Кренер - Дмитрий Берг
— А кренеры как же?
— А что кренеры. Во-первых, их мало. А во-вторых, они же полудикие. Они и власть камерпринца признают только потому, что в их жизнь никто не лезет. А самих кренеров терпят потому, что они кулисов поставляют. Да крях с ними, с рыбоедами, не они главные кровопийцы, а таможня с патрульными на службе у камерпринца. Одни стригут торговцев на перевале, а вторые нашего брата контрабандиста раздевают. А за что спрашивается им такая благодать. Добывают артефакты здесь в Султанате. За добычу часто кровью платят. Покупатели на товар главные — имперцы. Да и не только они. Главное, что Порганичье — это просто перевал. У них ни алхимиков своих ни мануфактурщиков настоящих нет. Они только на том и живут, что золотые пенки с наших товаров снимают. Где в том справедливость?
— Но они же, вроде, гарантируют безопасность. Если уплатить пошлину, то можно в столице Пограничья сдать свои товары на охраняемый склад и искать покупателей или караван на юг, — озвучил общеизвестное Мартин.
— Может и так, только за хранение на складах с тебя тоже сдерут втридорога и постой в таверне там тоже недешевый. А если житель Султаната захочет купить себе жилье, по должен платить в казну выкупные. Причем пошлина может оказаться больше, чем сама цена халупы, которую ты покупаешь. Короче, жируют они и жируют за наш счет.
— Мне другое интересно, если они так хорошо живут на том, что снимают сливки с торговли, то почему другие страны их не трогают. Те же имперцы? Могли же они захватить землю до перевала и сами отжимать золото?
— Не все так просто. Во первых Пограничье размещено так, что штурмом его не возьмешь Вход с юга только через два ущелья. Оба узкие и перекрыты крепостями. На каждое ущелье по три крепости. Даже, если гарнизон одной крепости предаст, то это все равно ничего не решит. Столица с двух сторон прикрыта горами, а с третьей рекой. А пока столицу не возьмут, путь на перевал в Султанат будет перекрыт. Внутри страны если что и производят, то зерно. С голоду не пропадут, так что блокировать их бесполезно. Говорят лет двести назад имперцы блокировали Пограничье на три года. Потом поняли, что это бесполезно и блокаду сняли. А пограничные взвинтили пошлины так, что за один год все убытки себе компенсировали. Товары нужны всем. А потом, если сейчас кто-то из больших стран попытается Пограничье штурмовать, то другим это не понравиться. Одно дело терпеть жирующее мини-королевство, а другое — отдавать поток артефактов в руки сильного соседа. Пограничье так обнаглело, что даже отбило себе кусок земли по ту сторону гор.
— Насчет того, что Пограничье маленькое, — сказал в ответ Мартин, — то наш Султанат тоже невелик. Реально то кроме Сабарканда городов то и нет. Так, поселки да деревни. Есть еще конечно Песчаная провинция, но она вообще крохотная и находиться на острове. Одно хорошо, что огнетварей там считай вообще нету. А у нас через три дневных перехода на запад жилья уже почти не встретишь. Все жмутся к столице, где безопаснее. Дальше только от нищеты бегут, когда платить подати никаких сил не остается. А если бы не угловые храмы, то треть страны бы за год опустела.
— Да, не поспоришь с тобой, охотник. Вся жизнь в Султанате к Сабарканду жмется. Потому и пригород в трое больше самого города. Да и промысел ваш за то и ценят. Уже лет сто поди пошлины с охотников за добытых тварей казна не берет. Считай потому, что охотники не только за добычей ходят, но и землю от опасных тварей чистят.
— С охотников то пошлин не берут. Зато торговцы, чтобы вывезти артефакты в Пограничье платят и султану и кронпринцу. Причем оба правителя получаю долю поболее, чет от купцов достается охотникам. Как-то так.
— А ведь поперву не так было, — оживился Тунио, — Когда орду разбили, а потом перевал нашли, здесь все ничейное было. Кто добыл, тот и полный хозяин. Говорят, что первые охотники бывало с такой добычей возвращались, что не то что купцами становились, а баронами. Да только кто-то умный смекнул, что на огненных землях можно разбогатеть, но еще скорее можно сгинуть. А вот в ущельях по дороге от туманного перевала на юг можно стать с дружиной и мзду снимать с удачливых охотников. Вот те разбойники и стали прародителями современных камерпринцев. Разбойники они и кровопийцы все. На том стою, и никто меня не переубедит. А контрабанда — это честный способ бороться с этими грабителями. Такой же честный как и охота. Есть риск, но есть и возможность самому заработать, а не пыхтеть, чтобы на твоем горбу другие жирели
— А к запрещённым артефактам ты как относишься?
— Ну, во-первых, в Султанате запрещенных артефактов нет. Хотя есть те, чт положено продавать только султанской казне или службе визиря. Но то другое. А запрещать артефакты в Пограничье придумали, чтобы их контрабандой в десятеро дороже перепродавать.
— А ты не перегибаешь, парень? Они что и огневкой торгуют?
— Ну, точно сказать не могу, может некоторые вещи они и взаправду запрещают из страха. Да только зря. Наши же алхимики не боятся. Одно слово хапуги эти пограничные. Если сами боятся, дали бы имперцам право покупать опасные вещи. У тех то тямы поболее будет. Тем более, что все черноогненное на той стороне силу теряет.
— Это как? Я слышал только, что артефакты на той стороне свойства меняют.
Что меняют то да, но главное то, что на той стороне все чернопламенное слабеет. Ты думаешь, почему в Пограничье ведьм не жгут?
— Почему? — дернулся от неожиданного вопроса Мартин.
— Да потому, что нет у них ведьм! Ведуньи есть, знахарки, а ведьм нет. Это только в Султанате ведьма может в силу войти, черным пламенем напитаться. Здесь через нее река злой силы может потечь, а за туманным перевалом нет у ведьм их страшной силы, потому и
