Апокалипсис, вид снизу. Том II (СИ) - Волков Олег Александрович "volkov-o-a"

Финальный рывок на остатках физических и моральных сил. Прыжок! Коготки легко вцепились в тёмный шланг. Задние лапы очень удачно опустились на боковые зацепы, приспособление, к которому обычно прицепляют точно такие же шланги с других вагонов. Это какая-то пневматика.

Облегчение разлилось по телу. Так и тянет задержаться в этом положении хотя бы на секунду-другую. Но нельзя! Он не один. Виант тут же полез выше по чёрному шлангу.

— Ах-х-х!!!

За спиной натужно пискнула Инга, Виант тут же оглянулся. Пусть и не так удачно, но напарница сумела зацепиться передними лапами за шланг. Правда, Виант замер от ужаса, её задние конечности болтаются по земле. Ещё немного, и она точно переломает себе все колени. Но нет, Виант расслабленно выдохнул. Напарница согнулась едва ли не пополам, однако сумела и задними лапами зацепиться за чёрный шланг.

Если бы пылесос на колёсах мчался со скоростью подземных электричек, то вибрация и тряска в момент стряхнули бы их обратно на шпалы и рельсы. А так… Виант изогнулся всем телом. Передние лапы чудом зацепились за металл. Ещё рывок! Мышцы взвыли от запредельных усилий. Но Виант колбаской выкатился на крошечную площадку над массивным крюком. Но это ещё не всё, нужно помочь напарнице.

— Держись! — Виант свесился над шлангом.

Акробатика восьмидесятого уровня. Виант перехватил Ингу за переднюю лапу и выдернул на крошечную металлическую площадку рядом с собой. От боли Инга слабо пискнула, но пальцы не разжала.

— Получилось, — Виант вытянулся во весь рост. — Если бы не я, хрен бы ты сюда забралась.

— Если бы не ты, — Инга тряхнула передними лапами, — то забираться сюда мне бы и в голову не пришло. А теперь объясни, на кой хрен я это сделала?

— А ты, разве, сама не понимаешь? — Виант перевернулся на живот, а то коварная вибрация мягко понесла его прочь с крошечной площадки над крюком.

— Виант, — Инга легла рядом, — я вконец утомилась бегать, ползать и прыгать. Голова у меня не работает. И не будет работать без хорошей кормёжки и полноценного сна. Так что рассказывай.

— Эх, женщина, — Виант улыбнулся от уха до уха, недовольное бурчание напарницы всё равно не способно испортить ему великолепное настроение. — Ты должна танцевать от радости, руки мне целовать. Я только что существенно облегчил нам обоим жизнь.

— И каким же образом? — сарказм, словно яд, сорвался с язычка напарницы.

Инга либо и в самом деле ничего не понимает, либо тупо не хочет думать. Придётся и в самом деле объяснить.

— Вот, — Виант махнул передней лапой, — ты только полюбуйся, с какой приятной скоростью этот пылесос на колёсах мчится по туннелю.

— Вижу, — Инга недовольно фыркнула, — мы его еле догнали.

— Да пойми же ты, — резко произнёс Виант, — нам больше не придётся ломать собственные лапы о щебёнку и шпалы. Пылесос сам довезёт нас до нужной станции. А мы прокатимся на нём с комфортом, можно даже сказать, с ветерком.

На мордочке Инги отразился мучительный мыслительный процесс. Но вот она чуть приподнялась и улыбнулась.

— Великолепно! — воскликнула Инга. — Так и быть, я прощаю тебе этот бешеный марафон. Только…

Что именно не понравилось напарнице, высказать она так и не успела. По глазам резанул яркий свет. Виант сощурился и машинально прижался к металлической площадке. Пылесос выкатил на ярко освещённую станцию.

Свет едва ли не острым ножом режет глаза, но любопытство всё равно сильней. Виант едва ли не сквозь стиснутые веки принялся оглядываться. Ему ещё никогда не приходилось бывать на подземных станциях метро. Одно плохо — смотреть особо не на что.

Это в России со времён СССР закрепилась хорошая традиция превращать каждую станцию метро в произведение искусства. Виант до сих пор прекрасно помнит, как хорошо и красиво в московском метрополитене. Но Юрания — классическая капиталистическая страна. Никакой красоты, никакого искусства, голый пластиковый практицизм. Рекламные щиты, что густо облепили все стены, тем более не тянут на гордое звание «культура». А всё потому, что метро изначально было создано как транспорт для простых тружеников, если не сказать ещё гаже — для быдла. Действительно состоятельные граждане владеют транспортом наземным, каретами с личными кучерами, автомобилями с личными шоферами, либо вообще вертолётами с личными пилотами.

Бетонные стены и потолок закрыты серым пластиком. Яркие светильники протянулись от края до края двумя ослепительными полосками. Чем покрыт широкий центральный перрон, не видно вообще. Единственное, что можно разглядеть с крошечной площадки над массивным крючком, так это металлическую полосу по краю перрона.

По-ночному времени станция пуста, хотя, не совсем. Человек в синей спецовке с задумчивым видом шагает по направлению к чёрным лентам эскалаторов. Автоматический уборщик, похожий на квадратного бегемота на колёсиках, катит в противоположную сторону. И тут, Виант едва не вскочил на лапы, показалась вывеска с названием станции: «Речной порт».

Получилось! Виант сдавленно хохотнул. Приято осознавать, что у него получилось правильно сориентироваться на местности, не перепутать направление и выйти точно на станцию «Речной порт». А это значит, что они и дальше движутся в нужном направлении. Но вот пылесос вновь въехал в полумрак туннеля. Вскоре ярко освещённая станция скрылась за поворотом.

— Не могу понять, какого чёрта ты радуешься, — Инга шипит от злости. — Если мне не изменяет память, то с красной линии метро мы должны были перебраться на жёлтую ветку. Иначе говоря, перейти на другую станцию Как там она называется?

— «Ниворская», — машинально пояснил Виант.

— Вот, вот, «Ниворская», — Инга кивнула. — Однако этот пылесос тащит нас дальше по красной линии, а ты лыбишься от уха до уха.

Что-то сегодня напарница не в настроении. Будь она женщиной, то можно было бы подумать, будто у неё ПМС. Ещё в реальности у Вианта были возможности точно это выяснить.

— Женщина, — Виант самодовольно усмехнулся, — наша цель отнюдь не Приморский железнодорожный вокзал.

— Тогда какая? — Инга будто само воплощение ехидства.

— Наша цель, — Виант пропустил реплику напарницы мимо ушей, — добраться до железной дороги. И неважно, на каком именно вокзале мы сделаем это. В обычной ситуации я бы даже не стал предлагать тебе пробежаться на своих четырёх до станции «Левобережный вокзал», где имеется выход на этот самый Левобережный вокзал, ибо до него не один десяток километров. Но то в ситуации обычной. Однако сегодня нам повезло, — Виант выразительно стукнул кулаком по крошечной металлической площадке, — мы оседлали пылесос.

— Ты хочешь сказать, — тут же заговорила Инга, — что на этом самом пылесосе мы без проблем доберёмся до Левобережного вокзала?

— Мы без особых проблем доберёмся до станции метро «Левобережный вокзал», — Виант с умным видом поднял указательный палец. — Причём, заметь, нам не придётся ломать лапы по шпалам. Мы с комфортом уже разместились на этой площадке. Пылесос катит почти с той же скоростью, с какой мы удираем от собак и кошек. Мы сэкономим кучу сил. А дальше, если повезёт, без особых проблем сумеем выбраться на поверхность. Раз так, то можно прокатиться и несколько десятков километров.

— А если этот драндулет свернёт не в тот туннель? — Инга нахмурилась. — Ты мне сам много раз говорил, что под крупными городами целые лабиринты самых разных туннелей и прочих проходов.

— Инга, включи, наконец, свою логику учёного, — Виант даже слегка рассердился. — Я даю тебе девяносто девяти процентную гарантию, что этот пылесос продёт по красной ветке до самой последней станции.

— И причем здесь логика?

— А при том, что красная линия является самостоятельным объектом в более крупной сети метрополитена славного города Гаочана. Это вопрос управления. В приказах, инструкциях и прочих нормативных документах она так и прописана: «Красная линия». Машинист этого пылесоса получил наряд на уборку красной линии. Это не только логично, но и просто.