Гарри Гаррисон - Мир смерти (сборник)
К счастью, несмотря на полдень, температура была около нуля, и холодный обжигающий воздух быстро привел его в чувство.
Дальнейшее было слишком очевидно. Веревка, метра три длиной, одним концом прикрепленная к верхушке столба, а другим захлестнутая у Язона на запястьях, держала его на привязи. Он остался один в центре пустого пространства, со всех сторон окруженного всадниками на своих горбатых скакунах. Один из них издал воинственный клич и, опустив копье, устремился прямо на Язона. Животное, глубоко вонзая в землю когти, неслось с устрашающей скоростью, как спущенная с тетивы стрела.
У Язона не было выбора, и он метнулся в сторону, чтобы между ним и нападающим оказался столб. Воин уже отвел копье для удара, но, увидев, что не может поразить цель, опустил его и промчался мимо.
В следующую секунду Язона спасла только интуиция. Уворачиваясь от одного всадника, он проглядел другого… Пришлось повторить маневр: копье скользнуло по столбу, и второй наездник тоже пролетел в шаге от него.
Но первый уже разворачивался для новой атаки, а на краю круга появился еще один. Исход этой игры был предрешен: цель не может уклоняться от копья до бесконечности.
— Пора менять соотношение сил, — пробормотал Язон, запуская обе руки за голенище сапога; его боевой нож все еще был там.
Когда на него поскакал третий воин, Язон подбросил нож в воздух и, поймав его зубами за рукоять, полоснул лезвием по веревке. Освободив таким образом руки, он увернулся от копья и напал сам. Стремительно прыгнув, он попытался ухватить всадника за ногу и стащить с седла, но тот двигался слишком быстро, и Язон промахнулся. Ударившись о бок скакуна, он вцепился правой рукой в густую шерсть. Воин обернулся, намереваясь сбросить противника на землю, и тут Язон левой рукой всадил нож по самую рукоять в спину животного.
Судя по иглам, которые варвары использовали вместо шпор, местные лошади не отличались повышенной чувствительностью, очевидно, их защищала толстая шкура на боках. Язон же ударил в довольно уязвимое место около хвоста; по телу животного прошла судорога, и оно еще быстрее рванулось вперед.
Всадник потерял равновесие и вылетел из седла. Язон пытался удержаться, судорожно цепляясь одной рукой за шерсть, а другой за рукоять ножа. Краем глаза он видел расступившихся людей, но основное внимание сосредоточил на том, чтобы не сорваться…
Еще в воздухе Язон увидел, что приземляется между двумя куполообразными сооружениями, что было, конечно, лучше, чем врезаться в одно из них. Относительно благополучно упав на ноги, он вскочил и побежал.
Сооружения явно служили жилищами; они стояли неровными рядами, между которыми оставались проходы разной ширины. Язон бежал по широкому проходу, но, живо представив вонзающиеся ему в спину копья и стрелы, свернул в первый попавшийся переулок. В отдалении слышались разъяренные крики, очевидно, преследователи не сомневались в успехе охоты. «Пока у меня имеется фора, — подумал Язон, — но вряд ли ее удастся долго сохранять.»
В ближайшем жилище откинулся клапан, заменяющий дверь, и оттуда выглянул седовласый человек — тот самый, что пытался расспрашивать Язона полчаса назад. Сразу разобравшись в ситуации, он пошире раскрыл клапан и поманил беглеца. Времени для размышлений не было, и решение следовало принимать немедленно. Оглянувшись, Язон увидел, что в переулке все еще никого нет. В бурю годится любой порт! Он нырнул в шатер и втянул за собой старика. Только тут он заметил, что все еще держит в руке нож.
Приставив острие к груди хозяина, Язон прошипел:
— Если выдашь меня — умрешь!
— Зачем мне выдавать тебя? — закашлял старик. — Я сам позвал тебя сюда. Отойди, я закрою вход.
Быстро осмотревшись, Язон увидел в центре шатра небольшой очаг с подвешенным над ним железным котлом; рядом дремал давешний юноша. Высохшая старуха помешивала что-то в котле, не обращая никакого внимания на происходящее.
— Сюда! — старик потащил Язона в угол. — Они скоро будут здесь, но они не найдут тебя.
Судя по крикам на улице, преследователи действительно приближались, и Язон счел за благо последовать за стариком.
— Но нож у меня наготове, — предупредил он, усаживаясь у дальней стены и позволяя завалить себя грудой старых шкур по самые плечи.
Гневные крики раздавались теперь со всех сторон. Старик быстро накинул Язону на голову платок, потом вытащил из-за пояса дымящуюся трубку и сунул ему в рот.
Ни старуха, ни юноша по-прежнему ни на что не обращали внимания. Они не двинулись с места даже тогда, когда откинулся входной клапан и в шатер заглянул вооруженный воин.
Язон сидел неподвижно, готовый в любую минуту броситься на врага.
Окинув взглядом темное помещение, воин выкрикнул гортанную фразу. Старик отрицательно покачал головой, и воин моментально исчез. Старуха поспешила к выходу, чтобы завязать клапан.
За годы блужданий по Галактике Язон очень редко встречался с проявлениями бескорыстного милосердия, поэтому он не убрал нож и вообще старался пока не расслабляться.
— Почему ты помог мне, рискуя жизнью, — обратился он к хозяину.
— Жонглер всегда рискует, чтобы узнать что-то новое, — ответил тот, усаживаясь у огня. — Я стою выше мелких ссор между племенами. Меня зовут Орайел, и ты можешь начать, назвав свое имя.
— Сэм Ривербот, — представился Язон, опуская нож и стягивая на груди половинки разрезанного комбинезона. Судя по всему, он находился в относительной безопасности. Старуха что-то бормотала в углу, юноша по-прежнему дремал у огня.
— Из какого ты мира?
— С неба.
— Много ли миров, где живут люди?
— Около тридцати тысяч, хотя точно никто не знает.
— На что похож твой мир?
Язон сел. Впервые с того момента, как он пришел в себя, у него появилась возможность передохнуть и подумать. Пока ему сопутствовала удача, но еще немало трудностей придется преодолеть, чтобы выпутаться из этой переделки.
— На что похож твой мир? — повторил Орайел.
— А на что похож твой мир, старик? Мы будем обмениваться знаниями.
Жонглер помолчал, потом кивнул, но в его глазах мелькнули злобные искры.
— Хорошо, согласен. Я буду отвечать на твои вопросы, а ты на мои.
— Отлично, — сказал Язон. — И ты будешь отвечать первым — если нас прервут, я теряю больше. Но прежде, чем мы начнем, я должен провести небольшую инвентаризацию.
Внимательно осмотрев себя, Язон выяснил, что в его распоряжении имеется: аптечка, пустая кобура, сломанный радиопередатчик и хронометр, который почему-то показывает 10 часов утра. Все остальное снаряжение и оружие исчезло.
— Ну ладно, — сказал он, поудобней усаживаясь на землю и натягивая шкуры. — Поговорим, Орайел. Кто здесь хозяин? Кто приказал казнить меня?
— Темучин. Воитель. Бесстрашный. С Рукой из Стали. Разрушитель…
— Хватит, хватит. Я понял. Он здесь самый главный. А что он имеет против домов и заборов?
— «Песнь свободных людей», — сказал Орайел, толкнув локтем своего помощника.
Юноша вздрогнул и, вытащив из кучи шкур похожий на лютню музыкальный инструмент с длинной декой, запел высоким голосом:
Свободные, как ветер, Свободные, как равнины, По которым мы бродим, Не зная другого дома, Кроме наших шатров. Наши друзья моропы Несут нас в битвы, Разрушая здания Тех, кто нас предал…
Там еще было много строк, и юноша пел так долго, что Язон уже начал клевать носом. Тогда он прервал певца и снова принялся расспрашивать старика.
Постепенно перед ним вырисовывалась картина жизни на Счастье.
От океана на западе до океана на востоке, от Великого Утеса на юге до неприступных гор на севере не было ни одной постоянной постройки, ни одного каменного дома. Свободные и дикие племена бродили по безбрежному травяному морю, непрерывно враждуя между собой.
Когда-то здесь стояли города, некоторые из них даже упоминались в песне, но теперь от них остались лишь воспоминания да непримиримая ненависть к ним. Должно быть, происходила очень долгая и очень жестокая борьба между двумя путями развития жизни, такая жестокая, что даже спустя много веков воспоминания о ней вызывали сильные чувства.
Из-за скудности природных ресурсов этих равнин земледельцы и кочевники не могли жить в мире. Крестьяне строили поселки около редких источников воды и отгоняли кочевников с их стадами. Кочевники, защищаясь, объединялись и стремились уничтожить поселки. В результате кровопролитной войны им это удалось.
Дикие, грубые, жестокие победители заполонили всю степь и постоянно кочевали по ней, передвигаясь по мере того, как тощий скот съедал траву на пастбищах. Письменность была неизвестна. Все новости передавались жонглерами, единственными людьми, которые могли свободно переходить из племени в племя. Деревья в этом суровом климате не росли, но в горах севера часто встречались железная руда и каменный уголь, поэтому повсеместно употреблялись железо и мягкая сталь. Не считая шкур и костей животных, это были единственные материалы, которые использовали кочевники.
