Алексей Кривошеин - Самоучитель для бога
— Совпадений быть не может?
— Вряд ли! Его соседка не припомнит у него такой вещи. К тому же я поговорил с Василием…
— Уже после инцидента с Борисом? — подался вперед Гневин.
— Да! — Семен едва сдержал улыбку. Интерес боса льстил, — Он рассказал много интересного. Сначала, конечно, запаниковал, но, после того как я заверил, что с ним и его девушкой ничего плохого не случится…
— Как ты умеешь людей убалтывать, я знаю! — перебил его Гневин. — Продолжай!
— Деньги они поделили! Камеру взял себе Егор! Насчет того, что произошло у Бориса, не совсем ясно. Вася утверждает, что Егор его загипнотизировал!
— Экстрасенс?! — фыркнул Гневин. — Найди мне его! И вытряси камеру!
— Сделаю! — подобрался Семен. — А что делать с Васей?
— А что делать с Васей? — удивился Виктор Петрович. — Зуб за зуб! Чтобы другим неповадно было…
— Слушаюсь! — сказал Семен. Он встал и пошел к двери.
— Докладывай лично мне! — остановил его Виктор Петрович, — Батутов вернулся, но он не в курсе этого дела!
Семен кивнул и вышел из кабинета.
Целый день Егор бродил по городу. Воображение рисовало картинки: вот они с Настей гуляют по парку, обнимаются, вот вместе купаются в реке, звон бокалов, терпкий вкус вина, музыка и танец. И не важно, что Насти нет рядом. Для истинной любви совсем не обязательно видеть любимого человека. В воображении они всегда вместе. И можно ей сказать все-все! Как он ее любит и никогда не бросит! А она ответит взаимностью.
Так и провел весь день, бродя по улицам влюбленным ангелом. Люди оглядывались ему вслед и улыбались.
Но бесконечно грезить нельзя. Вот и Егор вернулся на землю. Очнулся, словно ото сна. Спохватился, поглядел на часы. Уже четыре. Сердце радостно затрепетало: через час Настя выйдет из проходной. Это будет самый длинный час…
Егор огляделся, проходная рядом. Ноги сами принесли его туда, где появится его любовь.
— Настька обнаглела! — сквозь шум улицы и говор людей донесся отчетливый голос Графа. — Игнорирует меня! Я не понимаю…
— Это Егор виноват! — поставленный голос Аллы. — Ума не приложу, чем он ее взял?!
Егор остановился, чувства разом обострились. В парке напротив проходной на скамейке сидели двое. Молодой человек в черном безупречном костюме и девушка в ярком, вызывающем платье. Граф и Алла!
— Ага! А чем он тебя взял? Готова бегать за ним…
— Да не бегать… — В голосе Аллы прозвучали стальные нотки, — Просто он не запал на меня… Мои чары на него не подействовали…
Егор шагнул к ним поближе. Глаза послушно приблизили парочку. Слух усилился, отфильтровал лишние звуки. Егор стоял и слушал.
— Разве такое возможно? — поднял брови Граф.
— На тебя же не действуют! — сказала Алла.
— Еще как действуют!
Рука Графа поползла по спинке скамейки и прыгнула на плечо Аллы. Та отстранилась.
— Фу, дурак! Не лезь! Давай лучше придумаем, как нам наказать твою Настю… чтобы понты не кидала! Да и Егора заодно!
Егор напрягся.
— Давай слух запустим, что я с ней переспал, — предложил Граф таким обыденным голосом, что Егора передернуло.
Да как он смеет?! В нем закипала ярость.
— Нет! Не пойдет! — сказала Алла. — Слишком просто! Давай-ка лучше…
А пружина ярости сжималась и сжималась. Внутри у Егора вскипело. Дзинь. Предохранитель не выдержал и сломался…
Мир вокруг размазался неясной тенью. Алла с Графом сидели на скамейке спиной к нему. Мгновение — и они уже рядом. Егор резко затормозил, заставил себя пойти ровной и спокойной походкой. Теперь никто не заподозрит, что в груди его бушует ураган. Сердце стучит ровно, дыхание спокойное.
Егор обошел вокруг скамейки и стал перед Графом с Аллой. Те разом смолкли. Граф — само высокомерие. Алла мило улыбнулась:
— Егорка?! Откуда ты взялся?
— За вами следил! — честно признался Егор, угрюмо глядя на нее из-под бровей. Алла вздрогнула, не выдержав пристального взгляда, отвела глаза.
— Зачем же? — поспешил на помощь Граф. — Опустился до подглядывания? Насте будет интересно услышать, на что ты способен…
Егор вздрогнул. А ведь, пожалуй, раньше бы этих слов, хватило. Сразу бы стушевался, пробормотал парочку оправдательных слов и поспешил уйти. Но не теперь!
Словно пелену сорвали с глаз. Только что перед ним сидели два самоуверенных человека. Два лидера, оба способны влиять на людей, множество парней и девчонок желают подражать им. Да что там говорить, Егор когда-то сам завидовал Графу. Сам желал Аллу…
Но это было секунду назад. Теперь Егор видел совсем другую картину: Граф — одинокое существо, даже не понимающее причины своего несчастья. Он пытается спрятаться за дорогими костюмами и безупречной прической.
Алла — маленькая злобная тварь, не выносящая чужого счастья. Тварь, которой неймется, когда другому хорошо, ей надо, чтобы все глядели только на нее, чтобы все думали только о ней, восхищались только ею. Ей ничего не нужно, кроме этого.
Два закомплексованных индивида…
— Слушай, Ал! Ты, кажется, про Настю плохо говорила? — улыбнулся Егор. Алла передернула плечами. Что-то недоброе показалось ей в этой улыбке. Поспешно взяв себя в руки, улыбнулась в ответ, лихорадочно просчитывая в голове возможные варианты.
— А подслушивать, между прочим, нехорошо! — сказала она.
— Красивая ты, Алка! — Егора завертела и понесла таинственная сила. — Даже красивей, чем Настя!
— Ого! — удивилась Алла. — Вот это комплимент! Не ожидала от тебя такое услышать!
— Не дело это! — завершил мысль Егор. — Не дело! Он вытянул указательный палец и коснулся носа Аллы.
— Ты чего? — отпрянула Алла. Там, где палец коснулся носа, белая, нежная кожа начала темнеть. Алла схватилась за нос, почесала. Потом еще и еще. — Что ты сделал? Егор?!
Прямо на глазах кожа начала вспучиваться безобразным горбиком. Алла сидела, не в силах пошевелиться. Граф глядел на нее испуганными глазами.
На кончике носа Аллы выскочила огромная, безобразная бородавка. Алла с ужасом подняла руку, осторожно тронула.
— А-а-а-а-а-а! — Визг раздался такой силы, что у Графа заложило уши. Егор приглушил звук.
— Что ты сделал?! Как? Почему? — Алла хотела кинуться на Егора, но ноги не пожелали ее слушаться. Сил хватило лишь соскочить со скамейки и тут же рухнуть обратно.
— Слушай меня внимательно! — поглядел ей в глаза Егор, — У тебя очень гладкая и нежная кожа. Мне кажется, что она такая везде…
Егор пристально оглядел ее с ног до головы. Алла съежилась, прикрыла руками грудь. Странное чувство посетило ее в этот момент. Как будто голой сидит перед Егором, а тот рассматривает ее, словно выставленную в витрине.
— За каждую недобрую мысль о Насте на твоей прелестной коже будет выскакивать подобная пакость! Если ты не очистишь свои мысли, то вскоре сама будешь такой же черной, как они!
Алла уставилась на него широко раскрытыми глазами. Она подняла руку к носу, снова тронула бородавку. Лицо ее скривилось, она принялась остервенело щипать нос. Но бородавка никуда не исчезала.
— Ты изуродовал меня! — прошептала она. — Изуродовал меня из-за какой-то стервы! Из-за толстой, тупой стервы…
Алла осеклась, по щеке пробежал зуд. Не задумываясь, шлепнула рукой, чтобы согнать невидимого комара. Ногти зацепились за неровность кожи, за какой-то бугорок… Бугорок?! Под пальцами на щеке перекатывалась безобразная бородавка. Аллу затрясло. Она схватила сумку, дрожащие руки долго не могли справиться с «молнией». В зеркальце блеснул солнечный зайчик, Алла поглядела на себя и замерла…
Слезы хлынули из глаз.
— А-а-а! Егор! Егорушка! Не буду! Клянусь, больше не буду! Верни мне мою красоту! Егорушка!
Она упала перед ним на колени, руки порывались обнять его. Он оттолкнул ее брезгливо.
— Дура! — рявкнул он, — Если не будешь плохо думать о Насте, все пройдет! Будешь — так и останешься уродиной! Поняла?
— Д-да! — кивнула Алла. Глаза ее подобострастно блеснули, она зачастила: — Настенька очень хорошая! Она прекрасная девушка! Она славная и красивая-а-а-а-а…
Слезы вновь хлынули рекой. Руки шарили по лицу.
— Не проходит! Почему не проходит?
— Искренней нужно быть, девушка! — ухмыльнулся Егор. Больше не обращая на нее внимания, он повернулся к Графу: — А теперь поговорим с тобой!
— Ты чего?! — Граф вскочил, начал пятиться. — Я тут ни при чем! Я…
— Что же с тобой сделать? — задумчиво пробормотал Егор. — Может, в плане потенции что-нибудь!..
Граф разом потерял всю свою самоуверенность. Сейчас перед Егором стоял жалкий, испуганный человек. Где же его напыщенность и наглость? Где? Как много все же в человеке показушного и как мало настоящего.
— Хотя нет! Слишком мелко! — Егор потер подбородок, почесал затылок. Потом воскликнул радостно: — Есть! Придумал!
Этого Граф уже не смог вынести. Всхлипнув, он развернулся и бросился наутек, очень несолидно спотыкаясь. Егор глядел ему вслед и громко смеялся.
