! Ну какие яхты! У нас тут дело, вообще-то!
— Ну За-а-а-ар! Ты сам-то, между прочим, накатался вволю... С этой... Нашей дорогой гостьей.
— Нет, дорогая. На яхте мы покатаемся... Но когда-нибудь потом. Прости. А сейчас — надо как можно скорее сделать дело и отправиться дальше, на Технотрон.
— Но потом покатаемся?
— Потом — обязательно.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Ну, смотри, Темнозар! Я запомнила!
Она погрозила мне пальцем. Я на это никак не отреагировал.
— Скоро садимся. Прогуляешься со мной, или здесь останешься?
— Ещё спрашиваешь! Конечно, с тобой. Только...
— Ну что, «только»?
— Мне совершенно не в чем идти.
— А это что?
— А это я уже надевала сегодня, вчера, позавчера... Короче, не подходит.
— Увы, дорогая. Ничего не могу предложить сейчас.
— Зар. Если я теперь вроде как княгиня, то должна и впечатление производить, как настоящая княгиня... Эпатировать всех шикарными нарядами, стилем...
— Считаем, что у тебя сейчас свой уникальный стиль. Называется «минимализм». И ты будешь эпатировать своей необычайной скромностью и воздержанностью во всём.
Яра надула губки, но я не обратил никакого внимания на это. Знал, что сердится она не всерьёз. Да и мне было, на самом деле, чем заняться.
Встречу с представителем «Генома» — компании-монополиста, которая единственная во всём разведанном мире производит человеческих репликантов — согласовал заранее, ещё до вылета. Нас ждали, и требовалось произвести простой набор действий: посадить корабль как можно ближе к точке рандеву, вызвать местный транспорт, добраться с его помощью до нужного нам офиса — и, собственно, заключить контракт, обменяв кредиты на армию.
Реализацию первой части алгоритма полностью взвалил на необычайно молчаливого Хосе. Было прямо видно, как ответственность придавила шебутного и обычно легкомысленного юнгу. Но я не
