Андрей Круз - Отблески тьмы

Федя посмотрел на меня задумчиво, потом на Рому, сказал:

- А на фига тебе амфибия? Ту куда на ней плавать собираешься? "Кюбеля" себе бы взял, за глаза хватит. И дешевле обойдется, небось.

- А где его взять? - вздохнул тот. - У кого "кюбель" есть, тот его хрен продаст, на бензине чистая экономия. А что другое мне не по карману, в общем, если только совсем руину какую.

Последняя фраза прозвучала не искренне и то, как я думаю, с прицелом на возможные скрытые микрофоны.

- Можно "кюбель" поискать, есть одна наколка... - сказал Федя, глядя тому прямо в глаза. - И состояние как раз такое... так себе, но ездить будет, подшаманите.

При этом Федя продемонстрировал жест, никак не соответствующий сказанному - показал оставленный большой палец. Рома воздел светлые бровки, затем кивнул, вроде как задумчиво...

- Ну, если будет возможность, то меня не забывайте. Может как-нибудь в рассрочку договоримся, частями выплачу, с зарплат. Ну и накопил что-то, два года на машину собираю.

Диалог начал было забавлять, но быстро сошел на нет - тема исчерпалась. Я так понял, что Федя имел ввиду тот самый "кюбель", что стоял в одном боксе с "тазиком", и с его помощью он намерен навсегда укрепить дружбу с оценщиком Ромой.

Вошел в конторку Свистунов, вытирая руки грязноватой тряпкой, сказал:

- Ром, первую категорию смело пиши, хранилась хорошо. Под замену сальники кое-где, и то не пожар. Никаких особых замечаний. Аккумуляторы тоже приличные, зарядятся. Берем все. Вот тут я расписал про них...

Он выложил на стол какую-то бумажку. Рома кивнул солидно, снова что-то почеркал в акте, пощелкал лежащими на столе счетами, вписал результат, затем дал расписаться этому самому Свистунову, после чего сказал, обращаясь уже к нам:

- Машина оценена в одиннадцать тысяч девятьсот рублей, по аккумуляторам разблюдовку приложил, всего тысяча четыреста двадцать целковых. Расписывайтесь.

- А когда, простите, можно деньги получить? - очень тонко намекнул Федя.

- В следующий понедельник приходите в нашу бухгалтерию, -сказал Рома, убирая все свои бумажки в папку и протягивая Федьке копию акта. - Второе окошко, все будет готово. Обратно отвезете?

- Без проблем, - сказал я, поднимаясь.

- Эва, гля какой! - сказал механик Серега, поднимая шлагбаум и пропуская меня на аэродром. - Где взял?

- Где взял, там больше нет, - сказал я и засмеялся: - Правда нет, один был такой. За Митино катались, там нашли.

А что? Порфирьевск вполне себе за Митино находится, ни в одном слове не соврал.

- А сюда на нем женихаться приехал? - подковырнул он.

- Ну что ты своими грязными механичьими граблями в чужую личную жизнь? Приехал и приехал.

- Ну, заходи, раз приехал, Настя в дежурке с бумагами какими-то сидит, остальные уже по домам двинули.

- А ты чего?

- А я в ночь сегодня.

"Тазик" встал рядом с АР-43, оказавшись совсем маленьким даже на фоне этой отнюдь не слишком большой машины, и теперь я его вполне смело заглушил - аккумулятор воскрес, покатав нас с Федькой по всем адресам, куда нам было надо.

Самолеты были внутри, ворота закрыты. Настю я действительно нашел в дежурке, сидящей над стопкой каких-то бумаг, больше всего напоминающих счета. Услышав как я вошел, она вскинулась, заулыбалась, потом вроде как нахмурилась.

- А я уже ждать перестала. Ты вообще как, а? Совесть есть?

- Ну как, пока туда, пока обратно, пока здесь все сдали... и прямо сюда. Честно говоря, думал, что ты уже уехала.

- И ты с этим смирился? - удивилась она, встав и положив руки на пояс, как бы демонстрируя готовность высказать все, что думает.

- Я решил сначала в этом убедиться, и лишь потом вырабатывать определенную позицию, - соскочил я с прямого ответа.

- Вот как? Ну-ну, - сказала она сурово, но сразу засмеялась. - Ладно, как вы? Удачно?

- Не то слово, - расплылся я в самодовольной лыбе. - И доход, и транспорт, и вообще я теперь жених. И куда-нибудь приглашаю.

Она с сомнением посмотрела на свой наряд, затем сказала:

- Сначала переоденусь, так не пойду.

- Но принципиальных возражений нет?

- А с чего им быть? - вроде как даже удивилась она. - Кстати, ты уже переехал?

- Пока нет, да что мне переезжать? Нищему собраться - сама знаешь, одна сумка с вещмешком.

Она подошла к овальному зеркалу, висящему на стене, распустила хвост и начала причесываться, с трудом протягивая расческу сквозь густые волосы.

- Я чего-то не поняла..., - заговорила она сквозь сжатые губы, которыми удерживала "хвостовой" шнурок. - Ты собрался меня сегодня соблазнять, а еще не переехал?

- По пути тормознем, я за мешком забегу, а то боялся, что ты уедешь, торопился.

- Угу, - кивнула она. - Оно и видно. Ладно, свяжешься с таким как ты - небось и не к такому обращению привыкнешь. Поехали за твоим мешком, потом меня переодеваться завезешь. Нет, ну ты кавалер или кто? Мне там тебя еще ждать?

- Давай сначала тебя завезу и метнусь к себе, мне там две минуты всего нужно, - предложил я.

- Понятно, а я, значит, час буду собираться? - фыркнула она. - Пошли.

Реакции на "тазик" я ожидал всякой, но, к радости моей, он Насте понравился. Понравился дружелюбным видом, почти противоестественным для военной машины, и забавными натяжными сиденьями, и даже своими компактными размерами. Не слишком понравился разве что способ залезания внутрь, особенно под натянутый тент, но мне он нравился еще меньше - у меня с ростом все в порядке. Еще внушало в преддверии зимы опасение отсутствие печки, но ее не было ни в "виллисах", ни в "газиках" и на в каких других маленьких военных машинах. Одеваться будем потеплее.

"Тазик" замолотил своим моторчиком и резво покатил по Краснопролетарской, объезжая лужи и подпрыгивая на колдобинах, отчего лучи его фар метались по стенам и деревьям.

До Настиного дома было недалеко, и я высадил ее у самого подъезда, выслушав предупреждение:

- У тебя тридцать минут, чтобы быть здесь со всем своим барахлом, понял? Бибикнешь.

- Понял.

Поскольку временные рамки были отпущены мне не слишком щедро, пришлось "давить гашетку". И здесь машинка тоже в грязь лицом не ударила, неслась резво, привлекая внимание задорным тарахтением.

В общагу влетел бегом, прошел "фонарный тест", проскочил через решетку. Бегом, прыгая через две ступеньки, взлетел на третий этаж.

Федьку я нашел в комнате, сидящим на кровати и пришивающим пуговицу на рубашку. Увидев меня, он спросил:

- Чего задумал?

- С чего ты взял, что я задумал?

- А рожа такая..., - пояснил он.

- Переезжаю, - сказал я, вытаскивая вещи из шкафа и распихивая их в сумку и вещмешок. - Квартира же есть какая-никакая, что в общаге сидеть?