Игорь Огай - Предел обороны
– Застукал постороннего на объекте, – обронил Павел. – Моего двойника?
– Скорее всего, – согласился шеф. – И теперь инки считают, что фактор наконец-то начинает работать. Но поскольку все равно ничего не понимают, то кидаться будут на всех без разбора. Просто из опасения, как бы кто-нибудь чего-нибудь не испортил. Ну и самое главное. Инки, похоже, наблюдали за твоим клоном, Паша. Во всяком случае, пока тот был в Москве. В файле есть отчет наружки о его встрече с… погоди, процитирую… Вот: «…с неизвестным субъектом негуманоидной внешности известного Ассамблее вида».
– С ящером, – брякнул Павел и тут же пожалел о сказанном: все гипербореи в номере теперь смотрели на него.
– Не исключено, – осторожно прокомментировал шеф.
– И краснокожие молчали? На этот случай даже статья в уставе есть!
– Статья… – Шеф вздохнул. – Знаем мы цену этим статьям… А молчали они потому, что думают, будто все совершится само собой. Что фактор влияния уже есть и он сам сработает как надо, главное – не мешать.
– Ну да, – согласился Павел. – А мы, стало быть, мешаем.
– Нет, не мешаете, – неожиданно сообщил шеф. – Иначе над городом висел бы уже их «летатель». Вам до кратера еще три дня на оленях, а в документах четкий срок срабатывания проставлен: завтра в четырнадцать. Точное время корректируется в пределах пяти минут. Поэтому клона надо взять сегодня до вечера. Если в кратере мы не успеваем встречу с сателлитом организовать, так хоть поговорить с их агентом!..
– Кому поговорить, – выдавил Павел. – Мне, что ли?
– Ну не Сергееву же! – заорал вдруг шеф в трубку. – Мы с Семеном уже заказали второй самолет! Евгений Саныча чуть инфаркт не хватил, когда узнал сумму. Но в этом вашем гребаном Бодайбо нелетный прогноз на трое суток вперед! Так что действуй, пехота…
Павел молча сложил онемевшую трубку. Поднялся, глядя на вожака меченосцев.
– Два часа на отдых, один на выдвижение и разведку позиций, – произнес он таким тоном, что гиперборей тоже вскочил и едва ли не вытянулся. – К пятнадцати ноль-ноль занять ближайшую к городу развилку на дороге из Иркутска. Вопросы?
– Никак нет… – пробормотал воин.
– В таком случае – выполнять! – Павел тяжело оглядел присутствующих.
Это еще не война. Всего лишь спецоперация… Бойню в Грозном, помнится, тоже так называли. Как все-таки похоже это тянущее чувство близкой и неотвратимой угрозы… Нет – обреченности! И может быть, даже на что-то худшее, чем смерть…
– Эта… – неуверенно проговорил Сергеев. Должно быть, его тоже что-то очень смутило во взгляде напарника. – Карту бы надо.
– Карту, – повторил Павел. – Да. Конечно. Я сейчас…
На ватных ногах он вышел из номера и громко захлопнул за собой дверь. Да что ж это такое-то? Обычный страх? Боязнь ошибки, цена которой теперь даже не собственная жизнь? Постоянное ожидание предательства? Как тогда, на подступах к горящему вокзалу… И пусть сегодня предают чужие – не свои, результат будет тот же.
Павел растер руками лицо, нарочито аккуратно разгладил волосы. Чушь. Синдром ветерана – не более… Нервы, прочь!
Уже почти взяв себя в руки, он спустился на первый этаж к стойке приемки. Гостиница не то чтобы пустовала совсем, но и оживленной явно не была. Бабулька под доской с гвоздями для ключей мирно штопала шерстяные носки. Как-то очень по-домашнему – натянув истоптанную пятку на грибок и ловко орудуя иглой… Граненый стакан с чаем в железнодорожном серебряном подстаканнике стоял прямо на раскрытом журнале с записями.
Павел зачем-то кашлянул и только потом произнес:
– Здравствуйте… еще раз… – Сергеев по старой привычке, кажется, спрашивал у бабульки имя-отчество, но Павел напрочь забыл, что она ответила. – Погода вот нелетная, – сообщил он. – Хотим вечерком по городу побродить с друзьями. У вас случайно карты нету?
Дежурная смерила взглядом доступную ей часть гостя и сообщила:
– Странные у тебя друзья, милок. Одинаковые такие.
Павел вздохнул. Что верно, то верно – странные. Знала б еще бабушка насколько!
– На тебе, милок, карту, – продолжила дежурная спустя пару секунд. – От прошлого мэра еще осталась – все хотел туристов к нам привадить… А я так думаю, и хорошо, что не получилось. Тихо тут у нас. Опять же золотишко народ неподалеку моет… К чему нам туристы?
Павел неопределенно хмыкнул и принял из рук дежурной полинявший буклет. Заглавная надпись гласила: «Бодайбо – край, не тронутый цивилизацией!» Сомнительный лозунг подкреплялся подзаголовком, взывающим к более низменным человеческим инстинктам: «Мы ходим по золотому песку». На четвертом развороте действительно имелась карта города. Аэропорт, который следовало бы назвать просто аэродромом, оказывается, располагался чуть ли не в самом центре, а само поселение вытянулось вдоль почему-то неподписанной реки, вплотную припадая к воде, словно это был единственный источник жизни среди глухой тайги. Грубо разрисованное на кварталы тело города, несколько названий самых больших улиц…
– Ладно, – произнес Павел. – И на том спасибо… – Он повертел карту, но в отсутствие знакомых географических ориентиров, а также элементарного указания сторон света ничего толком понять не смог. – А Иркутск-то отсюда в какой стороне?
– А срезу за рекой, – объявила дежурная. И, подумав, поправилась: – За тыщу километров.
– За рекой, – повторил Павел. – Ага…
Дорога на схеме уверенной желтой линией пересекала безымянное русло, но никаких инженерных сооружений на реке обозначено не было.
– Паром, что ли? – уточнил Павел.
– Ага… А ты чего ищешь-то, милок? – спохватилась дежурная. – На прииски дорогу? Так этакой карты нету, разве у парашютистов спросить… Сто второй номер – прямо и направо. Оне же по всей округе летают, как им без карты-то?
– Не, на прииски мне не надо, – вежливо отказался Павел. – Спасибо за буклет.
Парашютисты. В такой-то дыре… Хотя если уж самолет с большой земли – два раза в неделю, чего аэродрому простаивать?
Он сделал уже три шага в сторону лестницы, когда скрип тормозов за окном привлек внимание. Надо же – в гостинице, похоже, намечается аншлаг. Хорошо, что успели номера занять…
И только тогда до Павла дошло. Какой, к черту, аншлаг среди зимы в городе, где вся промышленность моет золото?
– Бабусь, – крикнул он от лестницы. – А что, жильцы-то у вас тут часто?
– Да какое там часто! – простодушно махнула та рукой. – Один командировочный, бывает, заселится с рейса… Так ведь самолет два часа назад прибыл, кому надо, уже пришли бы… Ты вот, например.
Терять время на ответ Павел не стал. Он просто шагнул поближе к входной двери, доставая «Гюрзу», встал сбоку, со стороны петель. Вовремя. На улице отчетливо хлопнула автомобильная дверца, и по снегу заскрипели шаги. Звякнул дурацкий колокольчик над притолокой и…
Да, этого человека Павел узнал и со спины. Только вот неправда, сам он так не сутулился, да и волос на затылке вроде как побольше… Или нет?
– Стоять, – произнес он тихо, прикладывая ствол к голове вошедшего. – Руки за голову. Оружие?
Левая рука уже ощупала бока и пояс двойника. Ничего. Тот даже не стал тратить слов на ответ, просто приподнял вверх руки.
– Вперед, на лестницу, – приказал Павел и добавил специально для изумленной до оторопи дежурной: – Брат мой. Это мы так шутим…
Двойник послушно шагнул на ступеньки. Произнес вполоборота:
– Если ты Головин, то пушку можешь убрать. Я пришел говорить, а не драться.
– Как узнал куда? – деловито осведомился Павел, стволом подталкивая гостя вверх.
– На аэродроме крутой самолет, слишком дорогой для местных. Эта гостиница ближайшая.
– Логично… Шагай, шагай. Второй этаж и налево…
Дорога вверх далась куда легче, чем вниз. Надо же, всего-то одна маленькая победа, а какое влияние на боевой дух!.. Ну и где, спрашивается, все твои предсказания, меченосец Марутта, без пяти минут творец?
– О, командир! – приветствовал Федор, едва двойник переступил порог. – Проходи, садись. Тут братья по разуму угощают!
– Чего? – не понял Павел, входя следом.
– Так это… – Федор сел. – А как же?..
– Сам пришел, – великодушно пояснил Павел.
– Интересно, – произнес Марутта. С удивлением он справился почти мгновенно и невозмутимо продолжил распаковывать сумки. В ручной клади гипербореев, оказывается, было не только железо. По комнате остро пахло морепродуктами. Очень вкусно пахло даже через упаковку – то ли пергамент, то ли папирус… Три полупрозрачные бутыли с темной жидкостью пока не пахли, но наводили на вполне понятные ассоциации.
– Я посчитал, что перед операцией воинам нужно восстановить силы, – сказал гиперборей. – Ну а раз операция, по сути, уже проведена…
Вместо окончания фразы он выставил еще одну бутыль.
– А стеречь его мы с Федором будем? – холодно осведомился Павел. – Убирай! Пьянки после победы!
После какой победы? Почему после победы, а не по возвращении в Москву, например?.. Ошарашенный собственными словами Павел так и не успел понять, откуда они взялись, потому что меченосец мягко сказал:
