Алекс Дальский - Побег в невозможное
— Ведь прежде чем войти сюда, тебе пришлось проделать немалый путь. Где он начинался?
— Да, конечно… Я помню… — кивнул отец. — Я шел по дорожке, возвращаясь из сада в дом… Там, на даче, в Голицыно…
Он говорил медленно, уставившись куда-то внутрь себя, словно пытался увидеть что-то совсем далекое и недоступное.
— Было раннее утро, а в руках я нес корзину с овощами. И ещё был туман, бледный и неплотный… Знаешь, ну такой обычно бывает в сентябре, по утрам… А потом… Я вдруг обнаружил, что иду среди каких-то зарослей, а вокруг — совершенно чужая природа… Ни птиц, ни зверей… И деревья чужие…
— Что… И всё?
— Да. Несколько раз я останавливался: на спуске, а потом ещё внизу, и пытался увидеть людей, но нигде никого не было. Мне стало страшно… И тогда я пошел сюда, к домам.
— Но почему ты решил, что я — здесь, именно в этом доме?
— Я не решал…
Произнеся это, гость вдруг запнулся и испуганно посмотрел на Игоря.
— Это правда! Я не решал! Я — знал! Знал, что ты здесь… Но откуда?!
В комнате снова повисла тишина.
— Ну, хорошо, — не для кого-то, а скорее для себя сказал Игорь. — Я не собираюсь больше ломать над этим голову. Когда наступит утро, мы все отсюда уйдем. Уйдем назад, на Землю. И если окажется — извини, папа — что ты не сон и не призрак, то ты сможешь уйти вместе с нами. Если захочешь, конечно…
— Я не понял ни слова из того, что ты сказал, — негромко произнес отец. Он сделал несколько шагов к центру комнаты и присел возде края бассейна. — Вот ты говоришь «сон», а у меня почему-то стойкое ощущение, что сплю — я… Интересно, эта вода — настоящая?
Он вытянул руку и слегка ударил по поверхности воды. Раздался тихий всплеск.
— Волны… Водяные круги… Капли…
— Знаешь, — Игорь стал медленно подходить к бассейну. — Сейчас наверное не стоит выяснять, кто кому снится… Но я должен… Я могу… Мне нужно просто дотронуться до тебя, отец…
— Конечно… — тот поднялся и, обернувшись, протянул навстречу свои руки. — Подойди ко мне, сынок… Я так долго ждал этой встречи…
Не в силах сдержать внезапно нахлынувшие чувства, Игорь стремительно шагнул вперёд и, схватив родного человека за руку, с силой сжал его ладонь, сначала нерешительно, а потом всё крепче — ладонь была тёплой и широкой — а затем, следуя тому же порыву, крепко обнял отца за плечи.
Обнял, прижался, ощущая при этом чуть горьковатый запах травы, шедший от его одежды.
— Папа, ты пришел… Ты живой…
— Да, сынок, я живой. И для тебя я навсегда останусь живой… Навсегда…
И в этот момент раздался писк таймера.
* * *Ночь.
Вокруг — только мрачная бездонная тьма. И ветер, где-то высоко над головой. Или это шумит вода…
Я умер? Игорь пошевелился и ощутил спиной тёплый каменный пол. Видимо, всё-таки ещё жив… Где я?
Осторожно подняв голову, он попытался разглядеть во тьме хотя бы что-то, но безуспешно. Нигде не видно ни огонька, ни проблесков света.
Игорь приподнялся на локтях и, повернувшись на бок, пошарил вокруг себя рукой. Рука уперлась во что-то мягкое, похожее на брезентовый мешок. Интересно… Какие-то ремни, пряжки… Да это же их с Лерой рюкзак!
Что ж, видимо, сейчас он находится там же, где и был, а именно — внутри «Ареала ноль», в том же самом доме. Но почему здесь так темно? Где Лера и Алексей? И куда исчез отец?
Нащупав в рюкзаке один из одноразовых «сигнал-фонарей», Игорь поднял его над головой и поспешно включил свет.
Так и есть. Погруженная во тьму «усыпальница», чернеющая гладь бассейна, чуть прохладный ветерок из окон… Судя по всему, это просто ночь. Их первая ночь на планете Бэта…
Хорошо. С этим ясно. Но куда подевались его спутники?
Словно отвечая на немой вопрос, тусклый луч фонарика неожиданно осветил Лёху, всё так же застывшего возле стены. Впрочем, кое-что в его облике изменилось: на этот раз юноша сидел, подтянув к себе ноги и обхватив руками колени.
Присмотревшись, Игорь с удивлением обнаружил, что глаза у Лёхи открыты. Не обращая никакого внимания на свет, тот замер, словно статуя, глядя прямо перед собой, как если бы находился в трансе или был болен.
— Не спишь? — негромко позвал его Игорь, поднимаясь на ноги. — Эй… А где Лера?
Молчание.
— Ты слышишь меня? — Игорь подошел ближе и направил свет фонаря в лицо юноше. — Проснись…
— Она — там… — глядя в никуда, еле слышно прошептал Лёха и махнул рукой в сторону входа. — Там…
— С тобой всё в порядке?
— Да… Да… Она — там…
Возможно, при других обстоятельствах Игорь попытался бы выяснить, в чем причина такого поведения товарища, но сейчас ему было абсолютно всё равно. Он поймал себя на жуткой мысли, что вряд ли бы прореагировал, не отзовись юноша вовсе, и это выглядело, по меньшей мере, странно. Почти полное отсутствие эмоций, апатия и вселенское равнодушие — такого с ним не бывало даже в «Полигоне»…
Светя себе под ноги, Игорь неторопливо проследовал к выходу из «усыпальницы» и вышел наружу.
Здесь было гораздо светлее: «луной» служило бледно-желтое небесное тело, висящее почти над самым горизонтом. Игорь заметил его ещё днем, но посчитал незначительным спутником, если вообще — не обманом зрения, однако сейчас эта «луна» напоминала собой уменьшенную и далекую копию земного Солнца.
— Я здесь.
Он обернулся и увидел Валерию. Закутавшись в одеяло, девушка сидела на одном из квадратных, вкопанных в землю камней, которое опоясывали «их дом» по периметру, и разглядывала темно-синее ночное небо. Игорь подошел и, встав рядом с ней, поднял голову, пытаясь определить, куда именно она смотрит.
— А я тебя искал.
— Вижу.
— Знаешь, Лер, я бы никогда не поверил в это… Но сегодня…
— Кто?
— Ты говоришь о…
— Кто приходил к тебе? — она оторвалась от звезд и посмотрела на него. В её глазах стояли слезы. — Расскажи, кто это был? Если сможешь, конечно…
— Да, но я не уверен…
Игорь неожиданно растерялся, хотя прекрасно понял, о чем она спрашивает. Он вдруг подумал, что их диалог напоминает разговор доктора и душевнобольного, или, точнее — двух душевнобольных, но почему-то эта мысль, как и все другие, не вызвала у него никаких эмоций.
— В общем… Это был мой отец.
— Отец…
Судорожно сглотнув, Валерия вновь уставилась в небо.
— Это хорошо. Это очень хорошо, когда — отец… И что он говорил?
— Да почти ничего. Буквально несколько слов. Он выглядел очень молодо — всего лишь лет на десять-пятнадцать старше меня. Это показалось мне странным… А ещё, меня удивило то, что он считал всё происходящее сном. Ну, или допускал это…
— А ты?
— Что — я?
— Кем считал его ты?
— Не знаю… Собственно, об этом я хотел спросить у тебя. Кто или что это было?
— Что-то пошло не так! — вдруг резко сказала Лера, не обращая внимания на его вопрос. — И я не понимаю… Хотя, возможно, он ещё в пути?
— Ты имеешь в виду…
— Да! Вас обоих — и тебя, и Лёшу — уже посетили… А меня — нет. До сих пор! Я сижу, и я жду… А он… А он всё не идёт…
Она замолчала.
— Послушай, — Игорь дотронулся до её руки. Не с сочувствием, а скорее машинально. — Уже поздно. Надо идти спать. Думаю, что тот, кого ты ждешь, будет здесь уже очень скоро, поверь мне… Идём…
Девушка неохотно поднялась и, взгянув на него исподлобья, молча направилась в «усыпальницу». Игорь двинулся следом.
— Надеюсь, ты окажешься прав, Ван Гог, — произнесла она уже в темноте, забираясь обратно на «подоконник». — Иначе мне вряд ли стоит жить… Как ты считаешь?
39
Ночь его прошла без видений.
Никто не вторгался в сознание, не являлся во сне, да и самих снов Игорь не запомнил. Может быть, их и не было?
Проснувшись от ярких солнечных лучей, ему не сразу удалось понять, где он находится, поэтому некоторое время Игорь просто лежал, глядя в серый каменный потолок.
Удивительно, но сейчас, при утреннем свете, их временная обитель выглядела уже совершенно по-другому. Несмотря на полное отсутствие мебели и грубую простоту убранства, комната из безжизненной и мрачной «усыпальницы» вчерашнего вечера превратилась в светлое и уютное жилище. Место, где каждый чувствует себя комфортно, спокойно и защищенно.
И даже мысли о возвращении, ещё вчера кажущиеся Игорю такими важными и насущными, сегодня ушли на второй план, уступив место гораздо более серьезным размышлениям. Размышлениям об отце, об их взаимоотношениях, о прошлой жизни… Удивительно, какие возможности для постижения сути истинного счастья открываются здесь, в «Ареале ноль»!
Потянувшись, Игорь привстал со своего ложа и неторопливо огляделся. Действительно, как же всё-таки здесь приятно находиться! Тишина и умиротворенность, безмятежный теплый ветерок, бесконечная радость нового дня…
