Вячеслав Шалыгин - Лучшая защита
Олег упал на бруствер и прицелился. Беспорядочная стрельба штрафников ничуть не вредила роботу, от винтовочных лучей на броне механического бойца оставались только едва заметные черные точки.
С подвесок робота сорвались ракеты, и стенки капонира дрогнули, а затем начали оползать. Сполохов вжался в землю и с ужасом ощутил, что бруствер под его животом сам по себе плывет вперед и вниз. Спустя секунду доктор уже лежал на дне траншеи, в паре метров от останков изжарившегося в потоке плазмы солдата. Без сомнения, Олег был на очереди. От этой ужасной мысли Сполохову стало невыносимо холодно и страшно, но эта комбинация ощущений его не парализовала, а, наоборот, заставила мобилизоваться. Доктор откатился как можно дальше в сторону и выставил вперед винтовку. Палец сам придавил спусковой крючок, и на крошечном дисплее оружия замелькали красные цифры обратного отсчета. Заряд стремительно кончался, а робот как ни в чем не бывало стоял на трехсуставных ногах и биться в агонии не собирался. Примерно на пятой секунде пребывания в траншее Олег осознал, что робот продолжает плеваться плазмой и пускать ракеты, но целится куда-то выше бруствера. Видимо, процессор машины рассортировал врагов по степени опасности и оставил Сполохова «на закуску». Доктор прекратил стрелять и полез по осыпи наверх.
Перевалившись через бруствер и отбежав подальше от опасного капонира, он наконец-то понял, в чем дело. В воздухе маневрировали пять машин весьма необычной формы. Они ничем не напоминали обычные армейские винтокрылы или бронемашины на гравиподушках, но в их военном назначении сомневаться не приходилось. Их корпуса в форме приплюснутых и немного изогнутых, «горбатых» капель выдерживали редкие прямые попадания плазменных зарядов и ракет за счет окутавшего летающие машины силового поля. Маневрировали аппараты легко и грациозно, а отвечали короткими залпами сразу четырех курсовых пушек, тоже не лазерных и не баллистических. Правда, и на ослепительную раскаленную плазму изрыгаемая орудиями гадость не походила. Это была какая-то серая крупнозернистая субстанция. Летели странные заряды не очень быстро, но площадь поражения была внушительной. Как из огромного помойного ведра. Первые «помойные» выстрелы превратили землю перед роботом в плотный, блестящий антрацит, а часть серых брызг попала роботу на «ноги». Он мягко осел на землю, но продолжил стрелять. Следующий залп летающих машин, лишь слегка задев, буквально растворил его башню и уничтожил ракетные подвески, а третий — расплавил бронированный корпус. По завершении экзекуции от грозного робота остались только три сообщающиеся лужи непостижимым образом растворенной брони. «Серая муть» оказалась вполне грозным оружием.
Расправившись с роботом, «самолеты» перестроились и зависли, будто бы выискивая новые цели.
Олег на мгновение обмер. А что, если этим дестроерам по барабану, в кого стрелять, лишь бы хорошенько испытать свои орудия? Машины немного повисели над полем боя и вдруг стремительно набрали высоту. Несколько секунд — и от них остались одни воспоминания.
— Вперед! — заорал Таран.
Солдаты посыпались в траншею и бросились к бронедвери. Взламывать ее не пришлось, о доступе внутрь штаба дистанционно позаботился Дэвис. В шлюзовом коридоре никаких роботов, слава богу, не оказалось. Вскоре весь взвод ввалился в бункер, и люки по команде оператора-марсианина задраились.
Бункер оказался побольше предыдущего. Под руководством Граббе солдаты бегло осмотрели все помещения и только после этого немного расслабились. Напряжение частично ушло, оставив после себя сугубо индивидуальные реакции. Рядового Петровичева одолел насморк, он как заведенный шмыгал носом, кто-то из ребят давился зевотой, а Олег, как обычно, пытался унять дрожь в руках. Спокойными выглядели лишь ефрейтор Граббе и Таран. Но что творилось у них в душе — еще тот вопрос. Ведь сержант признался, что с роботами ему воевать пока не доводилось. А тут сразу столько… и ходячие, и ездящие, и летающие.
— Ефрейтор…
Сержант Таран больше ничего не сказал, просто протянул Граббе руку. Тот кивнул — «спасибо, рад стараться» — и ответил рукопожатием.
— Ты, док, тоже силен, не струхнул. — Сержант обвел взглядом остальных. — Все молодцы! Вторая атака, и опять минимальные потери, я вами горжусь! С таким ополчением воевать не страшно и не зазорно.
— Особенно с Петровичевым, — хмыкнул кто-то из солдат.
Послышались беззлобные смешки.
— Ты бы попробовал попасть, когда такая махина на тебя надвигается. — Петровичев обиженно шмыгнул носом.
— Вот, уже есть что обсудить, — удовлетворенно заметил сержант, обращаясь к Граббе. — Сутки повоюют и вообще привыкнут, а через двое в ритм войдут, и тогда только держись.
— Они уже не меньше чем ветераны. — Граббе улыбнулся, обнажив крупные, крепко сжатые зубы.
Олегу эта улыбка напомнила оскал черепа, но неприятной не показалась. И вообще чем дальше, тем больше ему нравились эти простые и надежные люди. Они не лицемерили, не искали легкой наживы или персональной выгоды. Они жили и умирали. И то и другое они делали достойно. И больше им ничего не было нужно ни от жизни, ни от смерти, только сохранить собственное достоинство.
Да и «ополченцы» уже не выглядели перепуганными обывателями, которые невесть как попали в жуткую переделку. Несколько часов жестокой борьбы изменили их до неузнаваемости. Причем, как ни странно, в лучшую сторону. По крайней мере Олег чувствовал себя именно так. Он будто очистился от чего-то наносного, ненужного…
Сполохов уже привычно сел рядом с Тараном. Потихоньку внутри взвода начал формироваться «офицерский костяк». Командир, его заместитель Граббе и доктор. Плюс Петровичев в роли взводного старшины. Люди, без которых взводу не быть боеспособным подразделением.
— Господин сержант… — начал было Олег, но Таран поморщился и махнул рукой. Смысл жеста был понятен: «формальности в сторону». Сполохов кивнул. — Вокруг летающих роботов было силовое поле?
— Похоже, что так. — Сержант потер подбородок. — Только не спрашивай, велись ли в армии такие разработки и чем стреляли эти самолеты, я такого никогда не видел и ни о чем подобном даже не слыхал.
— Ладно, но почему они нам помогли?
— Может, Дэвис постарался? — наконец-то разжал зубы Граббе.
— Я на связи! — тут же откликнулся марсианин. — Нет, летающие роботы в моем арсенале не значились. Я думаю, они просто проходят параллельные испытания. Торопится почему-то командование…
Мысль была интересной. Трое «офицеров» переглянулись.
— Что-то они на связь не выходят. Штаб-то мы захватили. Пора уже новую вводную нам давать.
— Отдохнуть дают, — предположил Сполохов. — Кстати сказать, я бы попил и перекусил.
— Да, не мешало бы, — согласился Граббе.
— Если найдем что-то. — Сержант указал на двери вспомогательных помещений. — Петровичев! Назначаю тебя дежурным по кухне. Пошарь там, в кладовых…
— Вам следует продолжать наступление, — неожиданно проскрипел комп-координатор в непривычной тональности.
Олег насторожился. Остальные воины тоже замерли, прислушиваясь.
— Командование, — одними губами шепнул Таран, затем кашлянул и добавил с нормальной громкостью: — Штабной бункер взят, и теперь у нас привал. Имеем мы право немного отдохнуть?
— Нет. Продолжайте наступление. Цель — главный управляющий компьютер робопехоты и авиации. Задача — найти его и нарушить взаимодействие робопехотных подразделений.
— Чтобы друг в друга стреляли, как та авиация? — уточнил сержант.
— Только дезорганизовать. Приступайте.
— Экономите, — усмехнулся Таран, — это правильно. Не ровен час наши прилетят, задницы вам надрать, так нечем ответить будет.
Командование оставило реплику сержанта без комментариев, а вот Олега она заинтересовала.
— Думаешь, все-таки не наши тут распоряжаются?
— Думаю, нет. Слишком непонятно они себя ведут, не по-военному и вообще не по-людски… Или тут всем компы распоряжаются, или нелюди какие-нибудь.
— Пришельцы, что ли? — Сполохов недоверчиво усмехнулся. — Ты серьезно?
— Ну. — Таран загадочно покосился на ефрейтора Граббе.
Олег был готов поклясться, что на секунду их лица приобрели особое выражение, как у людей, посвященных в некую профессиональную тайну. Обычно такие гримасы означали, что человек глубоко верит в нечто недоказуемое и потому настолько же глубоко заблуждается.
Впрочем, чем Галактика не шутит? Особенно если присмотреться к ней повнимательнее…
10
Экстренное совещание Колоний затягивалось. Представители пятнадцати планет, двадцати двух крупных поселений на планетарных спутниках, девяти космических городов и множества станций заседали в Народной Палате планеты Юнкер уже пять часов, но до сих пор не смогли сформулировать главную мысль постановления. Она должна была выразить негативное отношение Колоний к инертности Наций, но в то же время звучать достаточно корректно. Чтобы у центральной власти не было повода обвинить Колонии в сепаратизме. Впрочем, если говорить откровенно, вряд ли Стокгольм как-то отреагирует даже на самый жесткий вариант постановления. Собрание не имело официального статуса, поскольку проходило не в Совете Наций на Земле, а в Народной Палате Юнкера и на нем не присутствовали официальные лица. Никого из верховного правительства и даже просто с Земли или Марса. Только колонисты.
