Дмитрий Силлов - Закон Зоны

Новая «G-2» одним своим видом внушала невольное уважение. Громоздкая с виду конструкция сильно напоминала огромный болт, к которому кто-то шутки ради приделал оптический прицел и приклад. Но судя по тому, насколько уважительно отзывался об этих «болтах» Монстр, их хозяевам стоило уделить самое пристальное внимание.

Однако на всех хозяев «внимания» не хватало. В наследство от Циклопа мне осталось лишь четыре патрона к СВД. А стрелков с пушками Гаусса я насчитал не меньше пяти. Плюс как минимум десяток «монументовцев», засевших за удобными бойницами, сооруженными на вершине баррикады.

Конечно, у меня в активе была еще FN F2000 с тремя гранатами к подствольному гранатомету, но как-то не очень прельщала меня мысль вести перестрелку с фанатиками Монумента в соотношении один к пятнадцати в хоть и широком, но абсолютно прямом коридоре без видимых ответвлений и укрытий. Не иначе фанатики заранее расчистили пространство перед баррикадой, чтобы ничего не мешало спокойно, как в тире, мочить психов, прущих к легендарной цели с завидным упорством.

Сам я лежал в полукилометре от кордона «монументовцев» в глубокой тени изгиба коридора, и очень надеялся, что никому из стрелков не придет в голову повнимательнее присмотреться к этой тени в прицел своей «G-2».

Хотя дальнейшее лежание на месте смысла не имело. Расстановка сил понятна. Как понятно и то, что шансы пройти к Монументу этим путем равны нулю. Неужели и вправду придется поворачивать обратно и искать другой путь?..

За моей спиной послышались шаркающие шаги. Я медленно, очень медленно обернулся, искренне надеясь, что мое движение останется незамеченным.

Пока еще укрытый от стрелков-фанатиков углом коридора, ко мне приближался Метла. Вернее то, во что он превратился. В руках зомби держал снаряженный гранатомет, на ходу пристраивая его к плечу.

– Назад! – прошептал я. – Уходи!

– Не-ет, – протянул Метла. – Не… хочу. Так не хочу… жить. Лучше тебе… помогу…

Остановить его я уже не успевал – Метла шагнул в пятно света, и я увидел, как синхронно блеснули снайперские прицелы на вершине баррикады. А потом я услышал шипение активированного реактивного заряда. И, припав к прицелу СВД, увидел бледные вспышки на концах стволов пушек Гаусса.

И услышал, как ткнулась в пол пустая труба гранатомета.

А потом справа от меня вспыхнули несколько аномалий «жара». Противно запищал датчик температуры, перекрывая занудное «приди ко мне…», к которому я уже притерпелся.

Но мне было не до датчика.

Я стрелял.

При этом краем глаза фиксируя справа от себя выстрелы автоматической винтовки. Получается, что ошарашенные внезапным нападением «монументовцы» промахнулись?

Хотелось бы в это верить. Но проверять, так это или нет, было некогда.

Отбросив от себя пустую СВД, я схватил навороченный автоматно-гранатометный комплекс, и одну за другой послал на вершину баррикады три гранаты. После чего снова принялся стрелять…

Удар был страшным.

«Они еще и аномалию «веселый призрак» освоили», – пронеслось у меня в голове.

Меня швырнуло о противоположную стену, потом подняло в воздух, и с силой шмякнуло об потолок. Экзоскелет затрещал, но удар выдержал.

Это меня и спасло – думаю, любая другая защита от такого удара сплющилась бы в лепешку вместе с тем, кто находился внутри нее. А еще мне повезло, что рост аномалии был ограничен полукруглым потолком подземелья, который отклонил вихрь в сторону. В результате чего меня выбросило из «веселого призрака», словно камень из пращи.

«Дьявол, и откуда я знаю про пращу?»

Как всегда дурацкие мысли в самый неподходящий момент…

Третий удар о стену пришелся на шлем, отчего лишние мысли вышибло из головы напрочь несмотря на толщину брони. Однако я успел заметить жуткую картину…

Из груди Метлы, в которую пришелся удар одной «жары», вырывался метровый столб огня. Живой человек, в которого влетел артефакт, порождающий огненную аномалию, давно бы корчился на бетонном полу, пытаясь унять пламя, либо уже умер от болевого шока. Но зомби, похоже, не чувствовал боли. Или был слишком занят, чтобы обращать внимание на боль.

Он, стоя на коленях, снаряжал гранатомет новым зарядом, стараясь держать его подальше от огня.

Эта картинка отпечаталась в моем сознании. И если мне суждено выжить в Зоне, уже ничто не сотрет ее из моей памяти.

Потом я грохнулся на бетон с пятиметровой высоты. Мой WEAR 3Z застонал, словно живой – даже у таких экзоскелетов наверняка есть предел прочности. Однако на мне это пока не особо отразилось – только голова немного гудела. Что не помешало мне перекатиться, уходя с возможной линии выстрела.

Мой навороченный автоматно-гранатометный комплекс валялся неподалеку. И повезло ему меньше, чем мне. Компьютеризированный модуль управления огнем был практически расколот гравитационным ударом «веселого призрака». По цевью змеилась серьезная трещина – ткни и развалится. Остальные узлы на первый взгляд были целы. Лезть за АКСом в рюкзак времени не было. Оставалось лишь надеяться, что FN F2000 может стрелять и в таком плачевном состоянии.

А потом я увидел Метлу.

«Жара» уже почти насквозь прожгла его грудь. За черной, спекшейся коркой горелого мяса уже практически не было видно лица – лишь растрескавшиеся кровяной сеткой глазные яблоки еще поблескивали на ней. Но руки зомби продолжали делать свою работу.

Осторожно, словно боясь потревожить столб пламени, бьющий из груди, зомби положил гранатомет на плечо. Потом спокойно пронес левую руку сквозь пламя, и взялся за вторую рукоять гранатомета.

«Монументовцы» не стреляли. Возможно, их просто ослепило пламя и они не хотели тратить заряды на тело, корчившееся в аномалии. А может просто не успели оправиться от обстрела и подобрать смертоносные «G-2», выпавшие из рук убитых. Что дало Метле несколько мгновений для того, чтобы нажать на спуск гранатомета перед тем, как пламя поглотило его полностью.

Всё это заняло несколько мгновений, растянувшихся для меня в вечность. Потом я увидел, как на баррикаде расцвел огненный шар взрыва, не столько повредивший заграждение, сколько поднявший облако пыли и цементного крошева, укрывшего меня от «монументовцев».

Дальше я смутно помню, что было. Я бежал, стрелял, уворачивался то ли от настоящих, то ли от воображаемых выстрелов. Потом был край баррикады и круглые очки-светофильтры на шлеме фанатика Монумента. В которые я и всадил с размаху СВД, к приливу которой на конце ствола была прикреплена вернувшаяся ко мне «Бритва». Задави меня фенакодус, я не помнил, как крепил нож к снайперке. Я вообще не помнил, куда делась раздолбанная FN F2000, и как у меня в руках оказалась винтовка. Мне было некогда вспоминать. Я вонзал «Бритву» в экзоскелеты, используя СВД как копье, и «монументовцы» падали, не успевая развернуть в мою сторону неуклюжие пушки Гаусса.