Магия крови - Ник Перумов
Рико так и не удалось выяснить ничего о Госпоже: Кор Двейн знал не больше, чем он сам, бывшие орденские маги же не слишком с ним разговаривали. Вроде как ушла куда-то на Дальний Юг со своим не то отрядом, не то свитой; а куда точно и зачем – то никому не ведомо.
Зато не так давно весь Араллор наблюдал в небесах быкоголового исполина, связанного с Госпожой, которого и сам Рико видел во время сражения у Костолома, совсем недалеко отсюда. Исполин в небесах бился с призрачным Драконом и вроде как прогнал его, и каждый из них звал людей за собой на великую битву. Вот это Рико очень не понравилось: он в Араллор вернулся, чтобы пожить спокойно, а не воевать.
Однако эти известия очень ободрили Витара.
– Прекрасно, спасибо тебе, Рико. Мы с Далией сейчас поищем следы этого возмущения, они должны все еще держаться – и это поможет нам сузить область поиска. Нацелить портал.
– А я? – спросил Рико с тайной надеждой, что его сейчас отпустят восвояси.
– А ты – идешь с нами. Уговор был, что поможешь Госпожу найти, а мы ее пока не нашли. – Витар отвернулся, словно разговор был окончен. – Даль, давай дочертим уже, нам лучше отправиться до темноты…
* * *
…Ита не сразу привыкла делить одно тело с Темным. Пришлось воспитывать его, словно непослушного мальчишку: он отдавал ей тело редко и ненадолго, без предупреждения, уходя отдыхать в огненные глубины своего сознания, то неожиданно объявлялся и выдергивал у нее управление на полуслове, полумысли, полувзгляде, оставляя ее в собственном мозгу задыхаться от ярости и досады. Он не давал ей закончить ни одного дела. Он не говорил и не объяснял, а творил что хотел.
Ита то читала ему нудные нотации, то в гневе крушила воображаемые полки с утварью, точно разъяренная выходками сына мамаша, то лезла к нему с советами до тех пор, пока он не позволял ей все-таки действовать самой, но добилась того, что Темный начал хотя бы предупреждать о своих действиях.
А вот звать его Драконом она больше не могла. Одного взгляда на его светлую ипостась, Дракона Невоплощенного, хватило, чтобы понять, кому из них истинно принадлежит эта форма, кто сохранил больше от изначального божества. Вовсе не Дракон Невоплощенный был обломком Древнего бога, это Темный был его частью, насильно отторгнутой, отделенной – его гневом, его яростью, его необузданной мощью; частью, отчаянно страдавшей от неполноты, и при том – желавшей полной и безоговорочной самостоятельности.
Так он окончательно превратился в Великого Темного.
К тому же Ите все еще приходилось соблюдать осторожность. Темный был непредсказуем, сегодня он благодушно позволял ей командовать строительством очередной пирамиды, а завтра мог накинуться и обжечь.
Дракон Невоплощенный – вот это была неожиданность. Ита могла лишь оторопело наблюдать за их противостоянием на вершине пирамиды в Хаттуре, могла лишь поражаться мощи, высвобождаемой Драконом и его темной половиной; все, на что ее тогда хватило, – воспользоваться тем, что Темный ослабил контроль над телом, и прикрыть щитом себя и тех, кто оказался поблизости: и божков с духами, и смертных, иначе бы их испепелила ярость богов. Потом она спрашивала себя, отчего же ей раньше не пришло в голову, что Темный – лишь часть чего-то большего. Конечно, в глубинах Араллора, в своей пылающей вотчине, он казался почти всесилен – тогда помыслить об этом и впрямь было бы странно. А вот потом… Эта его ограниченность, зависимость от тела, от притекающей извне силы, от амулетов, пусть даже гигантских… Многое указывало на то, что Темный скорее могучий дух, чем бог. А ведь духом он точно не был!
Впрочем, до размышлений ли ей сейчас?
Дракон Невоплощенный ее попросту напугал. Он стал той картой, что путает всю игру, рушит, казалось бы, уже просчитанную партию в непредсказуемое противостояние, – картой, которую любой игрок и боится, и ждет. Он мог стать для Иты погибелью, а мог – шансом на спасение. Шансом куда большим, чем все прочие, взятые вместе.
Но, чтобы правильно его оценить, следовало еще многое выяснить. Темный после прямого столкновения с Драконом обратился в огненный, пышущий яростной ненавистью болид, и Ита не рисковала подступить к нему с вопросами; все, на что она отваживалась, – выпрашивать ненадолго тело да наставлять его, опасаясь, что в гневе Темный совершит что-нибудь непоправимое. Гневался он долго, не один день, тело Ите давал неохотно, но в конце концов все-таки потерял силы, глухо призвал ее и удалился куда-то в бурлящие бездны собственного сознания – похоже, что надолго.
Тут-то бывшая дочь барона Ормдаль и взялась за дело.
Она обнаружила себя у подножия новой пирамиды, сложенной из желтовато-серого ракушечника. Пирамида еще достраивалась, на вершине ее копошились фигурки смертных и божков, подгоняя плохо обтесанные каменные блоки, но самое главное – алтарь и площадь перед пирамидой были уже закончены и на площади уже вопили будущие жертвы, согнанные в наспех огороженный загончик. Окрестность бурлила собравшимся народом – и местными, и пришедшими за Темным новообращенными. Ита бы не рискнула назвать этот сброд воинством – так, кое-как вооруженная толпа. Сердцем ее могли бы стать мужчины оазиса Хаттур, пусть неопытные, пусть при простом доспехе и старом оружии, но они хотя бы жаждали боя, священного боя за своего бога.
Однако Темный распорядился ими так, как распорядился. Он был одержим силой, он страдал и томился, словно упырь, чующий подле себя свежую, полную жизни кровь – кровь он и получил. Но не больше того.
– Hálfviti, – пробормотала Ита слово, которым в баронстве Ормдаль прозывали деревенских дурачков.
Темный успел настроить изрядное количество пирамид – по сути своей, гигантских амулетов, собирающих, преобразующих и направляющих силу, подчиненных одному-единственному чародею. Ита могла лишь удивляться, насколько эта идея проста, но при этом трудноисполнима, если не располагать возможностями, близкими к божественным.
Темный собирал силу – всю, до какой только мог дотянуться; силу, лежащую вокруг от века, доступную и смертным чародеям, и магическим существам; силу, рассеянную во время гигантского выброса во время битвы у Твердыни; силу магии крови, текущую и текущую к нему от спешно воздвигаемых алтарей, – и было ее отнюдь не мало.
– Я пришел дать вам новый мир! – грохотал Темный, в быкоголовом своем аватаре восходивший на вершину каждой новой пирамиды. – Я принес
