Руслан Ершов - Темная Звезда
— Я как-то читал, что в старых, заброшенных шахтах,… в местах, где нет проветривания или оно очень слабое, может скапливаться «мертвый воздух». А совсем недавно узнал, что подобные аномалии встречаются и в Зоне. Так же как в тех книгах, так и в сталкерской среде, воздух, в котором по каким либо причинам отсутствует кислород, называют мертвым.
— И что?
— Да собственно, ничего. Попадает в него человек, и не заметив как, теряет сознание. Если ему вовремя не оказать помощь то, все. В общем, эти штуки надо взять с собой. Недаром же они нам на глаза попались.
Александр задумался, — Что-то подобное мне уже кто-то, когда-то рассказывал. Ладно, уговорил, возьму с собой один.
Покинув помещение медпункта, путники снова огляделись, обшаривая непроглядный мрак лучом карманного фонарика.
— Обойдем это здание, и посмотрим, что там.
Пятно света скользнуло по поверхности кирпичной стены, осветив прямоугольную табличку с надписью «грузовой лиф второго уровня» и часть широкого, но не высокого лестничного пролета, полукругом заходящего за угол здания.
— Помнишь, когда мы сюда шли, видели какое-то высокое сооружение за этой пристройкой. — Денис молча кивнул и поднял взгляд вверх, ожидая продолжения. — Еще тогда я заметил тросы, тянущиеся к мощной лебедке. Пошли, посмотрим, может это и есть наш путь наверх.
— Пошли.
Футуристическое сооружение, открывшееся путникам за кирпичной пристройкой, скрывало в себе просторную кабину с пультом управления силовой установкой лифта; несущую металлокаркасную шахту, уходящую куда-то верх, и непосредственно саму платформу грузового лифта.
Ребята взошли на платформу и осмотрелись. Луч фонарика безнадежно сник в высоте непроглядной и густой тьмы. Денис легонько дернул друга за рукав, и взял из его рук фонарь.
— Нечто подобное я видел в компьютерных играх. Должен заметить, глупо надеяться на то, что мы сможем запустить силовую установку лифта. — Он осветил узкую, уводящую вверх лесенку, меж толстых швеллеров сложной конструкции. — Думаю, наверх, нам придется карабкаться самим. Пролет за пролетом, пока не достигнем….
— Чего? А вдруг там тупик?
— Что предлагаешь? Ты же сам говорил, — «может это наш путь наверх».
Саша долго молчал, затем нерешительно и еле слышно спросил, переведя неприятную беседу в иное русло, — А куда запропастилась наше приведение? Она же должна знать все ходы и выходы.
— Если ты забыл, то я напомню, мы с ней рассорились,… а если быть точнее, то ты ее прогнал. Скорее всего, она ушла. Но ты не паникуй и хуже того, не впадай в ступор. Смори,… силовая установка находится внизу, значит, шахта лифта небольшой протяженности. Понимаешь меня?
— Возможно. Ранее ты говорил,… чтобы выбраться из подземелья, нужно идти навстречу свежей струе.
— Именно так!
— Но ведь оттуда, никакого потока воздуха нет!
— Скорее всего, мы его не ощущаем. Дырка-то, ведущая наверх, метрах в пяти от нас.
С минуту, Саша усиленно размышлял, глядя в слабоосвещенное, открытое лицо своего друга. — Смотри,… если мы ошибемся,… сил, повторить подобное, у нас уже не будет. — Саша положил руку на раненое место и скривился от боли.
— Я понимаю,… но бездействие, еще хуже.
Они карабкались по узкой отвесной лестнице около получаса, миновав с десяток лестничных пролетов. Усталость просто валила с ног, конечности становились ватными и неподатливыми. Каждый вдох давался с трудом, превращаясь в борьбу за жизнь, и соленый, липкий пот, застилал им глаза.
Кое-как перехватившись, Александр вытащил из брючной петли фонарик, и осветил им предстоящую дорогу наверх.
— Кажись, еще три пролета осталось.
Денис быстро произвел нехитрые расчеты, — Восемнадцать метров.
Рукавом куртки, взмокшей от пота, Саша вытер лицо, — А сколько мы уже прошли?
— Порядка, шестидесяти. Десять пролетов,… каждый, метров по шесть, вот и считай.
— Ничего себе, неглубокая шахта.
— Та да.
Чем больше они отдыхали, тем меньше им хотелось продолжать свое движение наверх. Оба понимали опасность сложившегося положения, и пытались найти в себе силы для дальнейшей борьбы.
Восстановив дыхание, Александр поднялся еще на пару метров и сошел с лестницы, на стальной профиль шахты лифта.
— Денис, теперь ты будешь идти первым. Давай дружище,… поднимайся. Ну, давай же,… не то мне придется спуститься, и вытянуть тебя за шкирку.
— Ладно-ладно, иду уже.
Дальше поднимались молча, не тратя силы на разговоры.
Сделав уже привычное движение, рука неожиданно схватила пустоту, — Ах…. Внезапный всплеск страха, чуть не взорвал мозг. Затаив дыхание, Денис прижался к лестнице и от натуги, где-то на периферии зрения, среди кромешной темноты, вспыхнули и быстро забегали яркие букашечки.
Саша по инерции наткнулся на ногу товарища, но, расспрашивать о причинах остановки не стал.
Из нагрудного кармана, Денис достал фонарик и осветил им лестничное полотно.
До конечной цели оставалось совсем немного, но почему-то в лестничном пролете появились отсутствующие перекладины, — Вот елки…. Сань, дальше осторожно, в этой лестнице не все перекладины на месте.
— Понятно. Сколько там еще?
— Пролет остался.
Дальнейшее продвижение неимоверно осложнилось. Силы таяли с каждой минутой, и вот наконец, утомление достигло своего предела. Дальше произошло то, чего и следовало бы ожидать в подобной ситуации.
Рука Дениса внезапно соскользнула с перекладины и не успела ухватиться за другую. На этот раз, он испугаться не успел. Его тело, стало быстро отклоняться от вертикали. Он физически ощутил открывающуюся под собой пропасть и не находя опоры, из последних сил, зашарил в пространстве онемевшими руками.
Дальнейшие события, произошли мгновенно.
По инстинктивному, шумному вдоху и необычному шороху одежды, Александр понял, что на верху, что-то пошло не так. И в это же мгновение на него рухнул Денис.
Саша в слепую, ухватил товарища за куртку и попытался сохранить равновесие но, с перекладины соскользнула нога. Запредельная нагрузка легла на больную ногу, и вспышка острой боли лишила его последних сил.
Они испытали легкое головокружение сменившееся ощущением свободного падения. Никаких мыслей, никакого страха, только все поглощающая пустота принимающая размеры бездны. С ускорением свободного падения, они неслись навстречу неминуемой гибели.
* * *Одинокая светящаяся точка в темном, безграничном пространстве, вдруг замедлила свой бег и практически остановилась, обозначив несмелым свечением странные, призрачные конуры геометрической фигуры, неожиданно проступившие из глубин таинственной темноты. Будто само по себе, окружающее пространство, вдруг стало уплотняться и структурироваться, будто капля воды, превращающаяся в прекрасную снежинку но, для одинокой, светящейся точки, красота происходящих перемен была непостижима. Она лишь «видела» призрачную сеть, раскинувшуюся под ней от горизонта до горизонта, предавшую царству пустоты некий смысл и очертание.
(…«…распределение данных… переназначение координат… загрузка системы идентификации…»…)
Движение возобновилось так же внезапно, как и закончилось. Призрачные контуры с немыслимым ускорением сменяли друг друга, превратившись в монолит непрерывной тверди. Сгусток света, сопровождаемый дико усилившимся ревом, начинавшим причинять невыносимую боль, с неимоверной силой достигал апогея гиперскорости. Появилось неприятное ощущение тошноты, и где-то в приграничном состоянии, родилась совсем уж странная и нелепая мысль, — Я самолет….
Он обнаружил себя стоящим посреди слабоосвещенного, просторного помещения, разделенного на несколько комнат, обставленных старой мебелью и таким же устаревшим электронным оборудованием.
Совсем уж ничего не понимая, молодой странник, будто истукан острова Пасхи, неподвижно стоял и тупо смотрел в мерцающий, выпуклый экран старого телевизора, с блестящей в полутьме аббревиатурой — «Электрон».
Почему-то кружилась голова, а к горлу подступил тошнотворный комок. Впрочем,… через пару минут, эти неприятные ощущения отступили сами собой, оставив лишь слабую, ноющую боль во всем теле.
— Где я? И как здесь оказался? — Мысленно прокручивая время в обратном направлении, он попытался вспомнить прошедшие события, но….
Память возвращалась неохотно, будто приходила откуда-то издалека. И сколько-бы не морщил он свой лоб, перед его внутренним взором, из недавних событий проплывала лишь одна единственная картина, в которой он видел яркую вспышку света и испуганное лицо Ольги. — Ольга? Кто это?
Неожиданно сработал ориентировочный рефлекс, автоматически повернув голову странника в нужном направлении, сконцентрировав внимание на источнике нового раздражителя. Как-то с запозданием, и будто бы ни с того — ни с сего, он вдруг понял, что слышит какой-то шорох и малоразличимый шепот, исходящий из соседней комнаты. Лишь только любопытство, проступившее из глубин сознания, заставило его сдвинуться с места, и всматриваясь в полумрак, он сделал несколько осторожных шагов к стеклянному простенку смежной комнаты, за которым и слышался непонятный шум.
