Майкл Стэкпол - Призрак войны
Золотые точки на моих прицелах загорелись красным.
Мои ракеты мелькнули, связав меня с ним дымными шнурами. У него не было противоракетной защиты, но мою атаку не смогла бы остановить и лучшая защита в мире. Его непродолжительная неподвижность, его самонадеянность, дали мне куда лучшую цель, чем ему бы хотелось. Ракеты, спрыгнув с моих направляющих, спикировали вниз и все вонзились в его «Катапульту».
Мех Бернарда потерял всю броню на левом бедре. Хотя не все мои ракеты попали именно туда, из сорока их было достаточно. Взрывы прогрызли себе путь в миомерную мускулатуру.
Они обрубили ферротитановые кости, разламывая их на большие куски, скручивая и изгибая их следующими взрывами. «Катапульта» всей своей шестидесятипятитонной массой осела на левую сторону, где рвались и визжали кости. Голень подогнулась и мех завалился влево.
Он тяжело упал на пусковую, которая взорвалась и взрыв почти перебросил мех на правый бок. Я со злорадством представлял, как до этого парила от восторга душа Бернарда. Он ведь уже считал, что держит победу в руках.
Он цеплялся за эту мысль как утопающий цепляется за соломинку.
Не помогло. «Катапульта» рухнула на спину и планы Бернарда рухнули вместе с ней.
Я улыбался, наблюдая, как дым окружает искореженный мех.
Прекратив огонь, бывшая группа Сивек стала наёмным подразделением под командованием Кима Кнутсона – пилота «Пакхантера». Они назвали себя «Рейнджерами Кнутсона» и соизволили принять стотысячную премию за сдерживание сил Бернарда – которую я заплатил им из денег, выигранных мной в казино Эмблина. Я думаю, что они собирались убраться с Басолта на своих машинах и предложить свои услуги в качестве наёмников, в течении, как им представлялось, грядущих темных времен. Джанелла заявила им на это, что ничего подобного не случится, так как они участвовали в попытке свержения законного правительства.
Правительство Басолта выступило с предложением отработать десять лет на государство в обмен на полное прощение. «Рейнджеры» и их снаряжение были зачислены в ополчение Басолта, что значительно его усилило. Многие из них, кто не были гражданами, смогут ими стать ещё до того, как отработают свой срок. Многие это оценили, хотя одному или двоим, кто не думал, что Республика долго продержится, это не понравилось.
Это предложение и всеобщая амнистия, хорошо послужившие делу всеобщего примирения на планете, были творением нового правительства. Граф Гектор поправился после ранения, но он уже не был человеком того здоровья, что раньше. Ему пересадили сердце, породив много слухов, что де он на самом деле умер в больнице, но его вытащили с того света реаниматологи.
Другие полагали, что предательство сына ранило его куда больше лазерного луча.
Я пришёл к заключению, что пока Бернард пытался подсидеть своего папашу, Бьянка полностью встала на сторону родителя. Если верить новостям, то все, кому Бьянка помогала, смогли поправить свои дела и присылали на имя её отца поздравительные открытки, цветы и даже деньги. Количество людей, донимавших её расспросами о том, как она себя чувствует, было огромным и наконец, хотя бы раз, средства массовой информации не смогли преувеличить масштабы события.
Бьянка, по просьбе отца, приняла на себя руководство Басолтом и немедленно начала использовать свои связи, чтобы успокоить страхи, организовать помощь пострадавшим и ещё более углубить её прежние усилия. Люди объединялись вокруг неё и на Басолт снова снизошёл мир, который планета когда-то знала.
Управлению Общественной Безопасности удалось повязать Цыгана и, под небольшим давлением, он начал заливаться соловьем насчет своих делишек на Басолте и за его пределами.
Республиканские аналитики до сих пор изучают стенограммы его допросов, извлекая из них полезную информацию. Если верна хотя бы десятая часть из его показаний, то собиравшиеся тучи будущих политических бурь действительно могли разорвать Республику. Некоторые отмахнулись от его утверждений, как от домыслов, но, судя по тому, что я видел на Хелен и Басолте, я боюсь, он мог бы рассказать даже больше.
Его показаний оказалось достаточным, чтобы осудить Олдрингтона Эмблина по множеству пунктов обвинения в государственной измене. Биржевые индексы акций корпорации Ринга рухнули немедленно, устроив катастрофу для людей, сделавших в неё инвестиции. Благотворительный фонд Бьянки организовал помощь людям, оказавшимся на мели, которая была профинансирована на пожертвования двух смышленых индивидуумов, скупивших к тому же значительную часть акций Эмблина. На пути в гостиницу из больницы я прикупил миллион акций и посоветовал Квому сделать так же. Он приобрел два миллиона: «Если я получаю настолько хороший совет, я следую ему дважды».
Джек-пот отхватил Джейкоб Бенсон, скупивший владения Эмблина по бросовой цене. Он гарантировал, что рабочие места сохранятся и что он найдет способ оповестить всю Внутреннюю Сферу о том, какой Басолт замечательный курорт. С его стороны это был блестящий и быстрый ход, ведь он не только спас экономику Басолта и проник на ранее закрытый для него сектор рынка, но и на всем Басолте теперь никто о нем ничего кроме самого лучшего не думал.
Он за свои деньги прикупил немало человеческой верности и я побаивался того, как он может ею распорядиться.
Моё беспокойство было основано на моей совершеннейшей уверенности, что одним из зачинщиков всех этих событий был именно Бенсон. Данные, найденные у Изабель Сивек показали, что она получила миллион стоунов за переход на сторону Бернарда, а у Бернарда таких деньжищ не водилось. Кто-то купил ему подарок. Я был убежден, что этот кто-то была бесследно исчезнувшая Элль. Она подставила меня под убийство или арест той ночью во время рейда на станцию номер 8: если бы я не погиб там, Цыган решил бы, что сведения полученные от неё, я передал Бернарду и организовал бы мою ликвидацию. Поскольку я был смягчающим фактором в событиях, то моё устранение должно было резко ускорить процесс, и до меня дошло, что она стравливала обе стороны друг с другом, а хорошо нажился на этом определенно Бенсон.
Мои измышления насчет Бенсона не попали в печать, в основном потому, что местный летописец измен и злодейств придерживался очень высоких стандартов изложения материала.
Вооружившись эксклюзивными интервью, полученными у рыцаря Республики, полковника Нимейера, Кима Кнутсона, графини Бьянки Джермейн и таинственного и очень хорошо осведомленного лица, подробно изложившего ему всю подноготную тайной войны за власть над Басолтом, Квом возвысился от жизненных описаний и кулинарных обзоров до тончайшего журналистского расследования. Его истории, хорошо написанные, а потом даже лучше по-данные, когда он начал вести документальный сериал на головидении, принесли ему очень уважаемое положение в обществе, которого он никогда не ожидал.
В чем ещё было приятно работать с Квомом, было то, что нам удалось убить и похоронить для истории Сэма Донелли. Доказательства вины Бернарда в измене оставили в тени второстепенный пункт обвинения о предумышленном убийстве Сэма. Когда-нибудь я навещу его и Обсидиановый остров. У него будет много времени. Интересно, захочется ли ему сыграть в карты?
Как говорят, все хорошо, что хорошо кончается, а война для Басолта кончилась хорошо. Количество пострадавших было минимальным, масштаб ущерба тоже. Но оставалось ещё одно незаконченное дело, которым следовало заняться. Хотя я смотрел передачу из бара на Хелен, я усмехнулся, глядя, как новопосвященный странствующий рыцарь Республики Никодим Нимейер и его советник Альба Долехайд – откомандированная в его распоряжение после мобилизации в «Похоронный марш Стоуна» из запаса – арестовали Икабода Рейса.
Когда Цыган запел, в событиях на Хелен многое сильно прояснилось. Рейс нанял Цыгана организовать небольшую террористическую группу, чтобы население передало Рейсу больше власти. В наши неспокойные времена после выхода из строя сети гиперимпульсной связи этот план сработал идеально.
Энди Харнесс повернулся на табуретке у барной стойки и усмехнувшись ткнул пальцем в сторону головизионного экрана.
– Нет, ты можешь в это поверить, Сэм? Он наконец получил, что ему причиталось.
Ведь он считал себя неуязвимым, а они его взяли. Видно, во вселенной есть ещё какая-то справедливость.
– Есть-таки. – Я хотел было сказать ему, что следующей задачей Нимейера было отыскать его, Энди, опросить и вручить круглую сумму, равную причитавшейся ему пенсии, которую у него украли, но это было не моё дело. Я бы хотел, чтобы Нимейер сголографировал его лицо.
Я хотел бы посмотреть на выражение лица Энди, но для Сэма Донелли пришло время наконец исчезнуть.
Я послал по столу десятистоуновую монету и показал на кружку Энди.
