Алан Фостер - Преддверие бури
Булган в ярости вскочил со своего места, но был остановлен Киакхтой.
— У меня нет обиды на слова этого ребенка. Можно представить все лишения, которые выпали на ее долю в процессе пути. Пустынная степь… дикари… Просто кошмар!
— По крайней мере, нам не приходилось ждать со стороны «безнравственных кочевников-дикарей» какой-либо подлости, — отрезала Баррисс.
Луминара в очередной раз бросила на падавана предостерегающий взгляд, но на этот раз средство не подействовало. Девушка была слишком раздражена.
Один из новых ансионских делегатов пристально посмотрел на одного из самых достойных представителей делового сообщества Куипернама. Хатт присутствовал здесь в качестве наблюдателя и отвечал за то, чтобы голосование прошло по всем правилам и законам.
— Слова иноземки беспокоят меня, Соергг, — произнес наконец делегат. — Неужели девушка так ошибается?
Хатт развел руки.
— Вы меня прекрасно знаете. Равно как и все вы, я пытаюсь просто-напросто выжить в том мире, где не был рожден. Благодаря теплоте и открытости ансионского народа мне удалось прижиться на этой планете. А теперь подумайте: неужели я решился бы подвергнуть риску все свои достижения, а? — ласково взглянув в сторону едва сдерживающегося падавана, он едва не расплакался. — Наверное, мы заслужили подобного отношения со стороны посланников Сената. Но джедаям не пристало высказывать столь безосновательные обвинения.
Ну и хитрюга же этот хатт! пронеслось в голове у Баррисс. Этот огромный кусок желе в самом деле являлся мастером словоблудия и полемики, способным обернуть любую, пускай даже самую проигрышную, ситуацию себе на выгоду. Наверное, его никогда не терзали муки совести, но свое дело хатт знал хорошо. Теперь девушка поняла, почему учитель Луминара приказывала ей молчать. Одно из первых качеств, которым должен обладать джедай, — это самообладание. Даже в самый критический момент, коим было, без сомнения, данное собрание, настоящий рыцарь не должен выливать внутренние чувства на окружающих
По этой причине Баррисс решила все же не прибегать к помощи Силы — а как ей хотелось, чтобы эти наглые, налитые кровью глаза хатта очутились внезапно на затылке! Тем временем, когда джедай обсуждали с делегатами все тонкости договора с кочевниками алвари, Баррисс сидела каменным изваянием, стараясь не смотреть по сторонам.
Небольшое удовлетворение появилось при виде расстроенной морды Соергга после оглашения результатов голосования. Девять делегатов, за исключением двух — подкупленной Кандах, да еще одного ансионца из южной провинции, — проголосовали против выхода планеты из состава Республики. После этого хатту пришлось признать выборы законными и легитимными — о, какое же наслаждение было смотреть на его унылую физиономию и потупленный взгляд.
После того как церемония завершилась и делегаты принялись поздравлять друг друга, Баррисс пробралась сквозь толпу и приблизилась к хатту вплотную. И несмотря на то что теперь девушка старалась не показывать чувств, внутренне она ликовала: от этого липкого тела исходил запах страха.
— Надеюсь, когда-нибудь мы встретимся с вами вновь, Соергг, — улыбнулась падаван, — предпочтительно в том месте, где окружающие нас обстоятельства не будут иметь столь большого значения, — Баррисс кивнула в сторону Луминары и Оби-Вана, которые приветливо беседовали с некоторыми кандидатами. — Надеюсь, тогда мне не придется сдерживать свои эмоции и мы поговорим по душам.
Хатт покачал массивной головой, и вслед за этим по всему его телу прошла крупная дрожь вплоть до длинного, склизкого хвоста.
— Я не желаю тебе ничего дурного, маленький падаван. Дело есть дело.
Тем не менее тон этого существа противоречил его словам. На самом деле Соергг был взбешен и разочарован.
— Кто нанял вас остановить нас? — не смогла сдержаться Баррисс, — Мне известно, кому платили вы… Но кто платил вам?
Соергг засмеялся — низким и неприятным «хо-хо-хо».
— Знаешь, малышка, быть может, тебе что-то известно о шутках джедаев… Но ты ни ситха не смыслишь в политике и экономике. За что же мне платить? Я делаю только то, что выгодно моей торговле. Джедаи всегда усложняют ситуацию, жизнь — она гораздо проще.
— Неужели вам кажется, что выход целой планеты из состава Республики не заслуживает внимания? Это что, очень простая вещь?
— Зачем нам вспоминать прошлые дела? Разве только что на ваших глазах эта идея не ушла в небытие?
— И что же, вы будете мириться? Неужели хатт Соергг не предпримет никаких усилий, дабы изменить подобную ситуацию? — девушка опасливо посмотрела в сторону выхода, где всего несколько минут назад было застрелено существо, страстно желавшее добиться правды. — Судя по всему, убитый управляющий мог пролить свет на очень многие обстоятельства относительно вашей персоны, верно?
Соергг усилием воли повернул голову в сторону.
— Коварное замечание, мой маленький падаван. Кажется, мы стоим друг друга!
Между губами Соергга показался узкий раздвоенный язык, который дернулся к лицу девушки.
Подобные выходки не могли заставить испугаться Баррисс, но в душе девушки поднялось такое омерзение, что она невольно отстранилась и отправилась к своим.
— Кажется, каждый из нас прекрасно выполнил свою работу, — заметила Луминара. Обернувшись, она подождала, пока Оби-Ван поблагодарит делегатов за сотрудничество и понимание.
Оказавшись на улице, Баррисс попыталась рассеять гнев, а потому решилась обратиться к Анакину.
— Как ты себя чувствуешь? Юноша с тоской посмотрел на небо. Видимо, его тяготила какая-то мысль.
— Сейчас гораздо лучше. Я рад, что путешествие близится к концу, — заметив, что девушка продолжает смотреть на него, Анакин продолжил: — Хочешь знать что-то еще?
— Нет, не в этом дело… Просто мне кажется, что я неправильно к тебе относилась. На самом деле Анакин Скайвокер гораздо лучше. Теперь мне понятно, что ты просто находишься в поиске. В таком поиске, который и не снился другим джедаям, — девушка оперлась о его плечо. — Просто я хочу сказать… Надеюсь, что у тебя все получится.
Юноша удивленно вскинул брови.
— Я просто-напросто хочу стать джедаем, вот и все.
— Вот и все? — словно эхо, повторила она и, когда юноша не ответил, продолжила: — Что ж, если ты почувствуешь необходимость поговорить с кем-нибудь об этом… ну, за исключением Оби-Вана… Знай, что я всегда к твоим услугам. Быть может, мне удастся помочь тебе по-иному взглянуть на некоторые вещи.
Анакин помедлил, а затем с благодарностью ответил:
— Спасибо. Разговаривать с учителем всегда было сложно. Я знаю, что некоторые вещи для него вообще не доступны… Спасибо тебе.
Девушка ласково улыбнулась.
— Да разговор с учителем — это самая сложная штука на свете!
С этого момента они принялись болтать о всяких пустяках словно старые, закадычные друзья, чего в прошлом с ними никогда не случалось.
Луминара одобрительно посмотрела на падаванов. Для них было крайне важным обстоятельством найти общий язык, поскольку по прошествии нескольких лет они превратятся в джедаев, а это потребует от них максимальной степени доверия. Подобно Анакину, женщина тоже подняла свой взор в небо. За пределами атмосферы Ансиона находилась Республика, и она сейчас испытывала очень большие потрясения. Конечно, для обычных людей все выглядело вполне нормально, но для посвященных… происходило противостояние очень влиятельных сил, причем часть из них были совсем не доброжелательными. Именно с этим и были призваны бороться джедаи. Но как же они сейчас могли выполнять свои обязанности, если даже совет Ордена порой не мог с уверенностью сказать, откуда ждать подвоха.
Не мне решать подобные проблемы, подумала Луминара. Все, что я должна делать — это свою работу.
Нет, кое-что она должна была делать помимо своих профессиональных обязанностей. По крайней мере, сейчас. Ускорив шаг, она догнала Оби-Вана Кеноби; ей хотелось поделиться с ним своими соображениями, а также поздравить товарища с прекрасно сделанной работой. Более того, общество Оби-Вана всегда казалось Луминаре приятным. В жизни существовали такие маленькие приятные моменты, которые не могли уничтожить даже все вместе взятые противостояния Галактики.
***Тройка прибыла к башне Брор-три одновременно, стараясь не привлекать внимания окружающих. Турболифт в считанные секунды поднял их на сто шестьдесят шестой этаж. Конечно, это место было не таким безопасным, как, к примеру, воздушный транспорт, использованный ими на прошлом собрании, но в свете сложившихся обстоятельств на первом месте стояли совсем иные приоритеты.
Шу Май с подозрением смотрела на приближающегося ансионца и предпринимателя с Кореллии. В остальном огромный выставочный зал был абсолютно пуст. По лицу сенатора Моусула блуждало крайне озабоченное выражение. Что касается Тама Улисса, то он также не пытался скрыть своего разочарования.
