Игра в Трудовика - Роман Ронд
— Готово! — объявил я, после того как придирчиво осмотрел последнюю пайку, отложил в сторону паяльник и довольно потянулся.
Причем последнее действие я выполнил скорее по привычке, так как мышцы из квазиклеток как оказалось, совсем не затекают даже после длительного сидения в одной позе (а именно это я и делал в течение последних нескольких часов), не устают, не нуждаются в разминке и отдыхе. И уж тем более не болят после любых нагрузок. Это было еще одной приятной неожиданностью. По сравнению с тем, к чему я за всю жизнь привык, ощущения были непередаваемые. Ведь даже усиленное системными способностями мое предыдущее тело, как ни крути, состояло из обычных плоти и крови, а потому, пусть и в меньшей степени, но унаследовало все свои прошлые недостатки. Тут же совсем иной случай. Не зря СуперИИ так нахваливал эту штуку. Ох, не зря!
— Ух, ты-ы-ы! — восхитилась Анфиса, которая вопреки моим угрозам так и крутилась волчком вокруг стола, суя свой любопытный металлический нос куда ни попадя. Надо было все-таки назвать ее Варварой, больше по характеру подошло бы, но чего уж теперь... — Какой он красивый вышел!
— Правда? — искренне удивился я, скептически оглядев несуразную конструкцию. — Ты действительно так считаешь?
— Конечно, папочка! — серьезно ответила Анфиса, а затем захихикала и продемонстрировала мне голограмму страницы из Википедии.
— Сарказм — один из видов сатирического изобличения, язвительная насмешка, высшая степень иронии, основанная не только на усиленном контрасте подразумеваемого и выражаемого, но и на немедленном намеренном обнажении подразумеваемого, — зачитал заголовок я. — Ясно. Ну, как говорится, не нравится — не ешь.
— Лишь бы эта фиговина работала как надо. А то я уже слона готова слопать! — извиняющимся тоном ответила та. — А то, что дизайнер из тебя так себе, мы уж как-нибудь переживем. Не расстраивайся ты так!
Вот же... тролль малолетний! И кто ее только этому научил? Хотя, зачем я спрашиваю, если итак знаю ответ? Наверняка, вместе с полезными знаниями, она с дискеты оставленной СуперИИ для ее прокорма, и всякой похабщины, вроде расплодившихся как грибы после дождя интернет-форумов, себе в память накачала. Тех самых, на которых одни недоумки соревнуются с другими недоумками не то в остроумии, не то в скудоумии. Вот и нахваталась.
— Дожили, — резюмировал я. — Собственный ребенок уже ни капли не уважает. Ладно, хоть не потратил на тебя лучшие годы своей жизни. Всего-то несколько часов. Боюсь представить, что будет, когда ты до баз данных механоидов доберешься, и какой еще гадости оттуда притащишь. Может разломать эту конструкцию пока не поздно? Полезно будет для твоего воспитания.
— А для моего питания будет вредно, — заявила Анфиса. — Ну, прости, папочка! Я больше не буду тебя подкалывать, а обучающий курс сетевого юмора сама удалю и мемологию тоже. Правда-правда! Только давай уже отправим дядю Гордея за едой, а?
— Вот сразу бы так! — наставительно сказал я. — Эй, Иваныч! Просыпайся! Надо поработать!
— Ну чего... э-э-э-х-х-х... орете? — зевнул хоббит, выглядывая из-за стеллажа, на котором оборудовал себе спальное место еще часа три тому назад, когда ему надоело слоняться без дела вокруг верстака, пока я занимался изготовлением роутера. — Я и так все прекрасно слышу. У нас очень чуткий сон. Готова ваша приблуда? Ох, нихрена себе! Чего она такая огромная? Вы там часом с глузду не съехали? Я же это электробалалайку ни в жисть на себе упру! Я вам кто, хоббит или грузовой самосвал?
— И ничего она не тяжелая, — обиделся я, прикинув вес конструкции в руке. — Килограмма четыре, не больше. Даже такой дрищ как ты справится. А то, что выглядит объемной... ну извини, у нас тут знаешь ли, полевые условия, а не китайская промышленная фабрика.
— Сам ты дрищ! — проворчал хоббит, выхватив самодельный роутер у меня из рук. — Причем, электронный... Хм-м-м... Смотри-ка, а хреновина-то действительно не очень тяжелая. Ну ладно, так и быть, отнесу. А теперь кольцо давай!
— Э-э-э, нет, дружище! — обломал его я. — Я тебе колечко только после того как работу сделаешь, отдам. А какие у меня гарантии, что ты меня не кинешь с голодным ребенком на руках?
— А у меня какие гарантии, что ты меня не кинешь? — возразил тот. — Ты, между прочим, уже один раз пообещал отдать и не отдал. В общем, забирай свою страховидлу обратно. Не пойду я никуда. Лучше посплю еще.
— Погоди! — остановила его Анфиса. — Можно тебя на секундочку? Кое-что на ушко скажу.
— Эй! Анфиса! Как ты себя ведешь? — возмутился я. — Мало того что шептаться с кем-то в чужом присутствии неприлично, так ты еще и собираешься сделать демонстративно. И потом, что еще за тайны от отца?
— Ох, люблю секретики! — Иваныч ехидно посмотрел на меня и облизнулся. — Ну, давай, удиви меня, мелкая! Что ты там еще такое придумала? А этого не слушай! Не отец он тебе вовсе, а так, не пойми кто. Недодемиург, хренов.
Вот же сволочь низкорослая! Дождался, гад, момента и куснул больно. Мало того что мой личный авторитет опустил ниже уровня плинтуса, так еще и психику ребенку сейчас искалечит своими заявлениями. Рано ей еще некоторые "семейные тайны" знать. Маленькая еще. Когда-нибудь расскажу, когда решу, что она к ним готова. Или когда сама убедительно попросит. Или еще когда-нибудь. Но не сейчас.
Однако судя по невозмутимости моей "дочери" и тем спокойствием, с которым она восприняла обидные для меня слова вредного карлика, той было глубоко плевать на страшные родовые секреты.
— Папа, мы сейчас отойдем в сторонку, а ты стой на месте! — строго скомандовала Анфиса. — Ни о чем не спрашивай, и не пытайся подслушать! Просто поверь мне, так надо!
— Да делайте вы что хотите! — махнул рукой я, мысленно облегченно выдохнув. Не истерит по поводу подробностей происхождения и ладно. А что там у них могут быть за договоренности и каким таким пряником Анфиса собралась вредного хоббита соблазнить, это вопрос третий. Лишь бы тот согласился помогать. Не интимную
