Олег Кулагин - Русские сумерки. Клятва трикстера
Там, где он сам оставил лазерную винтовку.
Страшно громоздкое, непригодное для ближнего боя оружие! Я тяжело ворочаю её цилиндр, хватаюсь за рукоять…
Но шансов у меня мало.
И Миха это хорошо понимает – растягивая губы в ухмылке, поворачиваясь в мою сторону.
Чёрный зрачок «беретты» уже глянул мне в лицо. И палец Михи давит спуск…
Но кожух-затвор, откатившийся при последнем выстреле, так и не возвращается на место. Застывает в заднем положении…
Ухмылка гаснет на лице Михи. Испуг, удивление – в его зрачках. Думаю, мозги «сверхсущества» никак не могут свести баланс.
«Беретта-92F». Пятнадцать патронов в магазине.
Ещё один – точно должен быть…
«Ещё один!» – написано в глазах.
Может, он забыл? Или не расслышал после контузии в червоточине? Единственный мой выстрел из трофейного пистолета с золотой рукоятью – там, на Пустыре…
Пуля, которой ему не хватает, – давным-давно в голове Бурого!
И я поднимаю тяжелый тубус «лазерки». Прицел-предохранитель уже откинут. Мой палец – на спусковой гашетке…
Миха прыгает в сторону. Прямо в воздухе вырывает из-под куртки миниатюрный «Глок-36». Наверное, он делал так сотни раз. И легко уклонялся даже от быстрых автоматных пуль.
«Лазерка» совсем не годится для ближнего боя.
У неё – лишь одно преимущество…
Яркий луч бьёт Михе в грудь. Но вместо аккуратного отверстия – плоть упыря будто взрывается изнутри. Брызгает красными ошмётками. А в теле остаётся дыра размером с кулак!
Уклониться Миха не успел.
Трудно уклониться от импульса, бьющего со скоростью триста тысяч километров в секунду…
Воздух опять стал лёгким.
Опять его можно вдыхать, а не глотать плотными кусками…
Я уронил «лазерку» на траву. Сердце бешено колотилось.
Но в голове – звенящая ясность.
Белка – жива! Стоит и потрясённо смотрит на хрипящего Миху, привалившегося к обломку стены.
Подняла на меня глаза:
– Глеб…
Я сделал шаг и осторожно ощупал её плечо. Кровь стекала по рукаву – пуля изменила траекторию и всё-таки зацепила её по касательной. Но это пустяк!
Я оглянулся на Ромку – ещё дышит! – Перевязать и вколоть «нанококтейль»!
Белка бросилась к рюкзаку за аптечкой, Часовщик (или кто он там?) начал ей помогать.
– А ты малость потерпи, – сказал я Киду.
– Терплю, – выдавил он.
Я подошёл к бледному как полотно Михе, следившему за нами бешеными глазами. Несмотря ни на что, он был ещё жив.
Только я не собирался его добивать.
– Как ты там говорил? Высшие берут то, что им принадлежит? О’кей! Мы тоже кое-что возьмём…
Я хватаю его за шкирку и волоку по траве. Бросаю рядом с Настей – у её ног. Бережно поднимаю её ладонь и опускаю на темечко Михе.
В детстве я видел, как это делается…
– Что ты задумал? – удивлённо бормочет Кид.
– То, что положено.
– Она… не такая! Она – никогда…
– Тише, друг.
Сейчас мне плевать на моральные запреты!
Миха дёргается – он-то всё понял. Я слегка пинаю его в грудь – туда, где чернеет страшная рана. Упырь затихает.
А я склоняюсь над Настей и шепчу:
– Знаю, ты меня слышишь… И сейчас об одном умоляю – пожалуйста, возьми его поганую жизнь! Возьми… И живи сама!
Я вслушиваюсь в её дыхание. Бережно смахиваю с её лица дождевую воду.
Только ничего не происходит.
– Пожалуйста, живи! – шепчу я, как молитву. – Пожалуйста…
Её ресницы вздрагивают.
И Миха начинает корчиться от боли.
Я знаю – это хуже, чем зияющая в груди дыра. Но я не чувствую к нему жалости.
В заострившемся лице – мало что от прежнего Михи. Да и прежний был выдумкой. Настоящей обманкой…
– Все равно… сдохнете, – хрипит он, вращая мутными глазами. – И девки ваши – сдохнут! Не спасёте… Никого не спасёте. Никто туда не войдёт! Только питерский клан… Мой клан… за меня отомстит! – Его колотит, словно в лихорадке. – Мой клан… Кровососы… Съедят живьём!
Но с каждой секундой хрип становится глуше.
А лицо Насти начинает розоветь.
– Там… по-моему, кто-то идёт, – тревожно прошептала Белка.
Ага. Вдали хрустнул осколок стекла.
Проклятие! Ещё хотя бы несколько минут…
Я вернулся к развалинам трансформаторной. Поднял серебряную ладанку. Пуля её чуть погнула. Но не пробила. И Око Дракона – уцелело внутри.
Хотя… Какая разница?
Теперь я знаю, что сила была не в артефакте – недаром сканеры показывали нулевую аномальность. Всё это время она была во мне… А Око Дракона лишь помогло её открыть.
Ту силу, что была и в моём отце…
– Твой амулет помог тебе справиться с упырём? – нарушил молчание Кид.
– Нет, – качнул я головой. – Думаю… это есть в каждом из нас.
И в нём тоже. Как и в тысячах, сотнях тысяч обыкновенных людей, у которых хватило духу бороться. В них во всех – эта сила…
Та, что однажды поможет нам победить!
– Глеб, а меня ты научишь? – прошептала Белка.
– Вряд ли. Я и сам, как видишь, ещё учусь…
Схватил «лазерку», автомат и добавил:
– Наверное, надо знать, ради чего живёшь. И тогда, со временем… А сейчас – не высовывайся!
Я двинулся к развалинам дома. Перешагнул через труп бандита, взлетел по ступеням, прошёл дом насквозь. Застыл у оконного проёма, вглядываясь в туман.
«Группа поддержки» Михи не заставила себя ждать.
Четыре…
Девять сталкеров в бронекостюмах с экзоскелетом!
«Неуязвимые»!
Они кажутся чуть медлительными, но я знаю, что в таком костюмчике можно и двадцать километров пробежать, не запыхавшись. А можно таскать рюкзаки по сто килограммов – пока хватит энергии в блоках мускульного усиления.
Одёжка – что надо! Пол-лимона стоит каждый комплект. Ясно, что ОКАМу очень важно получить Кида и Часовщика – группа захвата экипирована по высшему классу.
Если не знать, можно вообще принять их за боевых киборгов!
Матовые щитки шлемов скрывают лица. Автоматы и разрядники крепятся прямо к костюму…
А мой «АКМ» – бесполезная погремушка. Даже если буду стрелять в упор, мне не удастся «проковырять» их броню с нанопокрытием.
Говорят, именно «Неуязвимые» помогли дотла «эвакуировать» деревню у Нижегородской Зоны, когда с этим не справились обычные полицаи. Тогда пара ловкачей погибла и все равно не смогла их остановить…
А я смогу?
Нельзя надеяться на «ускорение». Я помню – «сверхспособности» пробуждаются максимум раз в сутки. И с отцом так было… И у меня в Москве – вечером я чудом спасся с дирижабля, а уже ночью едва не погиб от зубов упыря…
Придётся обходиться тем, что есть!
Я глянул на индикатор «лазерки» – почти полный боезапас. Но будет ли от неё толк? Их костюмчики вполне способны уберечь даже от краткого общения с плазмонами…
Посмотрим.
Как говорил Локки, изучая официанток в кафе, будем искать нетривиальные подходы!
Я достал из кармана шарики затмения.
Три штуки.
Должно хватить?
Аккуратно меняю диспозицию. Пригнувшись, делаю шаг к крайнему окну. На миг возникнув в его проёме, швыряю затмения под ноги сталкерам!
Хороший обзор – достоинство, не присущее бронекостюмам. Но меня замечают и открывают по окнам бешеную пальбу. Осколки бетона и деревянные щепки летают по комнате. Куски штукатурки сыплются на голову, пыль застилает глаза. А комочки свинца так хотят отыскать что-то живое – рикошетят и настойчиво долбят стены!
Несколько секунд это длится – страшно, невыносимо долго.
Проклятие!
«Неужели затмения не сработали?!» – мелькает отчаянная мысль.
И тут пальба стихает. Резко – словно по команде.
Хотя… Некому там командовать.
Никто бы и не услышал в плотной, гасящей звуки тьме – той, что окутала всё вокруг.
Разумеется, меня тоже накрыло.
Но их – сильнее! Шарики раскололись у них под ногами. И бронекостюм от этого не спасёт!
Сейчас они должны корчиться на земле вроде сонных раков – оглушённые, ослеплённые и контуженные. Ещё минут пять они будут в таком состоянии…
Я обязан успеть!
Вслепую нащупываю подоконник. И в обнимку с «лазеркой» перемахиваю через него.
Я помню – там не очень высоко, второй этаж. Мягко приземляюсь в густые заросли лопуха – хорошей травки, быстро засыхающей рядом с аномалиями. Осторожно иду к дороге.
Это непривычно – не слышать даже хрустнувшего под ногой стекла. Самый громкий звук в кромешной тьме – удары моего сердца. Но азимут я выбрал верно – помню эти осколки, разбросанные на асфальте.
