Сергей Зайцев - Сила желания
В тот момент ей было не до причин, по которым астероид вдруг решил развалиться прямо на глазах. Общими усилиями пришлось срочно вытаскивать из ловушки Сагиба, которому при ударе намертво зажало смявшимися поручнями и креплениями ноги. Мощные челюсти Умника перекусили и разорвали нужные места, а Ксарра с Хэнком помогли выбраться шелтянину наружу. Невозможно забыть этих жутких мгновений… когда толща окружавшего их камня шевелилась как живая и приходилось проталкиваться сквозь это месиво вслед за дорриксом, указывавшим дорогу. Сагиб, действуя лишь руками, умудрялся проталкивать вперёд и себя, и её, и Хэнка – опыта перемещения в условиях почти полного отсутствия силы тяжести у него оказалось побольше, чем у них обоих вместе взятых… И как уже на корабле доррикса выяснилось, что ноги у шелтянина сильно повреждены, и наступать он на них не может – под плёнкой скафандра ниже колен все было в крови. Что, вдобавок, где-то там, в каменном месиве угораздило Умника отстать от них… Но времени ни на обработку ран, ни на ожидание Умника уже нет… Потому что астероидная масса уже скреблась по обшивке корабля, и железо стонало от чудовищного давления… А корабль вертело и бросало в разные стороны, словно детскую игрушку, и стены «дышали», деформируясь на глазах, проводка рвалась, оборудование и приборы разваливались на куски вместе с реальностью… Среди сумасшедшей пляски предметов Ксарра судорожно цеплялась за что попало, пытаясь удержаться на месте, чтобы её не швыряло о стены, срывалась, хваталась снова… А потом что-то все-таки замкнуло. Самопроизвольный запуск движков, длившийся всего несколько мгновений, рывок – и страшный удар о стены отправил всех в нокаут…
Видимо, это их и спасло – то, что движки перед собственным взрывом вынесли их из толщи астероида. Но корабль после этого превратился в бесформенный кусок металлолома, способный лишь удерживать внутри остатки атмосферы. Как ни странно – все ещё пригодной для дыхания, судя по поступавшим на лоцман данным бортовых систем жизнеобеспечения, умудрявшихся кое-как функционировать… Правда, все цифры были указаны в процентном соотношении от нормы, а от чьей именно нормы – для человека или доррикса, неясно. Давление, температура, содержание кислорода, относительная влажность воздуха – все процентов на двадцать-двадцать пять ниже оптимальных показателей. Это очень плохо или ещё терпимо?
– Менга?
Ксарра вздрогнула, услышав знакомый голос, неожиданно прозвучавший в темноте.
– Рад, что очнулась, киска. Я сам только что… Шевелиться можешь?
Звук шёл почему-то не по коммуникатору – вслух. И сразу сознание охватила тревога. Она распахнула глаза, вынырнув из такой уютной, ни к чему не обязывающей темноты, встревоженно заозиралась. Тусклое аварийное освещение. Очертания предметов смазаны и лишены подробностей. Собственно, и на то, что попадалось на глаза, смотреть было жутковато – сплошные обломки, все изуродовано до неузнаваемости. Хотелось зажмуриться, как в детстве. То, от чего сейчас зависела их жизнь, превратилось в полный, стопроцентный хлам. Прямо посреди рубки парило оторванное навигационное кресло, медленно вращая вокруг оси шлейф оборванных проводов, словно хвостатая комета… Вокруг него крутился мусор помельче – куски обшивки стен, панелей управления, оборванные трубопроводы каких-то технических магистралей, все ещё выпускавших в воздух тёмную вязкую жидкость. Невесомость и момент вращения подхватывали её и разносили по помещению гроздью колеблющихся шариков. Как в этом бедламе можно выстроить в уме хоть какую-то систему ориентации в пространстве… Где Сагиб? Откуда шёл голос? Справа? А что это такое – «справа»?
Она попыталась приподняться. Выругалась, обнаружив, что какая-то пластиковая этажерка – на кой ляд она здесь, на корабле, – лежит поперёк её живота. Вот что её прижимало к стене. Или к полу? Не разобрать. Освещение просто отвратное… Ага, свет идёт с той же поверхности, на которой она лежит. Значит, какая-то хрень прижимает её прямо к потолку. А вообще, какая разница? Особенно когда все так кружится перед глазами… точно – сотрясение мозга…
Забывшись, хотела сдвинуть этажерку обеими руками, и едва сдержала вскрик, когда правую руку прострелила острая боль. Прикусив нижнюю губу, ждала, пока боль стихнет до терпимой, затем упёрлась левой в препятствие, напряглась. Мышечные биоимпланты не подвели – единственное, что в её теле оставалось работоспособным и не болело. Тонкий противный скрежет, как ножом по стеклу… Оказывается, каким-то дуриком Ксарра попала под этажерку как раз тогда, когда ту во время болтанки гнуло в три погибели, отодрав нижним концом от стены и пластая по потолку. Нарочно не придумаешь…
– Менга?
– Где ты, Сагиб? Убила бы того, кто проектировал в этой лоханке аварийное освещение…
– Для глаз доррикса вполне достаточно. Не забывай, это его корабль…
Она наконец заметила шелтянина. Не сказать, что кабина этого кораблика была такой уж большой, но четыре метра пространства, заполненного беспорядочно плававшим в невесомости мусором, показались серьёзным препятствием. К тому же освещение было каким-то странным – резкий контраст между освещёнными и затенёнными поверхностями затруднял восприятие пространства, его глубины. Обычно такая хрень наблюдается в сильно разреженной атмосфере, когда исчезает явление рассеяния света. Может быть, здесь уже вакуум, и приборы нагло врут? Сагиб помахал ей рукой с противоположного конца. Он цеплялся за скобы возле люка, ведущего в жилые помещения. Как там его ноги, вспомнила Ксарра, чувствуя, как её пробирает вдоль позвоночника пренеприятный холодок. Все ведь было в крови, а медпеной обработать не успели… Ничего, главное – жив.
– Ты сам-то как?
– Жить буду. Баллончик с медпеной поймаешь?
Значит, себя он обработать уже успел. Хорошая новость. Наверное, нет таких ситуаций, в которых её шелтянин способен растеряться.
– Должна.
Точным движением Сагиб отправил баллончик через весь салон. Ксарра уже была готова – зацепившись ногами за этажерку, протянула здоровую руку, но сделала это слишком резко, и её сильно повело в сторону. Все же успела поймать.
– Порядок, – прокомментировал Сагиб, внимательно наблюдая за её манипуляциями. – Займись сперва собой, затем посмотришь, что можно сделать с Хэнком.
– А где он?
– Кресло перед собой видишь? Да, которое болтается в воздухе. Он там.
– Погоди… А как быть со скафандром?
– Обработай раны прямо поверх плёнки. Она умная, пропустит внутрь.
– Да, но одежда…
– Ладно, выключи его на время. Воздух вполне годится для дыхания.
– Ты что, уже…
– Да. Мой скафандр временно сдох. Пробил чем-то блок регенерации. Пришлось снять, пока он себя не починит, иначе задохнулся бы. Не отвлекайся, посмотри, что с Хэнком… что-то там скверное… хуже, чем сломанная рука. Извини за сравнение, знаю, что тебе тоже нелегко…
– Ничего, все нормально.
Теперь до неё дошло, почему он не использовал коммуникатор скафандра. Тут и впрямь было чему тревожиться… Он сказал – починит? Ну да, наноструктуры очень устойчивы и стараются себя восстановить при повреждениях… Погоди-ка, а как его снять?
– Нужен лишь мысленный приказ, Менга, – пояснил Сагиб, почувствовав её затруднения.
Она так и сделала. Скафандр сполз с тела, сложился в компактную упаковку… И уплыл в сторону кресла – не успела отреагировать. Ладно, потом. Воздух тяжёлый, спёртый, очень сухой, но дышать и впрямь можно. Правда, горло немного дерёт. И довольно прохладно. Не слишком комфортные условия для существования. Жуть как хочется пить, но в плёночных скафандрах такая роскошь не предусмотрена, они предназначены лишь для кратковременного ношения, в них и отлить-то некуда, если приспичит по-малому, не говоря уж о…
Ладно, проехали.
Стиснув зубы от боли, задрала рукав куртки, затем кофточки. В месте перелома на коже проступил обширный кровоподтёк. Могло быть и хуже – если бы перелом был открытый. Обработала струёй, подождала пару секунд, пока пена схватится эластичным корсетом. Пошевелила пальцами. Боль никуда не делась, но уже ослабла, а руке вернулась хотя бы частичная работоспособность. Так, теперь очередь Хэнка. К просьбе Сагиба следовало отнестись серьёзно. Он эмпат и чувствует чужие неприятности не хуже собственных.
Она слегка оттолкнулась ногами, проплыла над этажеркой, нацелив себя на кресло. Обрывки мусора, наталкиваясь на неё, отскакивали и улетали прочь. Развернула кресло к себе, ухватившись за подлокотник. Убедившись, что Хэнк здесь (и когда только засранец успел забраться в него и привязать себя ремнями? Вот тебе и неприспособленный), обхватила его ногами, чтобы удобнее было держаться. Парень лежал с закрытыми глазами и никак не отреагировал на толчок, видимо, находился в отключке. С виду вроде все нормально, но вряд ли Сагиб стал бы беспокоиться напрасно. Вон дыхание какое тяжёлое, хриплое… Она заметила на его губах следы проступившей крови и невольно напряглась. Видимо, повреждения внутренние…
