Доспех духа. Том 10 - Фалько
— Кузьма, я говорю про активы брата, ценные бумаги, золото, валютные счета и прочее, не только в России, но и за рубежом. И они должны перейти по наследству, оставшись в роду Романовых. Вот за них я буду драться, как это сделал бы Александр, окажись он на моём месте, если бы решался вопрос наследства Разумовских. Саму империю Воронцова поделят и будут извлекать немалую прибыль, на это повлиять я не могу. Но наследство хочу сохранить.
Мы минуту шли молча. Разумовский, упоминая о разделе имущества брата, нахмурился, но быстро взял себя в руки.
— Если бы это было возможно, я бы уже давно организовал свадьбу сына с Ульяной Воронцовой, тем самым заявив претензии на активы брата, — сказал он. — Но это вызовет как раз ту самую войну, о которой ты упоминал. Мы с Еленой Алексеевной не хотели тебе это говорить, чтобы не испортить впечатление, но времени у нас почти не осталось, как и выбора. Есть несколько лазеек в бумагах, которые оставил брат. Он это сделал специально, хотя вряд ли мог предполагать, что всё случится так быстро. Его наследство, те самые активы, могут достаться нам, но для этого нужно, чтобы княжна Елизавета или Мария вышли замуж, попав в большой и влиятельный род. Тогда мы сможем переписать всё на княжну и её супруга.
Я поморщился, поняв, к чему он клонит. Мы уже прошли через всю территорию института и остановились у ворот. За ними была видна дорогая бронированная машина великого князя и наш внедорожник.
— Подумай над нашим предложением, — сказал Разумовский. — Все эти аукционы — сущая мелочь по сравнению с тем, что стоит на кону. Думаю, что уже скоро к тебе придут князья и бывшие союзники моего покойного брата и предложат взять в жёны Ульяну Воронцову. Только это не сработает, поверь мне. Я бы тебя не предупреждал и не поднимал эту тему, если бы не Елена Алексеевна. Она, кстати, от своей доли отказалась в пользу Елизаветы, так что тебе достанется две трети от закрытых активов Воронцова. Свою треть я заберу, предупреждаю сразу. Тем более что мне предстоит сделать гораздо больше, чем вам двоим.
— А меня, значит, хотите бросить грудью на амбразуру, когда князья узнают, что у них из-под носа увели столько денег?
— Они это переживут. Им важно, чтобы деньги мне не достались, а ты для них можешь стать сильным союзником. Поэтому, если будут спрашивать, какие у тебя дела с Разумовским, говори им, что я надоедаю с вопросом принадлежности частной коллекции семейных ценностей Романовых.
Он хитро улыбнулся, показав жестом охраннику у лимузина, что скоро подойдёт.
— Я обязательно посещу аукцион, — сказал Разумовский. — Рад был встретиться и поговорить. До свидания.
— До свидания, — ответил я, без особой радости в голосе.
Охранник поспешил открыть дверь перед князем, когда тот подошёл к машине.
— Тяжело, — вздохнул я, испытывая огромное желание послать и Разумовского, и тех, кого князь ёмко называл «они».
Достав телефон, посмотрел на несколько пропущенных звонков от Таси за последний час. Нажал кнопку вызова.
— Кузьма, — ответила она почти сразу. — Ты обещал быть к ужину, у тебя всё в порядке?
— Много дел свалилось. Хотел предупредить, что уже еду домой.
— Хорошая новость, так как тебя уже час ждут важные гости.
— Кто? — с тревогой в голосе уточнил я.
— Принцессы Цао приехали, — Тася наверняка улыбнулась, услышав интонацию в моём голосе. — И подарков привезли столько, что мы тут засомневались, не обещал ли ты им что-нибудь необычное. Нам с Алёной уже нужно начинать учить китайский или ещё рано?
— Не шути так, — улыбнулся я. — Держи оборону, скоро буду.
Глава 11
Чтобы заехать во двор дома, пришлось постараться, так как проезд почти полностью перегораживала пара лимузинов. Красные флажки с изображением золотого феникса, посольские номера. Вместе с высокими гостями приехали сразу три машины с телохранителями, среди которых я заметил Ву Ци. Невысокий худощавый китаец с широким носом и необычно узким разрезом глаз. На поясе бесценная реликвия семьи Цао, прямой меч с гравировкой. Я специально попросил остановить машину у въезда во двор, чтобы поздороваться с ним, запоздало вспомнив, что он на английском знает всего пару фраз. Когда я только увидел погром в промзоне, почему-то сразу о нём и подумал.
Сестёр Цао я застал в праздничной гостиной. Несмотря на то что они принцессы, не часто их можно увидеть в традиционных китайских платьях, обязательно красных и расшитых золотом. Они надевали их только по особым и торжественным случаям, даже на праздники ограничиваясь более скромными версиями. Сейчас, когда Сяочжэй поправилась, можно было точно сказать, что они с Чжэнь родные сёстры не только по отцу. Особенно когда использовали одинаковый макияж, подводя глаза, делая взгляд более выразительным.
— Простите, что задержался, — сказал я, проходя в гостиную. — Сяочжэй, Чжэнь, рад вас видеть.
— Здравствуй, Кузьма, — сказала Сяочжэй на русском, говоря всё ещё с сильным акцентом. — Не хотели беспокоить раньше конца каникул. Так получилось.
— Кстати, как ваш отдых дома? — я прошёл к столу, сел рядом с Тасей. Пока меня не было, она вела беседу с гостями. Интересно, о чём они целый час разговаривали? — Ваш отец снова собрал всю семью на новогодние праздники?
— Собрал, — кивнула Сяочжэй. — И праздник удался. Когда внезапно приходят громкие новости и заранее знаешь, что это снова Кузьма. Тебя нельзя оставить на десять дней, чтобы ничего не случилось.
Я заметил у неё под рукой необычную шкатулку или коробочку, по форме и размеру напоминающую книгу.
— Мы сегодня по делу, — сказала она, поставив коробочку перед собой. — Но хотим зайти просто в гости, потом.
— Конечно, приходите четырнадцатого, — сказал я, бросив взгляд на Тасю. Она едва заметно кивнула. — Пообедаем вместе, поболтаем о разных техниках. У меня есть чем вас удивить.
— Мы придём, — улыбнулась Сяочжэй, затем подвинула коробочку в мою сторону. — Император Цао просит сделать ему меч. Без аукциона и обещаний. Внутри письмо и рисунок.
В лакированной коробочке, с изображением пера феникса на крышке, действительно лежало послание, написанное тушью. Надо будет Анну Юрьевну попросить перевести. Мы как
