Роман Приходько - Стражи Армады. Прыжок за грань
– Интересно, это каждому или пополам? – нарушил тишину Егор.
Старый промедлил, а затем махнул рукой:
– Детские суеверия…
Друзья сидели молча, каждый со своими мыслями. Никому не хотелось первым касаться главного. Мучительная процедура предстоящего прощания сжимала тисками сердца и терзала души напарников. За эти несколько дней, проведенных вместе, они стали единым целым. Постоянное дыхание смерти, сопровождавшее буквально на каждом шагу, сплотило, укрепило и не однажды проверило на прочность их дружбу. И пусть со стороны казалось, что взбалмошные, неуживчивые и порой противоречивые характеры сталкеров не давали шанса даже на хорошие приятельские отношения, это была лишь видимая часть айсберга, скорлупа, за которой скрывалась от постороннего взгляда настоящая мужская дружба.
– Ты костюм сейчас наденешь или в рюкзаке понесешь? – начал первым Егор и принялся расстегивать ремни и молнии «Хищника».
– В рюкзаке, – выдохнул Старый.
Его лицо выражало отрешенность, безразличие к происходящему. Прищуренные глаза смотрели в одну точку, подернутые поволокой глубокой задумчивости. Казалось, нет в нем и тени сожаления или волнения, лишь налет усталости глубже врезался морщинами над переносицей. Складывалось впечатление, что ему тоже хочется сбросить броню, рвануть налегке через минное поле и «колючку», чтобы окунуться в объятия спокойной мирной жизни, но кто-то неведомый мертвой хваткой удерживает его по эту сторону Рубежа, навсегда перечеркнув всякие надежды на осуществление подобных желаний.
– Все! Я примотал оружие к костюму. Инструкция к нему, карты тоннелей и объектов во внутреннем кармане «Хищника». Артефакт оставь себе – мне он уже ни к чему, – Егор кивнул на контейнер у тюка с вещами.
– Угу…
– Ну что – давай прощаться? – поднялся Любимчик.
– Ты иди. Не люблю я это дело, – Старый встал, протянул руку.
Глаза сталкера смотрели мимо теперь уже бывшего напарника, а после крепкого рукопожатия – вовсе уткнулись в землю.
– Друг, ты бы завязывал с этой Зоной, – вымолвил Егор, не трогаясь с места. – Везение ведь когда-то закончится и…
– Счастливой дороги! – затараторил Старый. – Будет трудно – жду в гости. Вот возьми, – он в спешке вытащил из-за пазухи небольшой сверток и сунул в руку товарищу. – На память и на всякий случай. Места по ту сторону «колючки» неспокойные – можешь на мародеров напороться. В общем – лишним не будет.
Егор развернул белоснежную тряпицу. Новенькая «Beretta» сверкнула на солнце никелированной поверхностью. Два запасных магазина выглядывали из компактного кожаного чехла с зажимом для крепления на внутренний карман одежды.
– Не переживай – все смазано и проверено. Машинка что надо, сделана на заказ, – с гордостью заметил сталкер и, наконец, встретился глазами с товарищем.
– Спасибо, Володь…
Егор осекся, увидев глаза друга, наполненные влагой.
– Ну, все! Ни пуха! – Старый резко отвернулся, подхватил сверток с вещами напарника и быстро зашагал вдоль просеки. Метров через десять он свернул влево, и его фигура скрылась за кустами орешника.
Сердце Любимчика разрывалось от нехорошего предчувствия. Тугой комок подкатил к горлу. По щекам медленно скатились скупые мужские слезы. Внутри все будто кричало воплем отчаянья, болью утраты, горечью потери дорогого ему человека. Такие чувства он испытывал последний раз после смерти отца. Именно тогда случился тот единственный раз, когда в зрелом возрасте Егор позволил себе дать волю чувствам и заплакать на свежей могиле самого дорогого и обожаемого человека – бати…
Сейчас произошло то же самое. «Неужели это все? Я больше никогда не услышу его притворного ворчания и доброй шутки? Не увижу такой родной, чуть небрежной улыбки, умных заботливых и проницательных глаз?!» Любимчик продолжал стоять с подарком друга в руках, потеряв счет времени. Воспоминания прошедших дней нахлынули нескончаемым потоком. Выстрелы, взрывы, страх смерти, надорванные мышцы, реки крови, трепет оружия в руках, рев мутантов, отчаянные крики напарника, короткие минуты отдыха – все смешалось в коктейль ужаса под названием Зона. Казалось, можно вздохнуть с облегчением и бежать, бежать, бежать отсюда подальше, но тело, охваченное тоской, опустошенное чувством безвозвратной потери, лишенное очередной порции адреналина и дружеской заботы требовало именно этого мерзкого напитка, жаждало новой дозы гремучей смертельно-опасной смеси.
Легкий порыв ветра качнул деревья. Прямо над головой у Егора порхнула крыльями серенькая пичужка и уселась на ближайшую ветку. Встревоженно наклонив вертлявую головку, пернатая озорница недовольно встопорщила небольшой хохолок и пронзительно пискнула. Где-то с верхушки дерева ей вторила другая птаха.
«Наверное, у них здесь гнездо», – Лысенко горестно улыбнулся и только сейчас вспомнил, что до сих пор держит в руках пистолет. Словно постеснявшись испугать мирных лесных жителей, он быстро спрятал оружие, закинул на плечо лямку рюкзака, взглянул на куст орешника, за которым скрылся Старый, тяжело вздохнул и, не торопясь, ступил на минную полосу перед рвом.
* * *Сталкер, словно в тумане, петлял среди деревьев, направляясь к своему схрону. Вернее, ноги сами несли его к оврагу, где совсем недавно под корнями старой осины они с Молчуном обустроили небольшое укрытие. Толстые шершавые «щупальца» свисали вниз с обрыва, продолжая удерживать тонкими ответвлениями внушительные пласты дерна. Вся эта природная конструкция образовывала своеобразный навес, под которым, благодаря усилиям сталкеров, получилась небольшая уютная ниша, неприметная со стороны и способная укрыть от непогоды двух человек среднего роста и телосложения.
Мыслями же Старый оставался у прохода через Рубеж и смотрел в спину удаляющегося на Большую землю напарника. Чувство полного одиночества и абсолютной пустоты охватывало душу. Ярость на судьбу-злодейку клокотала внутри. Вся его жизнь была размечена вехами потерь близких людей, как драматический роман – главами. Сначала смерть матери и утрата семьи, затем гибель Молчуна и уход Егора. Его существование было окрашено в два цвета: черный короткий промежуток времени, сшибающий с ног и отнимающий всех близких ему людей, и серый долгий период зализывания душевных ран с редкими белыми вкраплениями счастливых мгновений. Так длилось на протяжении почти тридцати лет, и он уже откровенно боялся сближаться с людьми, страшась оказаться проклятием на их жизненном пути. Именно поэтому мечта о создании семьи так и оставалась только призрачной надеждой и сопроводительным билетом в недалекую и, по всей видимости, одинокую старость.
«Может, плюнуть на все эти суеверные опасения, послать к чертовой бабушке трижды проклятую Зону, да рвануть в «кругосветку»?! Мир повидать, отогреть зачерствевшую душу и осесть где-нибудь у чистого горного озера. Завести четвероногого друга, своими руками срубить небольшую избушку, отдаться рыбалке, охоте, да копаться помаленьку в земле-матушке? – принялся успокаивать себя Старый, разгребая ветки и сухие листья, скрывавшие лаз в убежище. – Вот выполню поручение Михалыча, продам ученым на «Спутнике» артефакты и без оглядки к ближайшему вокзалу…»
Словно прочитав крамольные мысли хозяина, вздрогнул КПК. Ветеран закончил упаковывать сверток Егора в брезентовый мешок, сунул его в схрон, уложил обратно маскировку и только тогда посмотрел на экран компа. Пришло сообщение от Гектара. Старый хмыкнул и открыл конверт. Высветилось одно-единственное слово – «Ушел?».
– Сволочь! Все за свои бабки переживает, – разозлился сталкер и набрал ответ: «Подавись! Вернусь – закрою счет. Готовь деньги», – палец с силой вдавил окошко «Отправить».
Не успел ветеран спрятать КПК, как тот снова задрожал. На этот раз Старый откровенно удивился, прочтя сообщение. Уж чего-чего – ну такого он не ожидал. «На встречу подойдет ОЧЕНЬ важный человек. У него есть одно требование: чтобы ты был не вооружен. Знаю! Я обязательно схожу туда, куда ты меня послал. Только очень прошу – избавься от своих пукалок… Умоляю! Оплата удваивается. Гектар».
– Вот гнида! Сходит он… «Простенькое дельце, простенькое дельце», – с издевкой передразнил слова торговца сталкер. – Козел пузатый! Снова хочет меня под монастырь подвести, – вслух сокрушался Старый.
Душевные переживания отодвинулись немного на второй план. Теперь необходимо было решить внезапно возникший ребус. Что-то подсказывало ветерану, что добром эта встреча не кончится. Какое-то грызущее чувство опасности охватило все его нутро. «Твою мать! Ну чё ж у меня жизнь-то не как у людей? Почему, если в задницу – то Старый? И как назло – напарника нет, некому спину прикрыть», – с такими невеселыми мыслями сталкер незаметно вышел к приметному дереву. Теплившаяся на задворках сознания надежда, что он увидит здесь передумавшего уходить Егора, болезненно лопнула, окончательно разбередив едва успокоившуюся душевную рану.
