Инна Георгиева - Война – дело семейное. Перехват
Сташи покачала головой:
– Понятия не имею. Но я вижу, что тебе это и правда не дает покоя.
– Конечно! – Я подняла на нее угрюмый взгляд и повторила почти слово в слово. – «Охотники» – мое детище. Я на них почти десять лет жизни потратила. А теперь их посылают на какое-то очень странное задание под руководством волка, мотивы которого мне до сих пор до конца не ясны. Черт! Эта проклятая миссия может дорого нам всем обойтись!
– Погоди, я запуталась. – Сташи помотала головой. – Так что тебе не нравится больше: твое замещение Тантом или само задание?
С обреченным видом я закатила глаза:
– Мне не нравится, что во время выполнения миссии меня не будет вместе с моей командой.
– Ты думаешь, если бы ты была с ними, ты смогла бы им помочь?
– Ну, разумеется! – убежденно воскликнула в ответ. – Я ведь лучше всех их знаю. Я бы смогла придумать, как выполнить задание оптимальным образом. Или я бы просто встала рядом, чтобы прикрывать им спину.
Внезапно Сташи улыбнулась и посмотрела на меня такими глазами, что я почувствовала себя совсем юным волчонком. Наверное, только мать умеет так смотреть. Одновременно со снисхождением, одобрением и верой.
– Возможно, я сейчас скажу глупость, – мягко проворковала она, – но что ты здесь делаешь? Членам твоей команды нужна помощь. Быть может, ты решишь вопросы лидерства в другое время, а сейчас просто побудешь их другом и сделаешь то, что должна?
В общем, как бы смешно это ни звучало, но идея тайком проникнуть на корабль принадлежала не мне, а нашему штатному стоматологу. И команда ее в этом поддержала даже более рьяно, чем я рассчитывала. Благодаря Эйве мы все вместе провели короткое совещание и согласовали общую линию поведения.
– Вы, главное, когда будете права качать, сильно не нарывайтесь, – попросила я. – Аристократы сейчас у власти, и хотим мы этого или нет, с их мнением нужно считаться. Но, возможно, именно по этой причине на мою сторону встанут военные. Кто-то может посчитать это хорошей возможностью подвинуть лордов, пока они еще не успели закрепиться на своих новых позициях. Так что мы Танту потом наваляем.
– Не волнуйся, сержант, – за всех ответила суккуба на прощание. – Мы сумеем его уговорить.
И знаете что? Я ей поверила! И как-то даже успокоилась. Тем более что дальше все было еще проще. С «Андромедой» мне вообще сказочно повезло. Фрея, правда, сначала засомневалась, даже спросила, уверена ли я, что мое путешествие после выхода из криокамеры не закончится в открытом космосе. На что я нахально ответила, что Тант не посмеет вышвырнуть за борт свою истинную любовь. Конечно, Фрея не поверила. Еще бы! Тант своим инстинктом даже меня до конца не убедил. Но Дриан, полукровка, первый помощник, отнесся к известию так серьезно, что Фрея просто не смогла его разочаровать.
– На всякий случай запомни, что у меня на корабле еще и карцер есть, – заговорщицки подмигнула она мне. – Чуть что, сразу просись туда. Я на всякий случай оставлю там для тебя мясо и теплый плед. Ну если вдруг любовь не поможет.
Ей бы, кстати, не было так весело выполнять мою просьбу, если бы лорд Маркус озаботил уведомлением о моем временном отстранении все необходимые инстанции. Так бы на его месте поступил любой руководитель из военных. Но, видимо, аристократы считают, что волки в принципе неспособны нарушить приказ командира, особенно если дело касается волков в погонах. Наивные! Да каждый мэтр знает, сколько усилий нужно приложить, чтобы обеспечить кому-нибудь хотя бы простейший выговор. Благодаря отличной работе наших профсоюзов в МАРАП каждая бумажка на счету!
«Ничего, скоро лорд Маркус постигнет эту забавную истину, – подумала я, укладываясь в третью, запасную криокамеру в комнате отдыха экипажа «Андромеды». – Но пока Фрее грозит только его суровый взгляд. Учите матчасть, лорд!»
Чем Маркус может грозить конкретно мне, я старалась не думать, утешая себя мыслью, что дважды вылететь из армии в принципе невозможно. А поскольку один раз мне это уже практически удалось, то чего бояться?
Правда, сколько бы я себя ни убеждала, а проснулась все равно в настроении, далеком от радужного: во сне привиделось болото, всполошенные грачи в небе и далекий, едва различимый звук охотничьего горна. Неудивительно, что я даже обрадовалась пробуждению. Было бы совсем грустно, если бы меня во сне затравили как дикого зверя.
– Ну как там? – напряженным тоном спросила Эйву, как только в глазах перестали прыгать разноцветные точки. Проклятый искусственный сон! Обычно мне требовалось не больше четверти часа, чтобы вернуться в форму (в зеркало при этом лучше было не смотреть хотя бы сутки – просто чтобы поберечь нервы). Но сегодня просыпаться почему-то оказалось особенно погано. Наверное, сказывались наши с Тантом тренировки: они сильно изматывали.
– Сержант, ты будешь нами довольна! – во весь рот осклабилась суккуба. – Мы Танта в такой угол загнали – можешь просить что угодно. Он на все согласится!
Я скептически выгнула бровь:
– Серьезно? Прямо на что угодно?
– Ага! – кивнула Эйва. – И это притом что о твоем появлении мы ему еще не рассказали. Так что ты сейчас появишься, вся такая… – она смерила меня задумчивым взглядом, пытаясь подобрать верный эпитет, – немножко сонная, но очень твердая духом, и просто добьешь его психической атакой.
– Понятно. – Я почти машинально провела рукой по волосам, вспомнила, что «куста» больше нет, и, вместо того чтобы попытаться его пригладить, наоборот, взлохматила челку. – А он там вопит о нарушении Устава и грозится жестокой расправой?
– Да нет…
– Тогда не добью, – с сожалением вздохнула я.
Он догадался. Ну, разумеется! Во-первых, из моей команды блефовать умеет только Касиус, но в отличие от всех остальных болтать он не любит, так что шансов на то, что диалог станет вести именно он, было изначально мало. А во-вторых, этот песий сын Тант мне вечно игру портит! Поразилась бы, если бы он не сделал этого сейчас.
Нет, надо отдать ему должное: при моем появлении лорд хотя бы попытался изобразить удивление. Так же искусно, как мои нелюди пытались его обмануть. Но меня это не разозлило – после криосна вообще сложно выдавить из себя какую-то сильную эмоцию, кроме разве что раздражения. Зато я поняла, что в отличие от меня Тант в прекрасном расположении духа («Очень странная реакция, – отметила про себя. – Надо будет потом уточнить у Эйвы, как именно они его убеждали»). А значит, торговаться действительно можно было, начиная с высокой ставки.
– Свою команду поведу я! – выдала без предисловий.
И ведь согласился же! А потом еще и на разговор с Маркусом согласие дал, хотя в это я вообще не верила.
«Ну раз так…» – входя во вкус, мысленно потерла ладошки:
– Тогда сейчас нам стоит серьезно поговорить!
Прозвучало с претензией, но я не хотела с ним ругаться. Он все еще был старше меня по званию, выполнял приказ своего командира… да и какой в этом толк? В конце концов, мы ничего друг другу не должны.
Но мне требовалось выяснить, права ли я в своих подозрениях насчет предстоящей миссии. Я должна была знать правду, если хотела успешно ее выполнить.
– Критты ведь понятия не имеют об этой базе? – спросила, прищурившись.
Взгляд Танта резко изменился – стал жестким, цепким. Улыбка померкла. Глаза сузились.
«Догадалась все-таки!» – прочитала я на его еще мгновение назад улыбающемся, а сейчас таком угрюмом лице. И этого «ответа» мне было достаточно. В голове с бешеной скоростью замелькали мысли. Пускай я не Шерлок Холмс, да и талантами Эйвы похвастаться не могу, но меня учили выявлять причины и следствия, составлять логические цепочки. И сейчас у меня было достаточно вводных, чтобы сформулировать отличную теорию. Которая мне, к сожалению, совершенно не нравилась.
«Их кто-то подставляет! – подумала, не обращая внимания на то, с каким нетерпением таращится на меня команда в ожидании продолжения допроса. – Кто-то хочет, чтобы криттов обвинили в похищении людей. И мы почему-то отчаянно пытаемся сделать так, чтобы сами критты об этом не узнали. Иначе не плелись бы сейчас на супернизких скоростях с включенным глушителем: эдакое молчаливое пятно повышенной плотности в бесконечном вакууме. Но зачем нам это? И кому вообще понадобилось подставлять криттов?!»
Невидящим взглядом я уставилась в полупрозрачные линии голографической карты перед собой.
«Попробуем пойти от обратного, – мысленно предложила сама себе. – Что будет, если замысел удастся? Начнется расследование, люди выдвинут обвинение. Потребуют объяснений и компенсаций. Но криттам нечего будет предоставить в ответ. Да они и не так слабы, чтобы платить за проступок, которого не совершали. И тогда… – я почувствовала, как сердце в груди начинает биться быстрее от близости разгадки, – если люди узнают о существовании базы работорговцев на территории криттской империи, а критты не пожелают решить все дипломатией и репарациями, начнется война».
