Молот Солнца: Ветка Нируби - Дейлор Смит
— Вставай, мразь, пока тебе кишки не выпустили…
Он понимал, что если бы ему хотели выпустить кишки, то сделали бы это еще там, у ручья, а не тащили бы в такую-то даль. Но объяснять это разбойникам почему-то не хотелось. Он попробовал встать, но с первого раза это у него не вышло, и он снова упал, прямо лицом в грязь. Послышался довольный гогот. Вторая попытка подняться закончилась тем же самым, но гогот теперь стал громче.
— Бобер, предложи господину руку, ты же видишь, что он не может держаться на ногах! — посоветовал кто-то.
А затем почему-то последовал удар дубиной по спине. И тогда он одним рывком вскочил на ноги. Бешенство, до этого момента затаившееся где-то в самых отдаленных ячейках его сознания, вдруг выплеснулось наружу, словно помои из поганого ведра.
— Гнида… Развяжи мне руки, тварь, и я порву тебя, как салатные листья!
— О-хо-хо! — загоготали вокруг. — А он герой! Надо же — салатные листья… Комар, развяжи-ка ему руки, посмотрим какой он герой на самом деле…
Он почувствовал прикосновение к своим запястьям холодной стали клинка, и путы с шорохом упали к его ногам. И тогда он осмотрелся.
Фургон стоял недалеко от бревенчатого домика с двускатной крышей, покрытой соломой. Из длинной трубы вился дымок. У ограды притаился каменный колодец, неподалеку темнел лес. Разбойники стояли вокруг, хохоча и поигрывая своими дубинами, а прямо перед ним стоял бородатый человек, оскалив гнилые зубы и игриво покачивая крепко сжатыми кулакам.
— Шмель, ты же был истребителем птерков в Лали-Тронне! — со смехом крикнул кто-то. — Так путь он полетает!
Все заржали. А он без лишних слов сжал кулак и с силой направил его бородатому Шмелю прямо в красный нос.
Не попал. А вот Шмель попал. Его даже от земли оторвало этим ударом, подбросило в воздух и с хрустом кинуло обратно вниз. Что было потом, он плохо понимал, только пытался закрывать голову от сыплющихся на нее ударов, и думал о том, что его еще никогда в жизни не били так сильно и так часто, как сегодня…
И вот сейчас он очнулся, с большим трудом разлепив веки — даже пальцами пришлось помогать.
В сыром бревенчатом помещении, где он сейчас находился, было сумрачно. Здесь могло бы быть и вообще темно, если бы под самым потолком не было узкого окошка — и не окошка даже, а просто промежутка между двумя бревнами, в которое могла бы протиснуться кошка или даже небольшая собака, но только не человек. Или грил…
Он вспомнил про грила, потому что напротив него, у стены, на охапке сена как раз сидел какой-то грил, скрестив ноги и задумчиво подперев кулаком квадратный подбородок.
— Очнулся, — констатировал грил, заметив, что он поднял голову. — Это хорошо, что очнулся. А я думал, что ты помер.
— А я разве жив? — спросил он сипло.
— Да как тебе сказать… Видок у тебя, конечно, так себе. Но крови было не так уж много. Они всегда бьют аккуратно, чтобы не попортить товар.
— А я товар?
— Теперь мы оба с тобой товар! Скоро сюда прибудут работорговцы с южных земель и заплатят за нас с тобой золотой монетой. За меня подороже, за тебя подешевле.
— Почему это за меня подешевле? — Вопрос прозвучал глупо, но его почему-то это и в самом деле зацепило. — Думаешь, ты лучше меня?
— Я думаю, что я покрепче… А в рабах именно это и ценится. Ты так не считаешь?
— Не знаю, у меня никогда не было рабов.
— У меня тоже…
Он полежал еще немного на полу, прислушиваясь к своему телу, а потом заставил себя подняться на ноги. Прихрамывая, обошел помещение по периметру. Больших усилий это не заняло — семь шагов в длину, и пять шагов в ширину. Сено рассыпано вдоль стен. Сквозь то самое оконце под потолком пробивается свет, луч его прорезает сумрак помещения, так и шевелясь от обилия пыли.
— Давно ты здесь? — он повернул голову к грилу.
— Пару дней.
— А я?
— А ты пару часов. Я думал, ты до ночи без памяти проваляешься, или вообще помрешь. А ты видишь, каким живучим оказался!
— Да, я такой… — взгляд его опять скользнул по стенам, по запертой двери и вновь остановился на гриле. — А ты, вообще, кто?
— Я? — Грил усмехнулся. — Грил!
— Хорошо, тогда я — человек.
— Будем знакомы, человек.
— Будем знакомы, грил… И как долго ты тут собираешься торчать?
— Так же, как и ты — пока не приедут работорговцы.
В ответ на эти слова он громко рассмеялся.
— Ты вообще в курсе, что работорговля запрещена, грил?
— Скажи это тем лохматым уродам, что сейчас пьют и веселятся в комнате за этой стеной… — Хмыкнув, грил подолбил кулаком по бревну. — А нас с тобой никто не спрашивает, человек!
— А напрасно… Я бы поделился своим мнением по этому вопросу…
Вскоре на него навалилась усталость, и он прилег на кучу сены в углу. Когда проснулся, уже было темно, в оконце помаргивала одинокая звезда. Ночь была лунная, но свет от нее почти не попадал внутрь их темницы.
Засовы на двери залязгали, петли заскрипели, лунный свет хлынул наконец внутрь.
— Очухался, сопляк? — в темницу вошел тот самый неандер, в которого он попал камнем. Голова у него была перевязана. — Это хорошо, потому что завтра покупатели прибудут, и тебе лучше быть в форме. Если они ничего не заплатят, придется скормить тебя свиньям…
Неандер поставил у входа мятое ведро с водой и кинул на пол несколько хлебных огрызков.
— Жрите, и помните мою доброту! — И вышел из темницы, засовы вновь залязгали.
Грил мотнул головой на двери.
— Это был Крот… Где-то черепушку повредил…
— Это я ему камнем пробил, — сообщил он. — Но это только начало… Ты заметил нож у него на поясе?
— Нож? — Грил поморщился. — Заметил. И что с того?
— В следующий раз я должен его забрать.
—
