Фрилансер. Битва за ареал - Сергей Анатольевич Кусков
Так что, заходя в дом, наполненный нашими бойцами, я не боялся оставлять парней на улице. Купол наш, просто мы не считаем нужным выдавливать из него недобитков бывших хозяев и блокировать шлюз. А хозяева не рыпнутся, ибо сюда, в поместье, под охрану армии второго по могуществу клана, были направлены представители множества ветвей этого большого дружного макросемейства, более пяти десятков женщин, детей и разных молодых людей. Цвет аристократии! Кто ж знал, что именно сверхзащищённый дом падёт быстрее всего. С таким количеством заложников я могу самого чёрта не бояться.
Температура вокруг отверстия, в которое превратился вход, более трёхсот градусов, не считая радиационного фона. Чёрт с ним, я всё ещё в герметизации — проскочил. Кассандра, Гюльзар, Мия и Роза юркнули со мной, за ними Снежка и пара гномиков. Остальные гномики рассыпались по территории, контролируя путь эвакуации. В саду тоже теплее, чем стандартные плюс тридцать под куполами Венеры, но радиации значительно меньше. А внутри дома вообще благодать. Узрев зелёные полоски газоанализаторов, я не выдержал и отключил герметизацию, поднял забрало. Дышалось тяжело, запах гари и палёного металла, но лучше так, чем вдыхать пары бывшего завтрака. Надо бы, как всё закончится, поработать на тренажёрах на развитие вестибулярки.
Дом третьего по влиянию клана Венеры. Я шёл по делам, но всё же невольно детали, общий фон, скажем так, впечатывались в сознание. Роскошь, но не вычурная, не кричащая. Везде чувствовалась некая брутальность — Ортеги позиционируют себя, как силовики. Так не было ранее, и сам дон Фернандо служил только полугодку, без подписания контракта. И то, что они засунули своих детей, всё следующее поколение, поголовно в военные ВУЗы, это их целенаправленная клановая политика, принятая совсем недавно, потому и роскоши в доме много, несмотря на изменение вектора картинки антуража в медиа. Очень опасная для королевского клана надо сказать политика! Лея в который раз лопухнулась, позволив им проникнуть в армию и силовые структуры, и моё счастье, что молодняк ПОКА не дослужился до генеральских и адмиральских званий — шанс побороть их ещё есть. Тем временем девчонки маякнули — можно входить.
Десяток клановых бойцов и семь ангелов во главе со Снежкой, а между ними на полу, как попало, отнюдь не рядами, десятков пять женщин, и в меньшем количестве мужчин. Детей и слуг вывели в соседнее помещение — мы не звери, с детьми не воюем. И посреди это милой глазу пасторали отдельным столпом возвышался, со стянутыми за спиной руками, сам Фернандо Ортега, владелец целой отрасли тяжёлого машиностроения планеты. Стоит, падла, смурной, пытается пронзить ненавистным взглядом. Ага, щас! Взглядом нельзя убить. А вот пренебрежения к себе я не прощу, и подобного непотребства, как злые взгляды, когда я царь горы, терпеть не буду. А потому подойдя, легонько ткнул его под дых. Правда, учитывая мощь сервов среднего скафа, это всё равно, что дубиной жахнуть — сеньор согнулся, но из последних сил удержался, не упал. Упасть ему помог снова я, после чего двинул ногой по животу уже лежачего. Чтоб тот отлетел на метр — люблю всё летающее, особенно врагов.
— Прекрати! Ты победил, выродок! ЧМО болотное! Зачем избиваешь дядю?
Не оборачиваться. Найти в интерфейсе говорящего. Вытащить игольник, висящий на боку. «У-у-у-у-и-и-и-и-и» — активация, автозахат цели, и, также, не оборачиваясь, выстрелить умнику в голову. А вот теперь, в идеальной тишине, повернуться к замеревшему от неожиданной развязки зрительному залу.
— Сеньоры, ещё есть желающие меня оскорбить? Сказать мне гадкие слова? Нет? Вы хотите сказать, что никто из вас больше не самоубийца, остальные понимают серьёзность угрозы и не будут выпендриваться и говорить глупости? Я правильно понял?
— Сволочь! Ты убил моего племянника! — А это, со слезами на глазах, сеньора Урсула. — Ты УБИЛ его!!! — осознание. Вот только сейчас, когда пролилась их кровь. Что они тоже смертные и могут умереть. Их бойцы, как и наши, гибнущие до этого под куполом — фигня и несерьёзно. Серьёзно доходит только когда они сами… Фейсом об тейбл.
— Вы слишком верите в свою неуязвимость, сеньора, — усмехнулся я. — Что вас не тронут. Вы привыкли, что в клановых разборках чубы летят у слуг и наёмников, но сами вы, аристо, максимум берётесь в плен за выкуп и разные плюшки, вам ничего не грозит. Так вот, уважаемые собравшиеся, огорчу. С момента, как глава вашей… — беглый взгляд на лидера в попытке понять, как его «должность» сформулировать. — …Глава вашей группировки кланов, связанных родством, а именно сеньор Фернандо Ортега, выступил в качестве активного участника в государственном перевороте, вы автоматически потеряли клановый иммунитет. Вы — преступники, сеньоры! А ваши жёны и дети — семьи преступников. Государственных. На которых распространяется только закон целесообразности — вы живы только пока это целесообразно для НАС. Я ясно выражаюсь? Сеньора? — А теперь я приложился к тушке губастой Урсулы. Так, совсем-совсем легонько, но она взвыла и зашипела. Знаю, женщин нехорошо бить, но она не женщина. Она мятежница, замыслившая уничтожить моих близких, пусть даже я рос без понимания, кто моя родня. Член семьи тех, кто в обед обещает, а вечером уже нарушает своё слово. Совесть молчала.
— Не трогай их, урод! Они не при чём! Я здесь, перед тобой! Вот он я! Казни меня — ты ж за этим пришёл? Оставь их в покое! Что ты за чудовище?! — Это, разумеется, собственно дон Фернандо.
— Я чудовище? — Я обернулся к нему и картинно усмехнулся. Не удержался, подошёл и снова погладил сеньора, самостоятельно вставшего на четвереньки, а потом и на коленки (девочки ему не мешали) носком доспешного сапога. — Это за урода, сеньор Фернандо. Я уже предупредил, не потерплю ни одного бранного слова в свой адрес. Учитесь уважать оппонентов. Хоть вы и высокородные выблядки, но всё же вас учили грамоте и этикету? А значит с вас есть спрос — не то, что с немытой необученной голытьбы.
— Су-у… Щенок! — мягко сформулировал сеньор, поднимаясь (упал на спину), шипя сквозь зубы. — Ты убил моего племянника! Тебе этого не простят. Никто не простит.
Игольник в сторону… Выстрел. Я не выбирал
