Смертельные волны Подземья - Артемис Мантикор
Рин взяла её под руку и помогла добраться до врат перехода. А едва они скрылись на той стороне, Алиот Алашан вспыхнул тёмно-алым сиянием и осыпался пеплом.
— Он.. мёртв? — с опаской спросила Селиса.
Ответ на вопрос пришёл сам собой. Повсюду начали вспыхивать и исчезать рунические символы темницы Маэ. В ушах зазвучали взрывы, будто от хлопушек. Мы оставались последними по эту сторону от портала — я, Ласка и излишне любопытная ученица Лакомки.
Частицы пепла, в который обратился вампир, начали собираться воедино. Между ними мелькали алые искорки. По полу потянулись кровавые ручьи, оставшиеся после ритуала. Алиот возрождался, словно какое-то кровавое божество.
— Глашатай!!! — пророкотал за окном грандмастер Тиши. — Не смей убегать от меня!
Точно, портал. Нужно поторопиться.
Завороженный зрелищем, я чуть было упустил время отбытия. Не хотелось бы мне встречаться с армией нежити в одиночку.
Мы шагнули в портал и перенеслись обратно в храм Тиши.
* * *
— Тсс.. ни слова.. — прижала Дракоша палец к моим губам. — Не дай Мортис ты их разбудишь…
Я ожидал оказаться в гуще сражения, но похоже, всё пошло как-то совсем не по тому сценарию.
— Да стихнет шум под сенью безмолвия, — произнёс Терми, активируя молитву Тишины.
— Да продлится её безмолвие вечно, — продолжила за ним Неми.
Все звуки исчезли. Рейд погрузился в абсолютную тишину. Даже металлические части брони доминионцев не звенели.
Я чуть привстал и посмотрел во тьму. Вокруг алтаря явно что-то было. Нечто склизкое и огромное. Оно плавно перетекало где-то в отдалении, лишь изредка открывая расположенные в случайных местах светящиеся глазки. Но нас непонятное существо не замечало.
На плечо опустилась ладонь Ласки. Я понял её и взглянул на мир глазами тени. Навское темновиденье работало намного лучше кошачьего зрения тари.
От представившейся картины, нас едва не стошнило. Хотя мы уж успели насмотреться на разных тварей Подземья. Сшитая из кусочков тел гусеница выползала из всё ещё открытого портала в Хаос, сделала круг возле серокожей одноглазой девицы и исчезала в другом портале.
Сама дочь Хаоса сидела к нам спиной, что-то прижимала к груди и медленно плавно раскачивалась.
А где лангольеры? Неужели самого страшного врага больше нет?
Я поднял глаза выше, осматривая потолок и бесшумно выругался. Тварей было не шесть, а три, но нам и троих хватит сполна.
В отличии от големов и серой девушки-циклопа с глазами на щупальцах, эти твари были заняты куда более практичным делом. Они жрали стену. Медленно, с расстановкой, словно смакуя любимый деликатес, они разрушали то, что осталось от храма Тиши.
Если бы башня стояла на поверхности, давно бы уже надломилась и рухнула, но здесь земля очень надёжно сковывала её, так что даже отсутствующий этаж не сможет уничтожить локацию.
— Терми, начинай свой ритуал. Освящай алтарь, — шепнул я ему в самое ухо.
— Сейчас? — изумился друг.
Я кивнул.
В этот момент портал в разрушенное убежище Ангела начал расплываться и исчезать. Возродившийся вампир едва успел войти в него в самый последний момент. Я бегло осмотрел его, но ничего нового в его облике не увидел. Тот же уровень и.. вот оно. Он сменил класс. Теперь в нём значилось не «рыцарь крови» и «тауматург», а «высший вампир».
Хорошо, если смена класса — всё, что он получил от этой сделки. Алиот Алашан с первой нашей встречи был одной сплошной странностью. Единственный, о ком я не мог бы сказать вообще ничего. Мне казалось, он охотится только за кровью древних, и в храме бездушного бога получил, что хотел. Так чего же вампир добивается на самом деле?
Дракоша так же осторожно посвятила его в сложность нашей ситуации, и тот понимающе кивнул. Ну что ж, если он пока с нами, то боец такого уровня лишним точно не будет.
Затем пиромантка требовательно посмотрела на меня.
Я ткнул пальцем в себя, затем в Ласку, затем указал на чудовищ. Фай кивнула, а Рин рядом с ней одними губами вывела «удачи».
Обратившись неприметным чёрным сгустком мрака, мы с Лаской осторожно потянулись к выходу из помещения. Благодаря улучшенной синхронизации, навыки скрытности тени теперь распространялись и на меня. Я чуть пригнулся и укутал свои ноги мраком, как это делала Ласка. Алая мантия, на удивление, была отличной маскировкой после устроенной здесь бойни.
Дверь, через которую мы вошли, оказалась перекрыта. Вместо пути, там обнаружилось натянутое полотно кожи с растянутым лицом, изображающим глубокое презрение ко всему вокруг.
— Здесь нам не пройти. Нужно искать другой путь, — передала Ласка.
Девушка быстрее меня догадалась запустить за полотно кожи немного тумана. Стихия сообщала, что дальше по коридору таких полотен ещё минимум штук пять. Даже если эта дрянь безобидна — нас она явно выдаст. Иначе зачем этому живому коврику рот?
— Из святилища ведут три пути, — припомнил я. – Второй такой же завален камнями. А третий — центральный. За ним идёт церемониальный зал и врата. Что за ними не знаю, но путь там должен быть.
Вот только широкий центральный вход был перекрыт бесконечно тянущейся гусеницей.
Мы поднялись вверх, стараясь держаться подальше от лангольеров, и опустились у входа. Отсюда уже хорошо можно было рассмотреть серокожую бестию. Стройный силуэт обнажённой девичьей фигуры был по-своему красив. Аккуратная грудь, узкая талия, длинные серые ноги… вот только дальше они переходили в чёрную чешую. Единственный глаз на черноволосой голове светился янтарным светом.
Её щупальца с дополнительными глазами подрагивали. Они находились в постоянном едва заметном движении. А руки прижимали к груди девушки кусок кровоточащего, пульсирующего сердца с множеством обвисших чёрных жгутов.
Сердце Тьмы, — понял я. Что это такое я до сих пор осознавал слабо. В первое посещение нам удалось прикончить эту штуку. И тогда сюда тоже сразу явилась дочь Хаоса с желанием покарать нас любой ценой. Похоже, она была чем-то вроде здешнего смотрителя, а сердце — что-то вроде живого артефакта.
Как и первое, которое уничтожила тогда наша с Терми группа, нынешнее сердце Тьмы тоже было мертво. На этот раз стараниями принцев безумия.
Я прислушался к эмпатии тари, стараясь ощутить эмоции твари, и мне легко это удалось. Порождение хаоса было зло, раздосадовано, обиженно и жаждало мести.
