Бесправыш. Предземье - Андрей Олегович Рымин
— А походишь со мной к мастеру Брыку, так не просто побьёшь Зимородова, а с запасом побьёшь, — присоединился к подбадриванию меня Лео. — У тебя же талант. Вон за зиму всего как прибавил. Не верится даже, что когда-то тебя побеждал. А ведь было.
Так-то правильно всё друзья говорят. Только им мои истинные беды неведомы. Они думают, что я Яшку во что бы то ни стало побить себе целью поставил, потому и кручинюсь, что не выходит никак. Мол, всю зиму в пару с ним становлюсь из упрямства едино. Отговаривать даже поначалу пытались. Ведь вся школа смеётся над глупым безродышем, что раз за разом люлей получает, а всё приходит и приходит за новыми.
Одному Зимородову правда известна, только он никому не расскажет. Для того и затеял всё это, чтобы посмешище из меня сделать. Даже успехи мои, что растут от недели к неделе, умудряется против меня обернуть. То не я ведь с его слов дерусь лучше, а ему меня лупцевать стало скучно. Мол, со мной развлекается чисто, а на полную силу в другие дни поединки проводит, когда сходится с противниками из второго отряда, или с тем же Вионом.
Ярлёныша, кстати, Яшка, как в основном побеждал, так и сейчас побеждает. По-прежнему лучшим бойцом на все четыре младших отряда слывёт. Хитрый гад. Ненавижу урода! Постараюсь сейчас ему нос хоть разбить. Получилось раз как-то. Вон, идут уже годники. Скоро схлестнёмся с паскудой.
* * *
— У тебя кровь под носом. Держи платок.
Сочувствие в голосе Виона фальшивее некуда. Да он и не скрывает, что это издёвка. Глаза ярлёныша горят огоньком.
— Ерунда, — отмахивается Яков и утирается тыльной стороной ладони. Там и действительно пара капель всего. Но это всё равно — кровь, и оттого моё поражение, что сегодня и так не разгромное, для меня ощущается едва ли не победой.
— Совсем вы сударь Зимородов расслабились. Двенадцать против восьми… — цокает языком ярлёныш. — Такая себе победа. Так, глядишь, до ухода в сезон, и вообще, тебя сделает.
— Кто?! Безродыш? — окидывает меня презрительным взглядом Яшка. — Давай забьёмся об заклад? На золото. Пять к одному. Слабо?
— Ха-ха-ха, — натянуто хохочет Вион. — И всё-то вы, сударь купец, своей мошной кичитесь. Откуда в казне нынче лишние гроши? Отец с дедом меня не поймут, если я начну вот так спускать золото.
И снова победа в словесном поединке за Яшкой. Они постоянно с Вионом друг друга шпыняют вот так. Ярлёныш выпячивает свою родовитость, купчонок богатство. Для Зимородова, говорят, и десяток золотых — ерунда, а вот Виону даже пару спустить в глупом споре — ощутимые траты.
Стой! Ёженьки… Я, кажется, придумал, как поквитаться с муднем-Яшкой за всё. И не просто поквитаться, а с выгодой. Если Вион поведётся… А он должен клюнуть. Просто обязан. Для него же это — такой шанс уронить противника лицом в грязь. Ну, а мне терять в любом случае нечего. Так и так Зимородов — мой враг, а Ермолова, пусть не в друзья запишу, если выгорит, но расположение племяша ярла заслужу точно.
Решение принято. Осталось закинуть наживку. Поединки, что после того первого раза, проходят по несколько одновременно на разбитой на участки дощатой арене, уже завершились, и народ потянулся к лавкам — переодеваться. Зимородов с Вионом уже разошлись. Яшка удрал вперёд, Ермолов, задержавшийся, чтобы перекинуться парой слов с мастером Зодасом, наоборот, подотстал.
Сейчас или никогда! Нагибаюсь — якобы поправить сползшую с ноги чуню. Жду, пока Вион поравняется со мной. Пора! Поднимаюсь с колена и, не поворачивая к ярлёнышу головы, быстро, но тихо, так, чтобы только он слышал:
— Милсдарь, я могу побить Якова. Это не шутка.
Вот и всё. Слова сказаны. Теперь, либо Ермолов рассмеётся мне в лицо и бросится догонять Зимородова, чтобы вместе поржать над обнаглевшим безродышем, либо…
— В полночь за трапезной. Не удивишь меня — пожалеешь.
Сработало!
* * *
Мы с годниками живём в одном здании, но связывающий два крыла коридор находится всю ночь под присмотром дежурного служителя, что сидит возле лестницы в самой серёдке. Это с кем-нибудь из своих мы при желании можем пошушукаться в том же нужнике, коих тоже два на этаж — один с нашей стороны, другой с ихней, а с учениками из другого отряда все секретные дела, тайный то разговор или мена, к примеру, только ночью на улице. Благо, выбраться через окно и потом обратно по кладке залезть — не проблема.
Ребята ни раз уже делали так. Одно время Раст даже с девахой одной из четвёртого отряда зачастил удирать среди ночи втихаря обжиматься. Потом, правда, поймали их, и любовь обернулась вечерней работой на кухне для девки и босой беготнёй для охотника. А окна у нас и в том же нужнике даже есть. Своих, чтобы не разбудить ненароком — можно прямо оттуда спускаться.
Мои все давно уж уснули, а я лежу маюсь, продумываю предстоящий разговор. Вион сказал: “в полночь”, но имел ввиду: “сразу после полуночи”. У меня часов нет — как я ему определю эту полночь? Тут только щелчка толстой стрелки дождаться, что прыгает по кругу раз в час на башенном циферблате. Там звук такой, что даже сквозь закрытые окна услышишь. Двадцать три уже давно щёлкнуло. Я одетый под одеялом лежу. Уже скоро.
Щёлк! Едва слышно, и разбудить таким звуком никак, но, если ждёшь, не пропустишь. Тихонько встаю, на носочках к двери — и шмыг в коридор. Теперь к нужнику. Темно, пусто. Осторожно открываю окно. Прислушиваюсь… Всё спокойно. Можно спускаться.
* * *
— Ну?
Ни “безродыша”, ни тем более ”куни безродной”. Уже знак хороший.
— Ваш сегодняшний разговор с Яковом. Про заклад и про золото. Я легко его могу побить, милсдарь. Поддаваться приходится.
— Да? — полнится неверием голос Виона. — Объяснись.
— Угрожает семье. С того первого дня. Оттого и бьюсь с ним от раза к разу. И даю себя бить потому же.
— Семье? Ты же сирота.
— Больше дюжины младших сирот со мной из деревни ушли. Патар знает.
— Хорош Яша… Это уже даже для него низко.
Но сочувствия в голосе, как и возмущения, нет. Вион просто крутит в голове варианты, как можно ткнуть Зимородова при нужде этим знанием.
— Я хозяина леса брал с Вепрем. Вы слышали про
